Как занимались спортом жители дореволюционной Самары. Часть 4

В Доме Курлиных в рамках проекта «Модерн в городе» открылась выставка, посвященная развитию спорта в Самаре на рубеже XIX-ХХ веков.Само понятие «спорт» тогда только входило в жизнь российского горожанина. Популярности этого явления способствовал дух эпохи art nouveau: стремление к возрождению классических традиций, возвращению к природе и вместе с тем использованию в повседневной жизни новейших достижений науки. 

По словам директора Музея модерна Ирины Свиридовой, спорт — относительно новый «телесно-культурный феномен», имеющий всего лишь 140-летнюю историю. В эпоху модерна он превращается из аристократического хобби в неотъемлемую часть массовой культуры.

Это четвертая часть материала. Первую можно почитать тут, вторую — тут, а третью — здесь.

Лыжные гонки

Со временем яхт-клуб обзавелся своим катком, гимнастическим залом и тиром. Объединение стремилось развивать и другие виды спорта: охотничий, рыболовный, автомобильный, лыжный, конькобежный. Средства для достижения поставленных целей предполагалось получать от сбора членских взносов, пожертвований и хозяйственной деятельности: проката инвентаря, платы за посещение купальни, катка, устройства балов, семейных вечеров. Например, пивной король фон Вакано в качестве спонсорской помощи предоставлял клубу свою кухмистерскую для различных мероприятий. 

Активно развивалась секция лыжного спорта. В 1911-м состоялась первая общегородская гонка. Сохранился протокол такого же соревнования, но прошедшего двумя годами позже. Согласно этому документу, в Самаре провели четыре забега: «старших» на десять верст по пересеченной местности, «младших» на шесть верст по прямой с поворотом. Отдельно соревновались новички в забеге на три версты и дети на две версты с поворотом. В истории сохранились имена победителей первой лыжной гонки: Чернов, Шаврин, Соколов. Уже известный нам гимназист — хозяин яхты Николай Мясников был вторым. В детском забеге отличился мальчик по фамилии Булюкин. 

Зимние прогулки за Волгу

Любителям зимнего спорта было нелегко. В Музее модерна можно увидеть настоящие лыжи начала ХХ века. Они существенно отличаются от современных по размеру. На них стоят мягкие крепления, которые не очень надежно охватывали ботинки, сапоги или валенки. Специальной лыжной обуви не существовало. В своих «Записках белого кирасира» эмигрант Юрий Мейер дает такое описание: «Лыжи у нас тогда не были похожи на лыжи нынешних спортсменов. Они были длиннее и уже, имели только один поперечный широкий ремень, который мы поддевали носком валенка или приводивших нас потом в восторг пьекс — финской лыжной обуви в виде мягкого кожаного полусапога, имевшего на носу загнутый кверху и назад крючок, который поддевал ремень лыжи. Верхний раструб был широкий и мягкий, и мы затягивали его пестрой широкой тесьмой, которая кокетливо заканчивалась кисточкой». 

По словам Мейера, эти лыжи годились только для бега по ровной трассе, ни резких поворотов, ни торможения, ни тем более прыжков с ними делать было нельзя. 

«Белый кирасир» так вспоминает о зимних походах с друзьями за Волгу: 

«В Самаре зимой мы по воскресеньям переходили ее на лыжах на другой берег к селу Рождествено… Ритмически переставляешь палки, оставляя на снегу отпечатки кружков, прикрепленных на их концах. Идешь финским ходом, шаг правой, шаг левой, потом отталкиваешься двумя палками и по инерции катишься метра два вперед».

У самарских гимназистов тогда был в ходу насмешливый термин «тряпичный гонщик». Они уверяли, что некоторые их товарищи, чтобы казаться более тренированными, обматывали тряпками икры под штанами, чтобы они выглядели более выпукло. Что ж, без дружеских шуток мальчишки не обходились и тогда. 

Сокровища магазина Байкова

Для ребят наслаждением было посещать только открывшийся магазин Байкова — филиал известной московской компании. Там продавали лыжи марки «Темпо» и «Хапавези», теннисные ракетки английского производства «Драйва» и «Доэрти». Но они стоили дорого. И, как вспоминает Мейер, юные самарские спортсмены были в восторге, когда в Москве открылась русская мастерская и стала выпускать ракетки марки «Максим». Автор мемуаров говорит, что в эмиграции в Канаде он участвовал в соревновании по хоккею, однако опыта, полученного в Самаре, было недостаточно. То есть этой новой игрой у нас в городе тоже увлекались, хоть и на любительском уровне. Коньки были еще одной любовью самарской молодежи. В предыдущих частях нашего повествования мы уже рассказывали о двух популярных катках — в Пушкинском сквере и на месте нынешнего Дома промышленности. Судя по перечню снаряжения, которое продавали у Байкова, были в чести и другие виды спорта.

«В том же магазине мы покупали приборы для легкой атлетики: копье, диск, ядро и обувь — бутсы для футбола и спайки для бега, с небольшими гвоздями на подошве», — рассказывает Мейер. 

Самарский гроссмейстер

Шахматы и вовсе были повальным увлечением. Секция существовала при яхт-клубе. В феврале 1912 году здесь организовали шахматный турнир на первенство города. Семь человек сражались друг с другом по три часа в неделю в течение двух месяцев. Битву выиграл самарец по фамилии Загорский. В числе известных шахматистов клуба состоял общественный деятель Андрей Хардин. В 28 лет он был избран председателем губернской земской управы, но его сместили за социал-демократические убеждения. Это тот самый присяжный поверенный, под началом которого работал молодой Владимир Ульянов. На выставке в Музее модерна можно поиграть в старинные шашки и шахматы. Специальный шахматный столик находится и в кабинете Александра Курлина как неотъемлемая часть обстановки.

Из книги «Записки белого кирасира» Юрия Мейера:

 «Кстати, кто из читателей помнит название коньков того времени? С загнутым носком, как на знаменитом портрете в Национальной галерее в Вашингтоне, они назывались «снегурочками», и отношение к ним было презрительное — коньки для девчонок! Наиболее распространенными были «Нурмис», потом появились «хоккейные», а верхом достижения были «гоночные» с длинным лезвием». 

Страничка истории

«Самарская Газета» была основана антрепренером самарского театра Иваном Новиковым. Все доходы, приносимые ею, поначалу использовались исключительно на театральные дела. В 1894 году Новиков продал «Самарскую газету» местному купцу Костерину. Новый издатель привлек к сотрудничеству в ней ряд прогрессивных журналистов.

В «Самарской газете» начиналась литературная карьера Максима Горького. Он приехал в Самару в 1895 году по совету Владимира Короленко никому не известным писателем. Сначала вел отдел «Очерки и наброски», а затем и отдел фельетона «Между прочим». С марта по октябрь 1895 года был редактором. На страницах «Самарской газеты» опубликовано свыше 500 различных его публицистических произведений и свыше 40 рассказов.

С 1896 до начала 1900-х годов в газете работал Скиталец (настоящее имя — Степан Гаврилович Петров). Он продолжал эстафету, принятую от Горького — вел отдел фельетона «Самарские строфы», печатал свои стихи.

На страницах газеты в разные годы печатались Николай Гарин-Михайловский, Алексей Бостром, критик Василий Чешихин-Ветринский. Сюда присылали свои произведения Владимир Короленко, Александр Куприн, Дмитрий Мамин-Сибиряк.