Первый бой я запомнил на всю жизнь. Заняли позицию, смотрим — идут на нас пять танков. Притаились в яме, ждём. Вот они подходят метров на 500. Потом четыре танка развернулись и пошли влево, а один продолжает двигаться на нас. Подошёл метров на 70-80, и тут мы по нему тремя расчётами противотанковых ружей как жахнули.
Разбили одну гусеницу, подожгли мотор. Повалил дым. Он на одной гусенице крутится, крутится, а сдвинуться не может. Немцы из танка повыскакивали: кто из верхнего люка, кто из нижнего и прямо под наш огонь.
Бои на Кавказе закончились для меня 28 декабря. Тяжело ранило в руку навылет. Операцию проводили на ящиках, застеленных простынёй. Слышу, говорят: «Василий Иванович, маски-то все заняты, как будем оперировать?». А хирург отвечает: «Парень крепкий, выдержит. Налейте ему стакан!». И вот вместо наркоза мне дали спирта.
Начали операцию. Мне хоть бы хны. Но как только добрались до нерва, я мгновенно протрезвел. «Дайте ему ещё!» — скомандовал хирург. Вот тогда и принял я пол-литра спирта.
Фото: mil.ru