— Когда в конце 30-х годов наша семья перебралась из Новосибирской области в Куйбышев, отец устроился здесь на завод имени Масленникова в самый тяжелый цех — первый литейный. 19 июля 1941 года он смог добиться отправки на фронт, хотя у него была бронь. Прошел всю войну. А я в мае 1941 года окончил семь классов школы №58, что в Постниковом овраге. В июле получил письмо из ремесленного училища №1: «Приглашаем для дальнейшей учебы и работы для фронта, для победы». А мне 14 лет. В училище нас, мальчишек и девчонок, пришло человек 300. Я попал в группу к мастеру Александру Федоровичу Иванову. Он стал нам вторым отцом, лучшим другом. Был прекрасным токарем, слесарем, лекальщиком — все умел. Мы под его руководством делали осколочные противопехотные мины калибра 82 мм со стабилизаторами. По 12 часов работали: с восьми утра до восьми вечера или с восьми вечера до восьми утра.
Корпуса мин привозили нам с уральских заводов, а мы нарезали резьбу плюс освоили 12 операций на стабилизаторах. Горожане старшего поколения наверняка еще помнят железнодорожную ветку, которая шла по нынешним улицам Ново-Садовой и Соколова и заходила на заводскую территорию. По ней и поступали эшелоны с заготовками для мин, со стреляными гильзами, которые у нас на заводе отправляли на переплавку в 1-й цех.
За два года и 18 дней наши две группы из 34 пацанов и двух мастеров сделали и отправили на фронт миллион мин! А еще Александр Федорович придумал, как делать зажигалки из стреляных гильз. Нас тогда очень бойцы благодарили за эти устройства.
Когда работали в ночную смену, с восьми вечера до восьми утра, в 12 часов ночи старшие отпускали нас, пацанов, на часовой обеденный перерыв. Есть было нечего, пили чай, заваренный мелкой сушеной морковкой или листьями смородины. У входа в мастерскую висел колокол, и Александр Федорович, жалея нас, в 12 часов 15 минут ударял в него, что означало: «Покушали, ребятки? А теперь поспите немного». И выключал свет. В 12 часов 55 минут колокол звучал вновь. Подъем. Вроде немного отдохнули. Теперь за работу до восьми часов утра.
Никакой зарплаты нам в войну не платили. Но мы получали питание на фабрике-кухне: подбитый мукой супчик, 700 граммов хлеба в сутки, чай с сахарином. Нам-то, местным, было легче — мы дома, рядом родня. А вот эвакуированным в Куйбышев приходилось совсем плохо, они падали от голода прямо в цехах. Мы им из своих мисок еды подкладывали побольше. Со временем было дано указание самым слабым увеличить питание на фабрике-кухне. Талоны назывались УДП. Что означало: усиленное дополнительное питание. А мы, пацаны, которые даже в самое трудное время умудрялись шутить, расшифровывали эти буквы по-своему: «Уже Дошел: Помогите!». Доппитание ввели вовремя, «падунцов» больше не стало.
Когда вскоре нас выпустили из ремесленного училища, было четкое распределение по заводам. Я попал на ЗиМ, где прежде трудился отец. Но на его место в литейный цех не взяли. Молод был еще для тяжелой работы. Попал в 6-й инструментальный цех. Наш 42-й завод уже точил «стаканчики» для артиллеристских орудий БМ-13 калибра 132 мм. Для легендарных «катюш». Вес заготовок 32 килограмма, у этой махины мы нарезали резьбу, другие операции производили.
Там же, в цехе, в 1945-м встретили весть о Великой Победе.
Комментарии
0 комментариев