«Выключаю в себе режиссера и включаю наблюдателя»: фотограф и художник Ольга Усольцева про импровизацию и основу хорошего кадра

Ольга Усольцева — фотограф и куратор, руководитель школы психологической фотографии. Она публикуется в российских и международных журналах, также организует выставки современных художников. Самый свежий проект — «Против течения» — объединил в областной библиотеке около 40 авторов. Поговорили с Ольгой о современных тенденциях съемки, импровизации, качественном визуале и о том, почему не стоит употреблять слово «фотохудожник», чтобы не опозориться в арт-тусовке.

К Самаре с любовью

Я родилась в Москве, провела там первые три года своей жизни. Затем родители переехали в академгородок под Самарой — я из профессорской семьи, поэтому здесь впервые оказалась лет в шесть. Город начала изучать лет с восьми из окна автобуса: в нашей музыкальной школе было принято иметь абонемент в театр оперы и балета. За семь лет обучения фортепиано мы с ребятами пересмотрели весь репертуар.

В Самаре живу с 2006-го. Нежно отношусь к альма-матер – строительному вузу и его окрестностям, Безымянке – там я провела три года при школе-студии «Движение», площади Сельского хозяйства, островам и горе Барсук. Я вообще, как и большинство людей, выбравших город в сознательном возрасте, к Самаре отношусь с большой любовью. Для меня это город, который не диктует скорость, комфортную для жизни. В меру большой, чтобы затеряться, в меру маленький, чтобы дотянуться до всех нужных людей. Особенно хорошо я эти вещи ощущаю, когда езжу в Москву, где осталась вся папина половина семьи. Там мгновенно перестраиваюсь на столичные ритм и скорость.

Суть в действии

Впервые начала снимать в старших классах, на пленку-мыльницу и цифровой «Фуджик» одновременно — где-то пользовалась одним, где-то другим. Снимала друзей, родных и места, в которых мы бывали.

На третьем курсе строительного пришла в фотошколу, которая располагалась в нашем вузе, но не впечатлилась обстановкой и людьми — все были такими серьезными и философски настроенными, что захотелось немедленно оттуда сбежать. Тогда казалось, что суть занятия фотографией в непосредственно действии и познании правил, а не в долгих лекциях. Поэтому следующие десять лет я провела в практике, обучении «от человека к человеку», изучении литературы, программ, техники, технологии и всего, что удавалось найти по теме. 

Меня учили разные люди, но фрагментарно: один рассказал про студийку, другой – про правила композиции, третий обозначил понятия цветовой теории и так далее. Потихоньку уровень рос, и к 2010-му я стала крепким коммерческим фотографом с узнаваемой эстетикой, постоянным кругом заказчиков, абонементами в трех студиях. Это вылилось в персональную выставку в галерее «Новое пространство»: Миша Ушаков предложил снять серию на тему ВИЧ-инфекции и курировать проект. Я согласилась, и наш двадцать один герой предстал перед зрителем в ноябре 2011-го. Выставка называлась «Люди, числа – касается каждого». Я очень благодарна Мише за его работу, поддержку и саму идею. Это был полностью кураторский проект, где фотограф был вторым номером после автора-куратора.

Поняла, кто я на самом деле

До 2016 года уровень «сложной» фотографии меня не занимал, но новогодние каникулы 2015-16 годов доконали во мне художника. Как и все коммерческие фотографы, я делала нон-стоп семейные фотосессии, лавстори, детские сессии у елочек плюс пару авторских фотопроектов, когда все продумано за человека, от дизайна интерьера и одежды, а на съемке дежурит стилист и визажист.

Прекрасно помню 7 января. Поглаживая оленя Степу, я провожала взглядом своего ассистента Наташу и только что снявшуюся с животным семью. А в голове было: «Боже, это 54-я съемка за три месяца, сейчас надо сдать фотографии ретушеру, потом перебрать, распечатать, записать на диски, упаковать, развести, вручить – и я свободна». Это было успешно финансово, но морально три месяца полной загрузки меня добили. Поэтому, сдав все, я положила камеру на полку и не прикасалась к ней до августа. Мой друг заметил мои мучения и понял, что я не могу снимать по-старому, а как по-новому – не знаю, даже названия для этой «новой» фотографии не могу уловить. Он посоветовал петербургскую школу современной фотографии «DocDocDoc», где я и оказалась в сентябре. За год обучения там перевернули мозги, очистили все фильтры и дали нормальные понятия о фотографии. 

Обучение было сложным, но наконец-то я видела систему, логику, законы, понятия, а не плавала в компоте из кусочков черт знает чего. И поняла, кто я на самом деле, чем занимаюсь, как устроена, чем снабжена, куда гребу, в конце концов к какому берегу. Это было освобождение. Далее я прошла годовой курс обучения у Сережи Баландина в его «Школе самарского авангарда», а потом обратилась к Московскому институту «Среда обучения», где за два года лекций и выставок сформировалась окончательная база, понятийный аппарат, насмотренность и так далее.

У нас принято привязываться к материалу и считать, что каждый инструмент — это своя субкультура: фотографы – отдельно, живописцы – отдельно, графики и иллюстраторы – свой космос. Но этот взгляд устарел. Современное искусство не делится на материалы, инструменты и коалиции, ты можешь использовать все, называть себя как угодно. Все работает по одним правилам и законам, а медиа вторичны по сравнению с идеей. Моя идентификация — художник, работающий с медиа фотографии и скульптуры.

Фанат датской школы

Главная любовь – Юлдус Бахтиозина, художник, начинавший с фотографии, человек, миксующий антуражи Параджанова с царевнами Александра Роу, прорабатывающий каждый кадр как кинематографист. Сейчас она снимает фильмы.

Еще слежу за Александром Гронским, Мариам Медведевой, Машей Ионовой-Грибиной, Евгенией Абугаевой, Дашей Туминас, однокашниками из DocDocDoc, ребятами Кати Богачевской, растущих в их в школе «Фотографика» (один из них Валентин Сидоренко), некоторыми выпускниками школы Родченко, например, Данилом Ткаченко.

Визуально я фанат датской школы фотографии. Все эти северные собранные цвета, лаконичность и минималистическая эстетика не оставляют меня равнодушной. Поэтому Ткаченко, Гронский, Абугаева, Медведева. Но всегда восхищалась теми, кто может замешать в кадр гремучие смеси цвета, света, мифа, да еще пласты смыслов – Бахтиозина, Сидоренко, Туминас.

Люблю проекты Таус Махачевой, Арсения Жиляева, Ольги Кройтор. С 2018 года я работаю куратором и могу перечислять имена бесконечно. Но если кратко, слежу за художниками в широком смысле слова. Не делю их по медиа: с чем  работают, за тем и наблюдаю.

В Самаре импонирует Андрей Сяйлев с его душевным посылом и лаконичным визуальным языком, Анна Леденева с ее кропотливой анималистикой и сдержанной гаммой; малооцененный, но крайне самобытный и очень свободный в форме Вадим Тюкин. Также собранные, колористически наполненные работы Юлии Латышевой и невероятно напластованные сентиментальными детальками, катапультирующими тебя в сто воспоминаний разом работы Дали Бучионите. 

Ян Саркисян и его прекрасное чувство баланса, композиции и цвета. Марина Кейлина и Женя Андреев – мастера уличной и ситуативной фотографии, чья реакция и отличные кадры – предмет зависти большинства репортажников. Света Маковеева и Георгий Фролов – тоже репортажники, но живущие через цвет и своих героев, это неподдельное.

Автор, работающий с фотографией, – Василиса Туманова, самарский художник, чьи фото я обожаю, она знатный мистификатор, сеющий загадочки по всему полотну изображения.

Второй автор — чистый документалист – Егор Сизов, воспитанник фотошколы «Иллюминатор», который работает в эстетике контрастов, сложных геометрических форм и крупных человеческих потоков. Я очень люблю его работы.

Очень люблю художников уличной волны за размах, свободу и крупные формы – Арт Абстрактов, Вертиго, Клаус.  Конечно, отдельная строка – Оксана Стогова, выставку которой как куратор я мечтаю сделать уже года три. Она редкая птица большого полета, чье мышление и визуал меня просто завораживают. Оксана – собранно-расслабленная структура и работы ее такие же.

Мой мозг – мастер импровизации

Считается, что основа хорошего кадра — это цвет, свет и сюжет. Я бы дополнила эту триаду атмосферой, концепцией – сюда же относим ментальные и визуальные связи, и геометрическим строением кадра – компоновкой и композиционными решениями.

Есть люди, как правило, по базе живописцы или графики, которые сначала представляют все уровни изображения сразу, а потом уже ищут или создают его в пространстве, чтобы снять. Я так не смогу при всем желании, мое мышление работает иначе. Это не хорошо, не плохо, а просто есть.

У меня база музыкальная, я из джаза, поэтому мой мозг – мастер импровизации, но «подготовленной». Иными словами, сначала находится первоэлемент: свет, цвет, сюжет, модель/герой (смотря что снимаем), атмосфера, концепт или геометрия. А уже имея на руках отправную точку, я к первоэлементу «докручиваю» все остальное.

Технически это выглядит так: мы имеем в голове часть картинки, приезжаем на место, собираем модель, проговариваем атмосферу, идею, посыл, а потом идем гулять-снимать, смотреть, что послала нам жизнь. И когда все подготовлено, собрано, сделано, я выключаю в себе режиссера и включаю наблюдателя: просто фиксирую то, что происходит. Это и есть подготовленная импровизация: что могла — собрала, продумала заранее, остальное решаем в моменте. И сегодня жизнь шлет капли дождя, завтра – блики на здании, послезавтра – предмет, задний план, еще человека, контрастный цвет.

Со студией тоже самое. Мы имеем в голове идею и концепт, но всегда чутко реагируем на то, что видим: «Ух ты, кто-то забыл пачку дискошариков», «Смотри, модель пришла в бархатном блейзере, давай его замиксуем к кюлотам», «Ты видела соседнее здание!?». Всегда нужна гибкость, поскольку полностью продуманная съемка, реализованная по плану, чаще всего выглядит бездушной. Поэтому мои студийки такие: я создаю пространство, помещаю туда модель, а потом включаю наблюдателя и слежу за тем, как модель осваивается, как она реагирует и чувствует. Это своего рода театр – если декорации установлены, роли прописаны, а представление началось, нужно смотреть, а не режиссировать.

Меня интересуют лица людей, когда они рассказывают истории. Поэтому всегда очаровываюсь на детали, шрамы, асимметрии, битые уши и свернутые набок носы. Для меня важно только это.

Самый необычный случай в моей практике – съемка, которой не было. Однажды написала девушка, видимо, впечатлившись фильмом «Я — начало», которая ну очень мечтала, чтобы я поснимала ее… глаз. Правый, насколько помню. Ей не были нужны ни портреты, ни прогулки – ничего. Я согласилась, но она пропала.

Обращаешь внимание на то, к чему местные привыкли

Я бы не стала употреблять слово «фотохудожник», это локальное слово-маркер, его не используют в профессиональном сообществе. Русская фотография долго была отрезана от мировой и придумала внутренние термины. Когда это слово от кого-то звучит, становится понятно, что современному искусству человек не обучался и вести с ним диалог нужно иначе.

Сложно говорить об актуальности формата эстетики маргинальных районов после серии Сергея Сапожникова про Ростов – он раскрыл эту тему исчерпывающе. Затем были проекты фотографов, прозвучавшие в 2016-2018 годах, одни воспевали Ростов, другие — Петербург, третьи — Киев. Вы можете ознакомиться с большинством из них на сайте Bird in Flight: их фоторедактор с удовольствием публикует такие истории.

Что касается Самары как источника вдохновения: однозначно, я очень люблю этот город, его восхитительные контрасты, закоулочки и текстуры. И стараюсь инфицировать этой любовью или хотя бы нежностью всех друзей, которые из других городов ко мне приезжают. В этом плюс экспата – ты обращаешь внимание на то, к чему местные привыкли и воспринимают как должное.

Одно время я вела паблик «Самара.Док» в инсте, посвященный именно городу, но сейчас большую часть времени приходится проводить либо за рулем, либо за компьютером, поэтому снимаю редко. А жаль, этот город достоин гораздо большего количества фанатов.

Есть повестка и контекст

Смешивание – это общая тенденция. Дистилляты от искусства почти перестали существовать, «чистая» фотография мало кому нужна, нужны коллажи. Просто видео не интересно, требуется видео с элементами стоп-моушена, анимации, синемаграфии, слоу-моушен, коуб и так далее. Следовательно, смешивание форматов, изучение природы форматов, поиск форм, использование нескольких инструментов, работа с искусственным интеллектом и нейросетями  – вот тренды.

Конечно, есть повестка и контекст: коронавирус и маски, бодипозитив, воспевание естественности,  шрамов, растяжек, расовое, гендерное и сексуальное разнообразие. Еще одна группа: упрощение, дауншифтинг, легкость, понятие «на изи», работа с «настоящим», душевность и сентиментальность, обращение к личному плану. Как миксовать эти пласты – вопрос выбора.

Буквально до пандемии на пике были темы живого и неживого, страха перед роботами, космосом и нейросетями, а сейчас естественным образом фильтры очистились и художники это демонстрируют.

Для общего развития

Тренировать насмотренность можно везде, смотря какие цели преследуете. Фотожурналистика — это один пул авторов, арт-фотография – второй, проектная и концептуальная – третий, коммерческая и рекламная фотография – четвертый.

Но опять же для общего развития я бы отправила всех поучиться к Елене Суховеевой и Виктору Хмелю в краснодарскую «Школу новой фотографии», поскольку они прекрасны как преподаватели и держат руку на пульсе происходящего в мире современного искусства и фотографии в частности.

Если подготовка есть, то можно подписаться на ведущие школы фотографии «DocDocDoc», «Фотографика», «Фотодепартамент». Если интересует не только фото, а совриск в целом – на Art Basel, The Art Newspaper, “АртГид”. Есть ютуб-каналы Эрарты, Третьяковки, Гаража, Пермского музея современного искусства и других. Если интерес глобальный, то можно следить за мировой периодикой в лице американцев October, E-Flux и скандинавов Foam. По телеграмм-каналам больше всего выставок публикует «Цветник», это отличный паблик для понимания «средней температуры по больнице». Наконец, есть арт-ярмарки и фестивали, на которых было бы здорово побывать, но можно следить и онлайн: Frieze Art Fair (Лондон), Visa pour I’Image (Перпиньян),  Les Rencontres d’Arles (Арль), Photofairs (Шанхай).

В работе три проекта

Большую часть времени я занимаюсь фотографией либо снимая самарский бизнес, либо создавая съемки под публикации в журналах. За последние три года у нас вышло более пятнадцати серий в печати и штук пять в онлайн-формате. Когда тебе присылают журнал из Канады, Штатов, Австралии, Италии или Гонконга с твоими работами, это, конечно, вдохновляет. Впрочем, знать, что твои фотографии находятся в кабинете министра или директора театра тоже приятно.

Вторая часть времени уходит на организацию выставок. Как куратор я работаю с разными площадками, от небольших арт-кластеров (Nostalgie Gallery, «8 студий», «8 атомов») до больших галерей («Новое пространство»). Сейчас в работе три проекта в хороших галереях, до конца года мы все покажем – две персоналки и одна групповая. И еще два проекта не в Самаре, опять же посмотрим, как сложится. Я не люблю заранее обозначать места и даты, поскольку это художники, все в последний момент может развалиться, поэтому лучше судить об итогах пост-фактум.

Иногда я беру как организатор съемочные процессы – короткий метр, клипы. Два года назад мы снимали половину клипа для Маши Макаровой (группа «Маша и Медведи»), в августе прошлого года – дебютный фильм Антона Долганова «Как обычно».

Кроме того, у меня есть фотошкола Refflector, где мы выращиваем фотографов и художников, но медленно, по одному. Это не групповая история. Ну, и шоурум с книгами, принтами и картинами, который наконец-то уже отделился от фотошколы и сейчас переживает ребрендинг. Мы заехали в здание на Братьев Коростелевых, и как только я завершу выставку «Против течения», которая сейчас идет в «Новом пространстве», мы приведем в порядок помещение, принты, картины, сайт и соцсети. На выставке 42 художника, около 200 картин, это время, внимание, логистика. Собирала я работы месяц, по мастерским гуляла полгода, а демонтаж, упаковка и возвращение работ – эпопея недели на две.Так что занятия у меня нелинейные – все привязано к работе, идет волнами. Иногда от проекта к проекту, а иногда утром съемка или встречи, днем шоурум или студенты, вечером открытие выставки. Я уже и не пытаюсь все это глобально систематизировать, приводить в логику, искать короткие пути. Инженерный принцип: «Работает? Не лезь». Цели в каждом виде деятельности построены и ладно. Серия выставок и мероприятий расписана на два года вперед. Посмотрим, что из этого выгорит.

Фото предоставлены героиней публикации

Страничка истории

«Самарская Газета» была основана антрепренером самарского театра Иваном Новиковым. Все доходы, приносимые ею, поначалу использовались исключительно на театральные дела. В 1894 году Новиков продал «Самарскую газету» местному купцу Костерину. Новый издатель привлек к сотрудничеству в ней ряд прогрессивных журналистов.

С февраля по декабрь 1894 года в газете работал писатель Евгений Чириков. Здесь он печатал свои небольшие рассказы, фельетоны и «Очерки русской жизни» за подписью Е. Валин.

В «Самарской газете» начиналась литературная карьера Максима Горького. Он приехал в Самару в 1895 году по совету Владимира Короленко никому не известным писателем. Сначала вел отдел «Очерки и наброски», а затем и отдел фельетона «Между прочим». С марта по октябрь 1895 года был редактором. На страницах «Самарской газеты» опубликовано свыше 500 различных его публицистических произведений и свыше 40 рассказов.

С 1896 до начала 1900-х годов в газете работал Скиталец (настоящее имя — Степан Гаврилович Петров). Он продолжал эстафету, принятую от Горького — вел отдел фельетона «Самарские строфы», печатал свои стихи.

На страницах газеты в разные годы печатались Николай Гарин-Михайловский, Алексей Бостром, критик Василий Чешихин-Ветринский. Сюда присылали свои произведения Владимир Короленко, Александр Куприн, Дмитрий Мамин-Сибиряк. С 1894 года в «Самарской газете» начинает работать Николай Ашешков, известный своими народническими взглядами. На страницах издания появляются серьезные экономические статьи. К этому времени относится начало творческого пути Александра Смирнова. Он пишет литературно-критические материалы, театральные рецензии, выступает и как поэт, работает над очерками по истории Самарского края.