Спиритические сеансы, гадания, изучение теории Зигмунда Фрейда, сочинений Елены Блаватской и Николая Рериха, участие в секретных духовных обществах и практиках. Все это отразилось в литературе и изобразительном искусстве Серебряного века. Belle époque — так называли данный переходный период. С одной стороны, он был вполне благополучен. С другой — наиболее чуткие, творческие персоны в то время ощущали признаки надвигавшейся катастрофы — грядущих долгих лет революций и войн. Люди теряли уверенность в себе и обращались к потусторонним силам. Это последняя часть материала. Первую можно почитать тут, а вторую — здесь.
Жители Самары подозревали, что спиритические сеансы проходили и на диковинной даче Константина Головкина. Богатый купец построил здание по своему проекту, оборудовал там громоотвод, провел электричество, собрал и установил телескоп.
В доме часто собирались художники, вели беседы о творчестве, спорили, слушали музыку, которая звучала из граммофона. А самарские обыватели полагали, что это сборище какого-то тайного общества. Все гадали: отчего перед зданием поставили индийских слонов и кого изображает статуя будто бы сбегающей по лестнице молодой красавицы? Есть версия, что здесь не обошлось без мистицизма и эзотерики. В то время многие увлекались еретическим учением Елены Блаватской. Вероятно, интересовался им и Константин Головкин. Знаменитая путешественница по Египту и Индии, Блаватская провозгласила себя ученицей великих тибетских махатм. В 1875 году она основала в Нью-Йорке Теософское общество, которое поставило перед собой задачу изучать все философские и религиозные учения с целью выявить в них высшую истину. Блаватская и ее приверженцы хотели раскрыть сверхчувственные силы человека, постичь таинственные явления в природе. Одной из главных целей общества было «образовать ядро Всемирного братства без различия расы, цвета кожи, пола, касты и вероисповедания». Позднее штаб-квартира организации переместилась в Индию. Братство существует до сих пор и называется «Теософское общество Адьяр».
Блаватская занималась оккультизмом и слыла сильнейшим медиумом. Действительно, не слишком ли много совпадений в символике дачи со слонами с жизнью этой удивительной женщины? Созданное ею теософское учение обратило к себе умы и сердца таких людей, как Константин Циолковский, Александр Скрябин, Махатма Ганди, Николай и Елена Рерихи, Максимилиан Волошин, Пол Клее, Василий Кандинский. Вполне возможно, что был очарован Блаватской и самарский купец Константин Головкин.
Дань символизму, пропитанному мистицизмом, отдал и наш земляк Алексей Толстой. Во время своей жизни в Петербурге он вместе с матерью участвовал в литературных кружках. Например, бывал на четвергах Зои Яковлевой, чьи пьесы ставились на сценах императорских театров. Посещал кружок «Журнала для всех».
С новой поэзией Алексея познакомил его дальний родственник. Он был родом из призванных Петром I на служение России голландцев и носил фамилию Фан-дер-Флит. Алексей Толстой так вспоминал о нем в очерке «О себе» в 1929 году: «У него не хватало какого-то пустяка, винтика, чтобы стать гениальным в любой области — в этом я до сих пор твердо уверен. Он познакомил меня с новой поэзией — Бальмонтом, Вячеславом Ивановым, Брюсовым. В мезонине, в жарко натопленной комнатке, почти касаясь головой потолка, он читал стихи. Он говорил о них, выворачивая губы, по штукатуренным стенам металась его усатая, бородатая тень — он чорт знает что говорил. На верстаке, рядом с лампой, стояла построенная им модель четвертого измерения. Закутываясь дымом, он впихивал меня в это четвертое измерение».
Все то новое, с чем познакомил писателя Фан-дер-Флит, Толстой запечатлел в стихотворном сборнике «Лирика». Он вышел в свет в начале 1907 года. В центре поэзии Толстого на тот момент был образ новой тайной возлюбленной — Софьи Дымшиц. В начале книги автор сделал посвящение: «Тебе, моя жемчужина». Сборник помог выпустить все тот же Константин Фан-дер-Флит, он даже сам нарисовал к нему обложку. Стихи проникнуты образами, свойственными Андрею Белому и Бальмонту:
«Подо мною небо в алой багрянице,
Вырастают крылья, крылья белой птицы,
Небо все в рубинах.
Знойными руками разорвал я ткани,
Я купаюсь в алом, я дышу огнями,
Я в моих глубинах».
Сквозной характеристикой Софьи-«жемчужины» в сборнике служит белый цвет. В соответствии с теорией «священных цветов» он означает непорочность. Но не только любовь к Софье движет начинающим поэтом. Он пробует себя на «новых» и «безумных» путях, с экзотическими культурными ориентирами: «пурпурными, жгучими волнами». В его строках качаются, сплетаются перепевы, стоны, звоны, туманы, хаосы, лучи, волны и врубелевские образы: «Пан» и «Демон поверженный».
Символизмом, только в живописи, увлекалась и Софья. Она любила импрессионистский «перламутр» и спорила со своим преподавателем Петровым-Водкиным, который настаивал, чтобы девушка сменила белесость на насыщенные, приземленные цвета.
Пикантность роману Толстого и Дымщиц придавало то, что они оба состояли в браке. С 1907 года пара стала жить вместе. В 1910-м Толстой развелся, а вот Соне не удалось получить развод от мужа. В 1911 году у них родилась дочь Марианна.
Пара жила в Москве. И прославилась эксцентричным поведением и богемным образом жизни: вечеринки, маскарады, спектакли. Но вскоре Соня заскучала и уехала в Париж заниматься живописью. Пути двух символистов разошлись. И все же импрессионистская идиллия с белой женской фигурой припомнится автору в ностальгических пейзажах счастья из романа «Хождение по мукам».
Есть все основания полагать, что мать писателя — Александра Бостром читала своим домочадцам присланные в Самару письма с еще не изданными стихами сына. Ведь они как два талантливых литератора были очень близки. Так что особняк, в котором сегодня располагается самарский литературный музей, также связан с мистикой модерна.
Символизм — одно из крупнейших течений в искусстве, которое характеризуется экспериментаторством, стремлением к новаторству, использованием символики, недосказанности, намеков, таинственных и загадочных образов. На выставке в Музее модерна есть стенд, посвященный «Башне» Вячеслава Иванова. Так современники называли петербургскую квартиру поэта в башенной части здания на углу Таврической и Тверской улиц. Она была уникальным явлением культуры Серебряного века. В этом знаменитом салоне проходили литературные «Ивановские среды», где собирались поэты, художники, критики и театральные деятели Серебряного века. Здесь получила признание публики молодая Ахматова, здесь в первый раз прозвучала «Незнакомка» Блока.
Фотографии: исторические архивы
Предыдущие материалы цикла:
Исторические версии
Исторические версии
Исторические версии
Комментарии
0 комментариев