Кадровый офицер Яков Райгородский участвовал в обороне Одессы

В этом году мы отмечаем 80-летие Победы над немецко-фашистскими захватчиками. По прошествии стольких лет все меньше остается участников Великой Отечественной войны. Но память о них по-прежнему живет в наших сердцах и передается из поколения в поколение. 22 июня — еще один повод вспомнить, какими они были, люди, прошедшие через все ужасы сороковых. Что считали главным в жизни, как любили и ненавидели, о чем мечтали? Воспоминаниями о своем воевавшем деде, кадровом офицере Якове Райгородском, с «СГ» поделился постоянный читатель Борис Райгородский.

Инженер-строитель

— Мой дед Яков Райгородский родился в 1906 году в еврейском местечке Брацлав Винницкой области Украины. Его отец был религиозным служителем синагоги, в семье росли четверо детей. Через какое-то время Райгородские переехали в Одессу. Мой отец Давид (во время эмиграции в Узбекистан в 1941 году при оформлении документов превратившийся в Даниила) родился там, в 1930-м.

В 29 лет, в апреле 1935 года, Яков вступил в Красную Армию. Во время Великой Отечественной войны он, будучи инженером-строителем с высшим образованием, сравнительно быстро стал инженер-майором. Занимал должность начальника квартирно-эксплутационного отделения интендантского отдела 3-й Гвардейской Армии 4-го Украинского фронта. В составе Отдельной Приморской армии, в которой начал служить на Дальнем Востоке в конце 30-х, участвовал в обороне Одессы. Был награжден Орденом Красной Звезды, боевыми и юбилейными медалями. Закончил службу уже в советской армии, в 1959 году, в звании инженера-подполковника, прослужив, в общей сложности 24 года и 4 месяца.

Душа любой компании

Я помню его лысым, в очках — у него была сильная дальнозоркость, с усами «щеткой». Эта форма была хитовой среди командиров в 1920-30-е. Усы придавали твердому и мужественному лицу моего деда какой-то дополнительный военный оттенок. Да и голос у него был громкий, уверенный, командный, а еврейская картавость добавляла своеобразного шарма.

Он постоянно острил (ведь одессит же!), частенько употребляя армейские выражения типа «разговорчики в строю» и примерно такого же рода шутки.

Дед Яша был жизнерадостным, эмоциональным человеком, больше всего ценившим живое общение, хорошую шутку и анекдот. Он очень любил людей.  Умел делать комплименты женщинам, улыбаясь при этом такой щедрой и ослепительной улыбкой, что они таяли, попадая под его обаяние и забывая про его возраст.

Кстати о возрасте. Когда деда спрашивали, сколько ему лет он с озорной улыбкой и на полном серьезе отвечал: «38 стукнуло, 37-й пошел». В шутливом ответе деда была доля истины, потому что его врожденная мужественность, твердый характер, закаленный трудностями и перипетиями армейской жизни, казалось, были неподвластны времени.

Меня всегда удивляло, как он — старый, лысый, в очках, с морщинами на мужественном лице — всегда становился душой любой компании. В отношении деда Яши неоспоримо работало кредо моего отца: «Авторитет завоевывается умом и мужеством и ничем другим».

Я спрашивал его, до скольки лет он чувствовал себя молодым, и дед отвечал,

что примерно до 63-65, потом теряешь интерес к женщинам, а это главное!

Посылки с гречкой

Дед от природы обладал хорошим сильным голосом — у него был красивый баритон, и очень любил народные песни.      

Оглядываясь назад, я с удивлением и благодарностью понимаю, что именно дед Яша зародил во мне любовь к классической опере, подарив мне на одиннадцатилетие толстую книгу «Оперные либретто» с вдохновляющей дарственной надписью, отражающей его кредо: «Великое на Земле — только человек, Великое в человеке — только ум». И я, подросток, а потом и юноша, читал эту книгу взахлеб, как интереснейший роман, полный необычных сюжетов и образов, волнующих воображение и уносящих в другие миры.

В голодные 60-е годы (люди моего поколения помнят продукты по карточкам и талонам) он подкармливал нас, присылая из Одессы гречку в посылках, и это был для нас маленький семейный праздник.

Когда он приезжал к нам в Куйбышев, и я встречал его на вокзале, меня всегда удивляло, с каким теплым чувством и уважением с ним прощались попутчики, словно со старым другом или любимым родственником — так он мог расположить к себе людей.

Воспоминания о маршале

Как-то в один из его приездов мой отец подарил ему книгу «Воспоминания маршала Жукова». Дед читал ее с большим интересом, обмениваясь с сыном мнениями о новых фактах о сталинском времени, впервые изложенных в воспоминаниях маршала.

В конце 30-х годов дед служил в войсках Краснознаменного Дальневосточного фронта, которым тогда командовал маршал Василий Блюхер, и руководил строительством его дачи. Дед помнил, как того в 1938 году вызвали в Москву, где он попал под жернова сталинских репрессий и скончался в тюрьме от последствий жестоких пыток.

Я спрашивал деда, каким он был. И тот с грустной улыбкой отвечал: «Эх, мил человек, таких людей сейчас нет!»

Дед рассказывал, что тогда, в страшное время сталинских репрессий, в его полку осталось всего три офицера, остальных арестовали. И он попросил свою жену Фриду, мою бабушку, собрать для него чемоданчик с вещами первой необходимости, ожидая, что и за ним вскоре придут.

Письма во все военкоматы

Бабушку дед очень любил. Она была красивой, сильной и умной, хотя и сдержанной на проявление чувств женщиной, и тоже очень любила своего неугомонного, горячего и мужественного Яшу.

В 1941 году семье деда удалось выехать в Узбекистан — в захваченной немцами Одессе евреев ждала либо смерть, либо концлагерь. Сам Яков в это время служил на Дальнем Востоке. Фрида послала письма в военкоматы всех городов Советского Союза с указанием их адреса в Узбекистане, чтобы дед нашел их. Каким-то образом он получил такое письмо!

Анекдот от Рабиновича

После Победы Яков Райгородский и его семья вернулись в Одессу. В послевоенное время люди продолжали жить в страхе, поскольку доносы, стукачество и следующие за ними репрессии сталинской эпохи продолжались.

Как-то раз в конце 40-х годов, деда вызвали в НКВД и стали допрашивать, не слышал ли он антисталинский анекдот, который рассказал некий Рабинович. Его продержали целые сутки, но Яков упорно повторял, что ничего не слышал. Его отпустили. Много лет спустя, уже в 70-е годы, тот самый Рабинович нашел моего деда и рассказал, что тот был единственным из нескольких опрашиваемых, который все отрицал. Зная деда, я уверен, что он громче всех смеялся над этим анекдотом.

Мой дед всегда оставался умным, глубоко порядочным человеком строгих моральных принципов и взглядов на отношения между людьми. Он не терпел необязательности, наглости, хамства, презирал глупых людей.

Когда-то, в далекие годы моей юности, он подарил мне восьмикратный артиллерийский бинокль и свой офицерский ремень, который я храню до сих пор как память о моем деде Яше. Он умер в 1982 году. Последние годы жизни ходил согнувшись, у него была одышка из-за эмфиземы легких. Но пока мог, он работал инженером по технике безопасности в строительном тресте. Вечная и светлая память моему любимому деду Яше!

Фотографии из личного архива Бориса Райгородского