Ветврач: «Самое страшное животное – маленькая собачка»

Любимые питомцы часто становятся не просто друзьями, а членами семьи. Заботиться об их здоровье нам помогают медики. Именно помогают. Потому что от владельца порой зависит больше, чем от ветврача. В этом совершенно точно уверена Анна Борисова..

— Анна Александровна, любовь к животным у вас, наверное, с детства?

— В нашем частном доме всегда жили собаки-дворняги, за которыми я ухаживала, лечила. Хотела стать ветврачом, но послушалась маму и поступила в медицинское училище. 12 лет работала медсестрой в отделении торакальной хирургии в больнице имени Середавина, это мне сейчас очень помогает в профессии. Я всегда с удовольствием шла на смену, но захотелось развиваться, получить высшее образование. И тут я вспомнила о детской мечте. Поступила сначала на зооинженерный факультет Самарской сельскохозяйственной академии, затем на ветеринарный. В 2012 году поменяла работу.

— Не страшно было?

— Сначала, конечно, были сомнения, неуверенность. В итоге решающим стало стечение обстоятельств. Родственница лечила кошку в ветеринарном центре «Никольский», спросила у главного врача Юрия Чигарева, не нужны ли сотрудники, и рассказала про меня. Он говорит, мол, пусть приходит. Я договорилась, что после смены в больнице буду приезжать, наблюдать, помогать по мере сил. На третий день Юрий Викторович сказал: «Хватит смотреть, начинай уже работать». Так я стала ветеринаром.

— Помню, в вашем центре жила очень красивая вислоухая черная кошка. Ее называли Марго Анновна. Я так понимаю, «отчество» у нее ваше?

— Да. Кошку нашли в Крутых Ключах волонтеры. Она была в тяжелом состоянии: облезлая, с кровавыми «очками» вокруг глаз, очень худая. Ее в нескольких клиниках лечили, потом принесли к нам, она жила здесь, в стационаре. Из острого состояния вывели, но оставалось очень много проблем. Ей находили дом, но она снова и снова оказывалась у нас. Я сказала: «Хватит издеваться, отдайте кошку мне». Она осталась в клинике, потому что нужно было постоянное наблюдение, и прожила здесь года четыре.

Вообще, такие случаи, как с Марго, — терапевтические — самые сложные. С хирургией проще. Вскрыл, отрезал, если ситуация не очень понятная — сделал диагностическую лапаротомию. А терапевтическое лечение может длиться годами. Бывает, что животное просто отказывается от еды. Почему? Начинаешь разбираться. Нужно много исследований, иногда дорогостоящих, некоторые анализы отправляем в московские лаборатории. Средства есть не у всех владельцев. Начинаешь искать другие варианты, включать логику, интуицию, советуешься с более опытными коллегами. Я никогда не скрываю от клиентов, если у меня есть сомнения. Но тем радостнее, если решишь сложную проблему.

— Например?

— Таких случаев было много. Мне очень интересны сердечные патологии, я их изучаю, занимаюсь, со временем планирую делать операции. В 2013 году к нам поступила британская кошка Алиса. Через неделю после стерилизации почувствовала себя плохо, отказывалась от еды, тяжело дышала. У нас тогда не было таких диагностических возможностей, как сегодня, и мы направили ее в клинику «Айболит». Кошке поставили сердечную недостаточность и гипертрофическую кардиомиопатию, отек легких. Предложили усыпить. Хозяева приехали обратно к нам: папа плачет, мама плачет, ребенок плачет. Мы решили оставить Алису в стационаре. На третий день мурчащая кошка вернулась к владельцам. Я тогда была начинающим врачом, но на учебу в Санкт-Петербург по сердечным патологиям уже съездила. Посоветовалась со своей подругой-терапевтом, человеческим врачом, просчитала дозировку и на свой страх и риск начала лечение. Кошка жива до сих пор, хотя и приходится постоянно давать ей препараты. Тут хозяева молодцы, потому что для животных сердечные лекарства стоят в два раза дороже, чем для человека.

— Не все владельцы, наверное, готовы идти на такие жертвы, чтобы спасти питомца.

— Далеко не все. И многие стесняются признаться в финансовых трудностях. Бывает, расскажешь, что нужно делать, а владелец больше не приходит — сдался. А можно было подобрать другую схему лечения. Я считаю, что за животное надо бороться. И таких тоже много. Есть собака с диабетом, так ее хозяйка регулярно глюкометром измеряет ей уровень сахара, обеспечивает почти нормальный образ жизни. А есть такие, что приносят кошку усыплять, потому что она в туалет на кровать ходит. Объясняешь: скорее всего, это болезнь, животному можно помочь. Но они этого не хотят. Зачем такие люди заводят животных, непонятно. Иногда так жалко зверя, что мы оставляем его в стационаре и при помощи волонтеров пристраиваем.

— Есть мнение, что породистые животные более болезненные, чем «дворяне». А что говорит ваш опыт?

— Это действительно так. Если когда-нибудь заведу собаку, о чем я очень мечтаю, это будет, наверное, большая дворняга. А пока дома живет кошка.

— Какие породы самые проблемные? Какие болезни наиболее распространены?

— Если говорить о кошках, то «лидеры» — британские и шотландские. У них очень часто, почти у половины животных, встречаются проблемы желудочно-кишечного тракта, сердечные патологии. Очень много онкологии у кошек, часто встречается поликистоз почек. Бич собак — пищевая аллергия, ей подвержены практически все декоративные породы. У них также часто встречаются неврологические проблемы. У больших собак часто возникают проблемы с опорно-двигательным аппаратом, суставами. Но самые сложные — брахицефалы: мопсы, бульдоги и другие псы с укороченной мордой.

— Есть любимые пациенты?

— Конечно. И клиенты есть, с которыми обнимаемся при встрече, уже друзья. А вообще все любимые. Радуюсь, когда удается помочь. Маленький шпиц с хронической диареей два месяца уже ко мне ходит. У него аллергия на все препараты, его рвет. Два месяца бились, наконец его состояние удалось стабилизировать. Эту собаку я очень люблю, она для меня почти родная.

— А необычные пациенты были?

— Черепахи, ежи, крысы — достаточно часто. Енотов приводят на прививки. За птичек не возьмусь: был случай, когда попугай от страха умер просто потому, что я его в руки взяла. Что было с его хозяйкой, что со мной — страшно вспомнить. Был лев. Тот самый, про которого все самарские СМИ писали. Прививки ему делала. Он был маленький и нестрашный. Гораздо опаснее было прививать сервалов. Большая дикая кошка, все время пыталась меня потрогать то лапой, то зубами. Часто кусают и собаки, и кошки. Особенно опасны кошки, которые могут совершать пять движений в секунду, и маленькие собачки. Большие кусаются реже. Вообще, агрессивное животное сразу видно — по взгляду, по позе. Просим надеть намордник, работаем в защитных перчатках — крагах.

— Серьезные травмы были?

— Нет, но глубокие покусы и царапины — обычное дело. Единственный раз было действительно страшно, когда меня во время беременности поцарапала кошка с подозрением на токсоплазмоз. Пока ждала результатов анализов, многое передумала. Все обошлось, к счастью.

— Как поменялась работа клиники в условиях пандемии?

— Конечно, проводим усиленную дезинфекцию. Просим клиентов записываться на прием и приходить к определенному времени. В будни получается контролировать очередь, а в выходные много народа. Не знаю, с чем это связано.

— Сейчас много говорят о том, что животные переносят коронавирус. Что можно сказать по этому поводу?

— Много разных версий, но я уверена, что главное — соблюдать правила гигиены. А вообще, у собак и кошек совсем другие болезни. Как правило, они не передаются человеку.