Ветеран Полина Кутузова: «Мы многое преодолели и вышли победителями»

Полина Кутузова родилась в 1934 году. Ей было семь лет, когда началась Великая Отечественная война. События тех далеких дней настолько врезались в память, что ветеран и сегодня готова долго рассказывать о пережитом.

— Я считаю, главным девизом всего послевоенного времени были и остаются слова «Никто не забыт и ничто не забыто». Впервые я услышала их сразу после Великой Победы от поэтессы Ольги Берггольц. Она тогда вела радиопередачи, а я многие часы проводила у репродуктора. Радио было для меня как окно в большую жизнь. Те слова так запали в сердце, что я всегда стараюсь следовать этому наказу, — говорит ветеран.

Луга цветущих ромашек

Полинина многодетная семья жила на Дальнем Востоке, в Комсомольске-на-Амуре. Первой на большое строительство нового города приехала ее бабушка, а в 1937 году в дальний путь по железной дороге из Брянской области на восток отправились родители Полины с детьми. Тоже завербовались на работы в новых местах.

Жили в бараках на берегу Амура. Улица в будущем большом городе была пока только одна, имени Кирова. Сейчас там стоит памятный знак в честь тех, кто осваивал этот край: «Здесь высадились первые строители Комсомольска-на-Амуре».

Когда 22 июня 1941 года пришла весть о начале войны, все жители высыпали на эту единственную улицу имени Кирова. Все там было: и тревога, и слезы, и решимость бить врага. Вокзал в городе тогда еще не построили, имелся лишь станционный домик на тупиковых путях узкоколейки, которая тянулась из Хабаровска. В этот тупик и заходил поезд, который повез на запад первых призванных на фронт. Провожали их всем миром.

— Вокруг станции были огромные луга цветущих мелких ромашек, одним сплошным ковром. Так у меня на всю жизнь и осталась эта связь: с одной стороны, начало великих испытаний войной, а с другой — поля цветов. Как черное и белое, — вспоминает Полина Кутузова.

В ожидании дяди Степана

Отца на фронт не призвали, у него была бронь: работник теплоэлектростанции и многодетный отец, пятеро малых детей на иждивении. Провожали всей семьей маминого брата, дядю Степана.

— С того дня, как их поезд отошел со станции, я постоянно слушала радио: думала, про дядю обязательно будут говорить. Последнее письмо мы от него получили со станции Тихорецкая, что в районе Краснодара. Писал, что его отправляют во фронтовую часть. И все, связь оборвалась. Но все равно мы верили, что он вернется. Не может такой хороший дядя Степа пропасть. И вот так сложилась судьба, что через три страшных, трудных года мы узнали: он жив! Был в плену, его увезли в Чехословакию на рудники. Красная армия пленных освободила, и нашего дядю в том числе. Он писал, что за ними, полуживыми, дошедшими до последней стадии истощения, сейчас наблюдают медики. Так что все должно быть хорошо. А потом до конца войны дядя Степа шел за фронтом в полковом обозе. Они обслуживали вместе с медперсоналом и полевой кухней тылы наших войск. Так что, освобожденный из плена, он успел внести свой посильный вклад в победу, — рассказывает Полина Кутузова.

Выживали как могли

На Дальнем Востоке, как и по всей стране, люди выживали как могли. Попытались, скинувшись всей родней, купить корову, а она оказалась старой, молока не давала. Да еще пришлось за нее налог выплачивать. Продали за бесценок. Сажали картошку, разрезая ее на несколько долек. Ребятишки весной под снегом клубни искали: а вдруг осенью что-то не выкопали, просмотрели. Когда находили — вот радость-то была!

Зимы в тех краях снежные, буранные. Полину однажды порывом ветра снесло в яму, выбраться из которой никак не получалось. Кричать бесполезно — никто не услышит под свистом пурги. Так ее там и заносило снегом. В доме вовремя хватились. Отец с соседями начали все окрестности прочесывать. Нашли, спасли.

Ближе к концу войны в город прибыли союзники-американцы. До сих пор Полина помнит вкус галет, которые они раздавали детям. А потом началась война с Японией.

— Я в то время была в пионерском лагере. Он располагался на сопке Лысой, за Амуром. И вдруг ночью мы услышали звуки выстрелов, — продолжает ветеран. — Утром объявили: война. Нас начали собирать, чтобы отправить домой. А нам очень не хотелось уезжать, в лагере-то весело. Вскоре в городе появились колонны пленных японцев. Их разместили на территории аккумуляторного завода. Потом перевели на кирпичный — они там работали. А еще помню, как вели по улице колонну наших женщин под усиленным конвоем. Взрослые говорили, что они сотрудничали с немцами и теперь несут за это наказание.

Студентка-конструктор

— После победы в двух войнах в город возвращались фронтовики. Возобновилось большое строительство нашего Комсомольска-на-Амуре. А мы, повзрослевшие дети войны, уже думали о светлом будущем, о том, кем стать, какой профессии обучиться, чтобы и пользу приносить, и зарабатывать на хлеб насущный. Очень хотелось быстрее выйти из нужды, — добавляет Полина Кутузова. — У меня в школе по математике всегда было «отлично», а еще я петь любила. Решили с подругой идти в авиационный техникум. И хотя время вступительных экзаменов уже прошло, нас все равно взяли, потому что в аттестатах были сплошные пятерки. А потом я перевелась в авиатехникум в Куйбышеве — нужно было срочно сменить климат. Наш город построен на болотах, и пережившие голод слабенькие дети войны часто болели. В Куйбышевской области, в Сергиевском районе, к тому времени уже поселился наш дядя Степа. Он и разузнал, как можно перевестись в другое учебное заведение по состоянию здоровья.

Мне было 17 лет, я пришла сразу на третий курс. Техникум тогда располагался на улице Ульяновской. На новом месте надо было как-то обживаться, а родители присылать мне денег не могли, сами на Дальнем Востоке все еще бедствовали. И я перевелась на вечернее отделение, а днем трудилась на заводе «Прогресс». Причем меня, еще студентку, сразу взяли конструктором. Началась моя трудовая биография. На «Прогрессе» я проработала более 40 лет.

Трудовая вахта под грифом «секретно»

Полина Кутузова занималась темами, которые не афишировались. Они были связаны со стратегическими бомбардировщиками. Когда писала диплом, больше месяца жила в заводском архиве. Чертежи, которыми там пользовалась, выносить за территорию строжайше запрещалось. Прямо на них, бывало, и засыпала, подложив под голову. Диплом защитила на твердую пятерку. Молодого специалиста сразу направили на самый сложный и опасный участок — контролировать отработку наземных систем самолетов: гидравлики, выпуска шасси, катапультирования.

А потом завод перешел на ракетно-космическое направление. Кутузова была контрольным мастером. Ездила на космодром Байконур и дважды — в Плесецк. Была в числе тех, кто готовил к полету Юрия Гагарина. Но об этом специалисты среднего звена до поры до времени даже не догадывались.

В 1961 году она работала контрольным мастером в цехе окончательной сборки ракет-носителей. Уже после того, как первый космонавт планеты получил мировую известность, столкнулась с ним в заводских переходах, когда он приезжал на куйбышевский завод.

За сорок с лишним лет работы у Кутузовой не было ни одного замечания, в том числе из секретного 1-го отдела. Не потеряла она связи с родным предприятием и после того, как по состоянию здоровья вынуждена была выйти на пенсию. Ее воспоминания о годах становления «Прогресса» вошли в заводской сборник. — Вот такой тяжелый, тернистый и при этом созидательный путь выпало пройти нашему поколению, — заключает ветеран. — Мы многое преодолели и вышли победителями. Были трудолюбивыми и дружными. Работали так, как приказывала страна, потому что все мы — дети своей Родины. Очень хочется, чтобы современная молодежь о наших уроках не забывала.

Фотография автора