Купец, художник, автолюбитель. К юбилею Константина Головкина. Часть 2

В декабре исполняется 150 лет со дня рождения одного из самых неординарных самарцев — Константина Головкина. Преуспевающий купец, образованный и творческий человек, он сделал все что мог для развития родного города. К сожалению, ему не удалось воплотить в жизнь свою главную мечту – построить на собственные средства Дом наук и искусств. Но и без этого его вклад в культуру Самары неоценим.

Константин Головкин —  образец человека Серебряного века – многостороннего, увлекающегося искусством и техникой, стремящегося служить своей Родине — большой и малой. Многим горожанам его имя известно благодаря даче со слонами. Построенная на обрывистом берегу Волги, она являет собой один из самых великолепных памятников русского модерна. Однако с личностью Константина Головкина связано множество знаковых мест Самары. Чтобы почтить память этого выдающегося человека, энтузиасты организовали целую серию мероприятий, связанных с его именем. Расскажем хотя бы о некоторых из них. 

Это вторая часть материала. Первую можно почитать тут.

Выставка в доме Курлиной

Музей модерна активно включился в проект. Во дворе Дома Курлиной открылась уникальная выставка фотографий, сделанных этим разносторонним человеком (0+). Это кадры из альбомов «Волга и Жигули в фотографиях» и «Самара и Волга» с тисненой золотом надписью «Дар Самарскому музею от К.П. Головкина». Некоторые из снимков, которые в них вошли, были выполнены в форме открыток. Головкин продавал их в своем магазине на Панской улице. Другая часть фотографий неизвестна широкой публике. Поэтому на выставке в Музее модерна даже разбирающиеся в истории люди делают для себя поразительные открытия. Так, экскурсовод Людмила Серых рассказывает:

— Я ранее уже видела фото самарских амбаров. Но сделанный Головкиным снимок просто потрясает. На нем виден весь процесс погрузки зерна в мешки. На основе одного этого кадра можно рассказать много нового о Хлебной Самаре. Причем качество съемки очень хорошее. Видны отличия самарских амбаров от подобных строений в других регионах. Все настолько четко, что можно рассмотреть не только фигуры, но и одежду грузчиков.

Запечатленная история

Действительно, из воспоминаний современников Головкина мы знаем, что груженные зерном телеги направлялись к обрывистому берегу у слияния рек Самары и Волги. Повозки не спускались по крутому склону. Зерно загружалось через верх бревенчатых амбаров, которые стояли у самой воды. На снимке Головкина мы видим, как рабочие ссыпают хлеб из этих амбаров в мешки и грузят их на баржи. Оказывается, делалось это с помощью брезента, опущенного в наскоро сбитый большой ящик. Стоящие наверху, у окошка амбара, люди ссыпали зерно с помощью плетеной корзины, подвешенной на рычаге. А внизу рабочие, по колено в наполненной хлебом деревянной емкости, лопатами загружали его в мешки, которые ловко подхватывали из их рук крепкие крючники. До трапов, спущенных с кораблей, им оставалось пройти всего несколько метров.

Мы видим, что Головкин-фотограф остается прежде всего наблюдателем-историком, оставившим потомкам редкие документы, рассказывающие о жизни старой Самары. Еще одним поразительным свидетельством эпохи является снимок беляны. Многие даже не знают, что подобные баржи, сложенные из строевого «белого» леса, постоянно сплавлялись вниз по Волге. Их строили в Верхнем Поволжье и на Каме. Рассчитаны они были только на один рейс. Заканчивали свой путь беляны в основном в Царицыне (Волгограде). Там корпус разбирали на дрова или отправляли на лесопильные заводы для окончательной обработки. Интересны зарисовки тащащих невод рыбаков и парусных суденышек на фоне Жигулевских гор. А для того, чтобы зритель мог рассмотреть, как устроили свой быт плотогоны, Головкину, очевидно, надо было подплыть к ним почти вплотную.

Фотохудожник или этнограф?

Руководитель фотошколы галереи «Виктория» Кристина Сырчикова так оценивает работу своего коллеги из прошлого:

— У Головкина взгляд скорее этнографа, чем фотографа: он смотрит на происходящее со стороны, не вовлекаясь, не приближаясь. Дистанция — основная характеристика его снимков. На кадрах не видны лица, лишь очертания — люди здесь скорее функции, чем личности.

Тем не менее, большинство изображений из альбома «Волга и Жигули в фотографиях» выдают в Головкине не отвлеченного созерцателя, а человека с пылкой, творческой душой. Так же, как и в своих пейзажах, взяв фотоаппарат в руки, он воспевает красоту родной природы. Мастерски находит нужную точку съемки, строит с помощью объектива перспективу и композицию. Например, правильный ракурс подчеркивает мощь находящегося на первом плане каменистого Молодецкого кургана и красоту уходящей вдаль Девьей горы.

Любителям истории будет интересно увидеть снимки волжской природы с участием самого Константина Головкина. Он то пишет пейзаж, расположившись у кромки воды, то позирует на фоне глыб известняка из Ширяевской каменоломни. Его легко узнаваемая изящная фигура оживляет пейзаж. Очевидно, что своего друга запечатлел Васильев – один из самых больших самарских профессионалов. Сведения о нем мы находим в архиве Музея российской фотографии. Оказывается, он экспонировал в столице на различных выставках более 60 своих произведений, в том числе портреты, групповые снимки и коллекцию волжских видов. Конечно же, Васильев многому научил Константина Головкина. Он первый в нашем городе освоил технику рельефной печати, о чем сообщал на страницах Самарской газеты 7 октября 1898 года. Кроме того, именно этот фотограф стал автором альбома «Пребывание императора Николая II в Самаре», выпущенного в июле 1904-го. 

Но и сам Васильев взял у Головкина некоторые идеи. Например, превращать снимки Самары и окрестностей в пользовавшиеся спросом открытки. Он также стал владельцем профильного магазина, в котором консультировал и давал уроки фотографии.

До революции существовала традиция отправлять во время путешествия своим родным и знакомым по почте виды мест, мимо которых проезжаешь. Учитывая, что количество одних только пароходов, причаливавших к пристаням Самары, за сутки доходило до 20, можно представить себе насколько прибыльным было предприятие друзей.

По примеру Головкина Васильев также занялся торговлей. «Самарский курьер» в номере от 1 апреля 1903 года поместил его объявление: «Магазин фотографических принадлежностей. Получены подарки, большой ВЫБОР». Аппараты от 2 р. 50 к. и дороже, обучение и  указания бесплатно».

Страничка истории

«Самарская Газета» была основана антрепренером самарского театра Иваном Новиковым. Все доходы, приносимые ею, поначалу использовались исключительно на театральные дела. В 1894 году Новиков продал «Самарскую газету» местному купцу Костерину. Новый издатель привлек к сотрудничеству в ней ряд прогрессивных журналистов.

В «Самарской газете» начиналась литературная карьера Максима Горького. Он приехал в Самару в 1895 году по совету Владимира Короленко никому не известным писателем. Сначала вел отдел «Очерки и наброски», а затем и отдел фельетона «Между прочим». С марта по октябрь 1895 года был редактором. На страницах «Самарской газеты» опубликовано свыше 500 различных его публицистических произведений и свыше 40 рассказов.

С 1896 до начала 1900-х годов в газете работал Скиталец (настоящее имя — Степан Гаврилович Петров). Он продолжал эстафету, принятую от Горького — вел отдел фельетона «Самарские строфы», печатал свои стихи.

На страницах газеты в разные годы печатались Николай Гарин-Михайловский, Алексей Бостром, критик Василий Чешихин-Ветринский. Сюда присылали свои произведения Владимир Короленко, Александр Куприн, Дмитрий Мамин-Сибиряк.