100 лет Анны Щепакиной: НЭП, голод в Поволжье, работа в тылу

10 ноября ветеран Великой Отечественной войны отметила вековой юбилей.

— Анна Георгиевна, откуда вы родом?

— Я родилась в 1919 году в селе Кабановка Кинель-Черкасского района. Папа, Егор Иванович, возил председателя колхоза, был то ли конюхом, то ли кучером. Во время Первой мировой он четыре года находился в плену у немцев. Вернулся домой в 1918-м, а спустя год на свет появилась я — пятый ребенок в семье.

Мама, Пелагея Кирилловна, работала пекарем — пекла хлеб и пироги. Каждый день она месила тесто, на руке у нее была огромная шишка-мозоль. В 20-е годы, во времена НЭПа, мы неплохо жили. Скотину держали, две коровы у нас было, работали все. А в 30-е мы буквально голодали, все забрали, что можно было. В школе нас кормили затирухой из воды с мукой. Уборщица наварит большую кастрюлю — каждому по половнику достанется. Но мы и этому были рады.

— Это голод заставил вас покинуть родное село?

— Отчасти. В Кабановке я окончила семь классов. В 17 лет, в конце 1936 года, уехала из села. И голодно было в Кабановке, и работы не было. Поехала в город, на завод имени Масленикова. Два месяца у меня не получалось туда устроиться. Очень много было желающих. Когда в отдел кадров пришла, на меня там посмотрели и сказали: «Ты почему такая худенькая? Разве мы за это в 1917-м сражались?» Но на работу не брали без рекомендаций, а они у меня потерялись. Пока восстанавливали, пока одно, другое, третье… 10 февраля 1937 года я начала работать на заводе. Окончила курсы бухгалтеров, в то время все учились без отрыва от производства. Вскоре вышла замуж. С Александром на заводе познакомилась, он был на пять лет меня старше. Когда пришла в цех, за мной многие ухаживали, но я стеснялась ужасно — работали ребята из Запанского, им палец в рот не клади, шумные, веселые. А Саша как-то приглянулся. Он меня так любил, что мне все завидовали. В декабре 1939 года родилась дочь Нина. Никакой у меня не было молодости — ни танцев, ни гулянок. Семья и завод. И я всегда старалась работать хорошо. Поэтому отовсюду у меня грамоты и благодарности — целая пачка. Есть медаль «За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941- 1945 гг.».

— Помните, как началась война?

— Конечно. К тому времени я работала на заводе уже много лет. Коллектив хороший, мы действительно были одной семьей. Когда началась война, многих мужчин забрали на фронт. Муж мой еще раньше ушел, в 1940 году. Начальник вызвал меня, говорит, будешь руководить бухгалтерией. Я отказалась сначала, а он мне: «Это война, это приказ! Приказы не обсуждаются». Вот и все. Так и работали. Безымянских заводов тогда еще не было, их позже в Куйбышев эвакуировали. Поэтому ЗиМ работал на износ: все кто мог встали к станкам, а кто не мог, на себе носили продукцию, авиационные запчасти. И мы, бухгалтерия, в стороне не оставались. С утра железки таскаешь, а вечером сидишь с документами. Потом упадешь на бумаги, уснешь. Проснешься — и снова за цифры.

Но отчеты я всегда вовремя сдавала, никогда не задерживала. В самом начале войны нас собрали, говорят: «Будете работать по 11 часов, хлеба и картошки получите по 400 грамм». На самом деле рабочий день длился, конечно, намного дольше. Выбора не было. Но тогда все так трудились, никто не жаловался. И это несмотря на то, что всегда хотелось есть. Тяжело было. Дома никаких запасов. На рынках моментально все исчезло, одна картошка осталась, и та по пять рублей за штуку. В город везли раненых. И тревожные сводки: один город взят фашистами, второй. Без конца потери — кого — то проводили на фронт, на кого — то похоронка пришла. Все время кто-то плакал рядом. Столько слез я больше никогда не видела. Это не жизнь была, а страх, словами передать невозможно. И только после победы под Сталинградом настроение изменилось, в людях проснулась надежда. Тогда даже демонстрацию на площади Куйбышева устроили, и наш завод, конечно, тоже в ней участвовал. Ведущий объявляет: «Проходит цех Шмелева!» И я пою: «Броня крепка, и танки наши быстры, и наши люди мужества полны…» У меня хороший голос был. Я всегда пела — и на работе, и дома. Но тот день, на площади, когда мы праздновали первые серьезные победы нашей армии, наверное, один из самых счастливых в моей жизни.

— А как вы жили во время войны с маленькой дочкой, одна?

— Немного выручал огород на той стороне Волги, в Подгорах, картошку там сажала. Дочь ходила в круглосуточный сад — вынужденно, потому что все в то время очень много работали. Иногда отправляла ее к родителям в Кабановку. Муж писать перестал, думали, погиб. Его родители сильно меня любили, ближе родных они мне были. Золовка шутила: «Взяли голь, да не нарадуются». Так и было, они приняли меня как дочь, я и называла их мамой и папой. Свекровь мне и юбочку сошьет, и пальтишко, и шапочку свяжет. А Нина была как картинка, вся разодета. Они мне говорили: ничего, ты, если что, с нами останешься. К счастью, муж вернулся с фронта героем, прошел всю войну. Потом говорил, был уверен, что дома ему больше не видать, и, чтобы не давать надежду, не писал. Он воевал на Дальнем Востоке. Прошел через многое. Рассказывал: как-то, чтобы не выдать противнику свое присутствие, три дня просидел в реке, по шею в воде. А когда подразделение отправили в Японию, он и его однополчане и вовсе были уверены, что умирать идут. Брали по горсточке российской земли и шли на смерть. Слава богу, выжил. Вернулся больной, всю жизнь лечился. Умер муж в 2001 году, его похоронили на аллее Славы на Городском кладбище.

— Кем работали после войны?

— С завода я ушла. В 1947 году родился сын Вениамин. Работала бухгалтером в ломбарде, инструктором-ревизором — проверяла, как платят профсоюзные взносы сотрудники медицинских учреждений Куйбышева. И такая была работа, тоже пришлось учиться, ездила и в Москву, и в Пензу на семинар. Квартиру мы с мужем получили на улице Волгина. И на пенсии работала еще долго, пока здоровье позволяло.

— Кроме вас в вашей семье были долгожители? В чем секрет долголетия?

— Да нет никакого секрета, сама не знаю, как мне удалось столько прожить. Папа умер в 65 лет. Мама прожила 92 года, одна сестра 90 лет. Я до сих пор сама читаю, очень люблю духовную литературу, смотрю телевизор и в курсе всех новостей. Губернатор Дмитрий Игоревич Азаров мне очень нравится, наш человек. Сын у меня замечательный. Мы с ним обо всем разговариваем, все обсуждаем. Дочь погибла недавно, 79 лет ей было. На улицу редко выхожу, иногда под окном посижу на скамейке — вот и вся моя жизнь. За здоровьем слежу. А с юбилеем меня многие поздравили — и телеграмма из Кремля за подписью президента Владимира Владимировича Путина пришла, и из администрации Железнодорожного района подарки принесли, и представители Совета ветеранов не забыли. Рада такому вниманию.