Правда о войне. Самарец Григорий Заводюк вырос в детдоме и долгие годы искал информацию о своем отце. Часть 1

Нередко в редакцию «СГ» обращаются самарцы с просьбой написать историю их предков. Один из таких читателей Григорий Заводюк. У него есть дело всей жизни. Дитя войны, попавший в детдом вместе с братом в самом раннем возрасте, он ищет сведения о своих родителях. 

Поиски увенчались успехом. Мужчина узнал, что его отец — Владимир Заводюк был настоящим героем. Прекрасно зная немецкий язык и служа у оккупантов, он сорвал не одну их карательную операцию. Был задержан и расстрелян. 

Свидетелей его подвига осталось крайне мало. Кое-кто считал его пособником фашистов. Долгое время сын занимался поисками, чтобы установить, как все было на самом деле. Материалы для публикации нам предоставил аспирант Самарского университета Владимир Елин.

Обычная советская биография

Григорий Заводюк проживает в нашем городе с 1985 года. Работал в системе жилищно-коммунального хозяйства, а потом и в отделе снабжения городской администрации. У Григория Владимировича трудовая биография, возможно удивительная для современной молодежи, но вполне естественная для советского человека. 

— Окончил ветеринарный техникум, по распределению пять лет работал в Казахстане зоотехником, — рассказывает он. — Переехал в Азербайджан, где сменил специализацию на строительную. 20 лет трудился прорабом.

Самые нежные воспоминания у Григория сохранились о детском доме. Врачи, нянечки и воспитательницы делали все, чтобы поставить ребят на ноги. Детдомовцев старались поддержать и шефы из окрестных предприятий. Подтверждением тому стали мемуары одной из воспитательниц, присланные женой брата, и документальная повесть Лилии Сорокиной «Дети Сталинграда».

Сталинградские подранки 

Вот что говорится на страницах книги Сорокиной: «Какими словами передать состояние ребятишек, у которых на глазах убивало отца или мать, бабушку или сестру? Представьте: вокруг рвутся бомбы, снаряды, мины. Жуткое завывание пикирующего самолета. Так и хочется вдавиться в землю, в стену, чтобы только не слышать, как к тебе летит смерть. И вот мама, только что живая мама вдруг охает и падает замертво. Что делать? Кого звать на помощь? Кричи не кричи — в этом кромешном аду тебя никто не услышит и не придет… и не спасет».

Подобные воспоминания остались в памяти старшего брата Григория Валерия:

— Какая-то станция… Мы бежим. В одной руке у матери пустой бидон, и я держусь за него. На другой — брат Григорий. Ему год, мне два. Свист бомб… Все стараюсь представить лицо матери и не могу. Страшно признаться: бидон помню, а лицо матери — нет. 

О маме Гриша и Валерий знали только то, что ее звали Евдокия. Женщина не вынесла потрясения, когда эшелон, в котором она надеялась эвакуироваться вместе с детьми, разбомбили. Только успели доехать из Черкасс до Сталинграда, молодая мать слегла в горячке и больше не встала. О муже сказала только то, что он работал на Ирдынских торфоразработках, и как началась война, сразу ушел в военкомат. 

Детей Евдокии спасли. Как и тех, которых находили после бомбежек в подвалах, окопах, горящих домах. Бойцы легендарной 62-й армии и жители города доставляли осиротевших ребят в детприемники, а оттуда — в детские дома. 

Вместо мамы 

В то время на территории Сталинградской области было открыто около 40 детских домов. Один из них — Дубовский. Там сохранилась рукописная книга воспоминаний воспитателей и воспитанников военного времени. Если полистать ее страницы, то узнаешь, что малыши поступали в детский дом изможденными, чуть живыми. Некоторые даже не могли идти — их несли на носилках. Были дети, которые долгое время не разговаривали. По ночам их преследовали кошмары. Они кричали, в который раз заново переживая свое горе. 

Сколько надо было времени и усилий воспитателей, чтобы дети смогли залечить свои раны, чтобы мальчишки стали мальчишками, а девчонки — девчонками. И ребята оттаивали, возвращались к жизни. Начинали смеяться и петь, рисовать, гонять мяч, вышивать. Об этом свидетельствуют записи в рукописной книге Дубовского детдома. 

В главе «Первое впечатление» молодая комсомолка, только пришедшая на работу, так говорит о своих воспитанниках: «Вот это дети фронтовиков. Это сталинградцы! Их папы и братья воюют, рушат логово врага, а мамы погибли в ужасах войны. Они нисколько не похожи на детей детдома в понимании людей. Нет, это любимцы Сталина, дети будущего, нами для них отвоеванного!». Девушку поражают крепенькие, полненькие малыши с ясными, умными глазками. Особенно выделяет она трехлетнего Гришу Заводюка, который смело выходит вперед и рассказывает стихотворение «Маленький герой». Но не все так легко в его детской жизни. В другой главе — трогательная повесть о дружбе маленького Гриши с девушкой Клавой, шефом с предприятия. В какой-то мере она заменяла ему мать. Ведь у воспитателей не было достаточно времени на каждого малыша. А детям так нужен был кто-то, кто придет только к нему, поиграет, утешит, выслушает, принесет гостинец. На одной из страниц приводится диалог Клавы и Гриши. Мальчик уверяет, что непременно станет летчиком и будет бомбить фашистов, как они бомбили их с мамой и братом. А самолет ему купит директор детдома, ведь не случайно его вызвали в саму Москву. Чтобы показать свой боевой настрой, малыш начал бегать. Да так шустро, что упал и разбил губу. Пришлось тете Клаве нести его в санчасть и, чтобы утешить, отпаивать молоком. 

Однако летчиком Григорий Заводюк так и не стал. Он выбрал мирную профессию. Возможно, потому, что вышел из стен детского дома в начале проникнутых духом созидания 50-х годов. 

Олег Назаров, 5 лет, воспитанник Дубовского детского дома: 

«Когда немец начал сильно бомбить Сталинград, мы сидели в разрушенном доме, но нам оттуда пришлось бежать в другой дом, где также не было окон, не было одной стены. Я был с мамой, папой и сестренкой меньше меня, с бабушкой и дедушкой. Когда мы бежали, ранило мою маму в ногу, и она скоро умерла. Я сидел около нее. Папа ушел с красноармейцами, а я с бабушкой, дедушкой и сестренкой остался. Дедушка каждый день ходил за зерном на разбитый элеватор, мы его терли кирпичом и пекли пышки, а потом нечего было печь. Дедушка и бабушка от голода умерли. Сестренку тетя взяла, а меня военный дядя привез, где было много ребят. Нас накормили, одели, обули и привезли в Дубовский детский дом».

Из книги Лилии Сорокиной «Дети Сталинграда»:

«Война не отпускала ребят ни на шаг. Она не только была в стихах, рассказах, но и в рисунках. Витя Жириков изобразил битву под Сталинградом. Над руинами города схватились не на жизнь, а на смерть самолеты с красными звездами и ненавистной черной свастикой. На фашистские танки, которые прорвались на улицы Сталинграда, падают, дымясь, немецкие самолеты. Краснозвездные самолеты побеждают.

По морю плывет белый пароход с большой трубой и красным флагом… На нем крупно написано: «Победа». А под рисунком подпись: «Бойцы возвращаются с фронта. Чьи-то папы едут домой». Отец Толи Арчакова, как и многих ребят, никогда не вернется — он погиб, защищая Родину. Мальчик знал это».

Продолжение следует

Фотографии: исторические архивы, Владимир Елин