Тайны самарского писателя Акульшина. Часть последняя

Продолжается снятие грифа «секретно» с дел, хранящихся в архивах ФСБ. Пришло время материалов, относящихся к периоду Великой Отечественной и послевоенному времени. Мы уже писали об интересных находках наших журналистов. Пришло время познакомить читателей и с другими невероятными историями, в реальность которых порой трудно поверить. Это последняя часть материала. С первой можно ознакомиться тут, а со второй — здесь.

Судьба повернула иначе

С началом Великой Отечественной войны Акульшина по каким-то причинам не призвали в действующую армию. И ему предстояло сделать непростой выбор: идти на фронт добровольцем или оставаться в тылу. По официальным данным, Родион ушел по собственному желанию, по оперативным — под нажимом супруги, Зинаиды Гейман. Есть свидетельства того, как, спрашивая у нее совета, Акульшин предлагал: «А может, мне во время медкомиссии назваться больным?». На что она с раздражением, жестко заявила: «Какое право имеешь так говорить, раз ты не больной?». При этом некоторые коллеги-писатели отговаривали Родиона идти на фронт. И все же 5 августа 1941 года он отправился в действующую армию. Возможно, если бы этот человек с задатками неврастеника действительно остался в тылу, он сохранил бы свое имя и свою совесть. Но судьба повернула иначе. 

Нравственный экзамен

Многие бывшие фронтовики не любят разговоров о войне. И не только потому, что это грязь, кровь и боль. Тяжело вспоминать, через какую душевную работу проходит каждый солдат. Как победить внутренний запрет и убить человека, даже если это враг? Как не поддаться инстинкту самосохранения и не убежать с поля боя под градом пуль? Как не предать товарищей в отчаянной ситуации и не срывать злость на гражданских? Те, кому удавалось это сделать, сдали самый главный экзамен — на звание человека. Акульшин его не сдал.  

На фронте он был политработником. Участвовал в боевых действиях на территории Смоленской области. В составе агитбригады выступал перед военнослужащими. Публиковал свои заметки, стихи и частушки на страницах фронтовой газеты. В письмах к Гейман и сестре Матрене Васильевой он освещал свою фронтовую жизнь достаточно мажорно и рекомендовал жене не выезжать из Москвы в эвакуацию. Последнее послание от него Зинаида получила 3 октября 1941 года. Причины прерванной переписки Акульшин объяснил Гейман в 1949-м, в письме, отправленном уже из США. Он сообщал, что в последнем ночном бою траншею, где находился он и еще 17 военных, поразила авиабомба. Писатель чудом остался жив, все остальные погибли. 

Работал на фашистов с энтузиазмом

После этого рокового боя Акульшин оказался в плену у немцев. Содержался он в лагере для военнопленных, сначала в Рославле, затем в Смоленске. В заключении находился около трех месяцев. После войны в письмах к родственникам Родион сообщит, что прошел в лагерях все круги ада: голод, холод, болезни. Сам он вначале работал дровоколом, а потом на кухне, благодаря чему выжил. На самом деле, по рассказам свидетелей, в лагере Акульшин психологически сломался и добровольно пошел на сотрудничество с Восточным отделом министерства пропаганды Германии «Абтайлунг-В». В конце декабря 1941 года он был освобожден из заключения. Вернувшись в оккупированный Смоленск, как отмечает Владимир Кириленко, в мировоззренческом плане писатель-деревенщик радикально изменился: превратился в угодливого поборника оккупантов и оголтелого антисоветчика. За это некоторые соратники-коллаборанты даже стали называть его мракобесом. В отделе пропаганды писатель занял должность специалиста в области литературы и искусства. Возложенные обязанности исполнял добросовестно и с энтузиазмом.

В 1942 году Акульшин вступил в эмигрантскую организацию «Национально-трудовой союз нового поколения», стал ее активным членом. А в 1943-м — в созданную немцами «Национал-социалистическую трудовую партию России». Она, по замыслу гитлеровцев, должна была готовить пропагандистские кадры, а также формировать вооруженные силы для борьбы против СССР.

В 1942-1943 годах на площадке «Абтайлунг-В» Акульшин сотрудничал с редакциями оккупационных газет «Новый путь», «Колокол», «Руль», «Плуг и меч», журналов «На переломе», «Новая жизнь» и «Бич». В 1942-м на сцене Смоленского драматического театра состоялась премьера его пьесы «Волк», в которой он высмеивал партизан и оправдывал перешедших на сторону врага. Также писатель выступал с антисоветскими рассказами перед населением и по радио. 

Агент «Березов»

В январе 1943-го Акульшин читал лекции на курсах подготовки пропагандистов оккупационной газеты «За свободу». Через полгода он как фашистский пособник впервые попал в поле зрения СМЕРШа и был объявлен в розыск. В сентябре 1943-го в группе «Художественно-политическое слово» отдела пропаганды «Абтайлунг-В» он регулярно совершал поездки по оккупированным городам Белоруссии, выступая в том числе перед военнослужащими русской освободительной армии генерала Власова. В конце июня 1944-го вместе с командой отдела пропаганды Акульшин спешно эвакуировался в Берлин. В декабре его откомандировали в разведшколу РОА в Польшу, где начали готовить к заброске в советский тыл. Курсанты знали его как агента по кличке Березов. За успехи в профашистской пропаганде в 1942-1945 годах Акульшин был награжден тремя немецкими медалями для восточных народов «За заслуги» 2-го класса. Но забросить его в тыл фашисты так и не успели.

После разгрома Германии Акульшин некоторое время жил в Австрии и всеми силами старался эмигрировать в Америку. 7 августа 1949-го писатель под фамилией Березов на пароходе «Генерал Мэк-Рэй» прибыл в США. С 1952 года органы МГБ-КГБ СССР изучали его как возможного агента американских спецслужб. На все предложения советской стороны вернуться на Родину он, естественно, отвечал отказом. В связи с невозможностью ареста Акульшина розыскное дело на него было переквалифицировано в «наблюдательное» и передано в отдел контрразведки УКГБ СССР по Куйбышевской области.

Основаниями для десяти «первичных» дел на Акульшина как на фашистского пособника послужили сведения, полученные в ходе допросов более 40 арестованных коллаборантов. Также учитывались показания свидетелей и донесения заграничного источника «Алика». В 1952-м все эти материалы были объединены в одно розыскное дело №4083, находившееся в производстве 4-го управления МГБ СССР.

Из дневников Родиона Акульшина:

«Писатели нашего времени предают свой народ вместо того, чтобы его спасать. Подличают, лижут задницу властьимущим, да еще приговаривают: «Как сладко». История заклеймит их небывалым позором… Неужели я хуже таких бездарей как Дорогойченко, Замойский и прочая шваль из Общества крестьянских писателей… А ведь Мейерхольд — это матерый крепостник, клыкастый волкодав, гаситель искусства, он превратил театр в бардак».

Фотография: исторические архивы

Страничка истории

«Самарская Газета» была основана антрепренером самарского театра Иваном Новиковым. Все доходы, приносимые ею, поначалу использовались исключительно на театральные дела. В 1894 году Новиков продал «Самарскую газету» местному купцу Костерину. Новый издатель привлек к сотрудничеству в ней ряд прогрессивных журналистов.

В «Самарской газете» начиналась литературная карьера Максима Горького. Он приехал в Самару в 1895 году по совету Владимира Короленко никому не известным писателем. Сначала вел отдел «Очерки и наброски», а затем и отдел фельетона «Между прочим». С марта по октябрь 1895 года был редактором. На страницах «Самарской газеты» опубликовано свыше 500 различных его публицистических произведений и свыше 40 рассказов.

С 1896 до начала 1900-х годов в газете работал Скиталец (настоящее имя — Степан Гаврилович Петров). Он продолжал эстафету, принятую от Горького — вел отдел фельетона «Самарские строфы», печатал свои стихи.

На страницах газеты в разные годы печатались Николай Гарин-Михайловский, Алексей Бостром, критик Василий Чешихин-Ветринский. Сюда присылали свои произведения Владимир Короленко, Александр Куприн, Дмитрий Мамин-Сибиряк.