100 самарских художников. Иван Карпунов — минималистичный гений

Наша рубрика — не пантеон, но есть в самарском искусстве имена художников, про которых можно сказать только одно: это наш классик.

Раскулаченная деревня

Он родился в 1906 году в Рязанской области, в селе Хохловка. До революции там было 220 домов. Кругом леса и река Пет, которая охватывает много деревень. Отец у Ивана был строгий, и когда мальчик заинтересовался рисованием, отругал его. Но отвез к священнику, сын которого учился на художника в Москве — чтобы мальчик мог посмотреть на профессиональный рисунок.

Потом Иван учился рисованию в ремесленном училище, но, конечно, стать художником в рязанской деревне невозможно. И в конце 20-х мудрый отец выпихивает Ивана в Москву со специальностью слесаря, полученной в ремесленном, а сам пытается спасти семью от неминуемой коллективизации. Он едет в Дербент, чтобы устроить жизнь и перевезти семью. И успевает. Но раскулачить его все-таки раскулачили. Деревня была фактически уничтожена. Как рассказывал Карпунов, к середине 70-х от 220 дворов осталось только 12.

Москва — Саратов — Самара

В Москве Иван находит работу и даже начинает продвигаться по служебной лестнице, скрывая, что он из семьи раскулаченных. Но в 1933 году на него доносит бывший односельчанин и карьере приходит конец. Для ареста повода не нашлось, но работать и жить в Москве было опасно. Иван уезжает в Саратов. Там его призывают в Красную Армию, и невероятным образом Карпунов избавляется от клейма «чесэира» — «члена семьи изменника родины».

По воспоминаниям самого Карпунова, именно армейская служба подтолкнула его дальше по пути искусства: «Кстати, нашлись художники, такие, как художник Поляков из Самары, они меня на путь истинный направили. Я им рисунки показал. Они говорят: вы же рисуете!». Поэтому в 1936 году, после демобилизации, Иван едет в Самару, точнее, в

Куйбышев, только-только получивший это имя. Здесь он устраивается художником — сначала в Дом Красной Армии (сейчас Дом офицеров — прим. авт.), а потом — в кооператив «Художник», который занимался широчайшим спектром оформительских работ, от рекламы до идеологии. Впрочем, в СССР 30-х эти явления практически сливались.

Бойчук и Бизюко

Самое большое влияние на становление художника Карпунова оказал Онуфрий Бизюков, который на очень недолгое время оказался в Куйбышеве. Он, в свою очередь, был одним из учеников выдающегося художника Михаила Бойчука. И это прекрасная иллюстрация к «теории трех рукопожатий»: Бойчук в начале века учился и общался с Пикассо и Риверой, Бизюков вошел в кружок бойчукистов и после разгрома кружка и ареста самого Бойчука передал свой опыт Карпунову. Понятно, что в 1936 году «формалистические изыски» бойчукистов были под запретом. Эпоха была совсем другой. Бизюков и Карпунов познакомились, когда Иван писал портрет Сталина с девочкой на руках с черно-белой фотографии. Бизюков удивился, как хорошо и тонко Карпунов передает цвета букета в руках у вождя. Композиция и цвет — вот чему научился Иван Карпунов у Онуфрия Бизюкова и, хоть и не напрямую, у Михайла Бойчука. От них он узнал слово «примитив» и само понятие примитивизма не как пренебрежения к простому искусству, но как основы всего. «В своей живописи я также следую иконе. Ведь русский примитив — это икона. Это самое истинное искусство. Основа всех моих композиций — центральная ось, как в иконе, как в примитиве».

Иогансон

Стиль Ивана Карпунова сформировался уже в это время — в 40-50-е годы. Он был уже мастером, но проявить свое мастерство ему удавалось редко. Уж больно иконно-лубочным выглядел собственный стиль художника. Но уж зато если кто и видел, то сразу понимал…

Вот как описывает Карпунов свою встречу с Иогансоном (Борис Иогансон — российский, советский художник, график, педагог, один из ведущих представителей социалистического реализма в живописи — прим. ред.).

«Иогансон ставил в это время постановку — кувшин и какие-то тряпки, одну желтую. Я посмотрел — так скучно, и быстро закрасил чистыми красками всю группу. А Иогансон в это время одному председателю Союза художников Омска так категорично отрубил: «Зря вы сюда приехали». А я в это время потянулся за широкой кистью — палитру поправить. Он возник за моей спиной.

— Что вы хотите делать?

— Хочу исправить.

Он вырвал из рук планшет, снял холст.

— Все готово. Где вы там спите? Отнесите туда. И чтобы ничего не трогать.

— Почему?

— У вас есть какой-то взлет: нашел нужные цвета и написал в упор. Я испугался, что вы потом все залижете. У вас душа, рука, глаз художника. Я не вижу здесь необходимости в ученичестве. Учиться будете у жизни.

Он мне советовал не уезжать сразу из Москвы, сначала поступить в Союз. Я тогда подумал: Зачем мне нужен этот Союз?».

Начало и конец Союзов

Иван Карпунов вступил в Союз художников только в 1969 году. А писать в своей манере — открыто и ничего не стесняясь — начал и того позже. Но за длинную жизнь успел развить свой самобытный талант и создать прекрасную галерею образов. При этом Карпунов «лубочный» как бы отрицал прежнего Карпунова — соцреалиста. Конечно, это было вынужденной мерой: холсты для наших художников всегда дефицит, но Карпунов очень часто писал новые работы поверх старых. Иногда даже не один раз.

Он всегда искал идеальную форму, которая сама все скажет. И, конечно, находил ее. После начала перестройки соцреализм постепенно ушел в историю, а вот иконы и примитивизм, напротив, стали цениться. Иван Карпунов получил свою славу: с большим успехом прошли его ретроспективные выставки, 15 работ было передано в художественный музей, еще 15 — Детской картинной галерее. И в конце жизни у Карпунова было достаточно времени, чтобы подвести итоги — осмыслить прожитое, закончить начатое. Он умер в 2004 году, но до сих пор остается одним из символов самарской живописи.

Страничка истории

«Самарская Газета» была основана антрепренером самарского театра Иваном Новиковым. Все доходы, приносимые ею, поначалу использовались исключительно на театральные дела. В 1894 году Новиков продал «Самарскую газету» местному купцу Костерину. Новый издатель привлек к сотрудничеству в ней ряд прогрессивных журналистов.

В «Самарской газете» начиналась литературная карьера Максима Горького. Он приехал в Самару в 1895 году по совету Владимира Короленко никому не известным писателем. Сначала вел отдел «Очерки и наброски», а затем и отдел фельетона «Между прочим». С марта по октябрь 1895 года был редактором. На страницах «Самарской газеты» опубликовано свыше 500 различных его публицистических произведений и свыше 40 рассказов.

С 1896 до начала 1900-х годов в газете работал Скиталец (настоящее имя — Степан Гаврилович Петров). Он продолжал эстафету, принятую от Горького — вел отдел фельетона «Самарские строфы», печатал свои стихи.

На страницах газеты в разные годы печатались Николай Гарин-Михайловский, Алексей Бостром, критик Василий Чешихин-Ветринский. Сюда присылали свои произведения Владимир Короленко, Александр Куприн, Дмитрий Мамин-Сибиряк.