— Я окончил исторический факультет педагогического института. Вуз выбрал осознанно, мне хотелось работать с детьми. Но когда пришло время открытых уроков, понял, что это не мое. Мне не нравилось, как я говорю, как держусь в классе. После окончания учебы встал выбор — отправиться по распределению в сельскую школу или в армию. Поскольку педагогом я себя уже не видел, предпочел второй вариант. По возвращении устроился на завод — монтажником в молодежную бригаду.
В то время шла война в Афганистане, и у нас в городе было ортопедическое отделение, где бойцам подбирали протезы. Мы с заводскими ребятами решили нанести визит воинам-интернационалистам. Встретили нас очень радушно. Мы общались, пели песни. Меня настолько впечатлил этот визит, что я написал заметку в заводскую газету «Знамя труда». Получилось очень хорошо, я сам такого не ожидал. И меня пригласили сотрудничать с изданием. А примерно через год позвали в «Самарскую газету», которая только-только возродилась и активно развивалась. Правда, пригласили меня туда не в качестве журналиста, а в службу выпуска, на должность заместителя ответственного секретаря.
В 1990-е годы «СГ» была единственной ежедневной городской газетой. Издавалась еще «Волжская коммуна», но она охватывала весь регион.
Выходить в таком режиме было очень трудно. Поздно вечером ты сдаешь номер в типографию, а утром все начинается заново. Каждый день проходило заседание редколлегии, на котором присутствовали все сотрудники, которые в тот момент не были на заданиях. Бурно обсуждали вышедший номер: что хорошо получилось, что не очень, а где нужно было сделать по-другому.
Редакция занимала тогда полуподвальное помещение в пятиэтажке на улице Подшипниковой. Журналистам было отдано два кабинета. Мне очень нравился творческий подход наших корреспондентов, их командная работа. Например, кто-то говорил: «Никак не могу решить, как завершить текст». Или наоборот, подвести к теме или придумать заголовок. Ему тут же предлагали зачитать написанное и набрасывали возможные варианты.
Журфака в Самаре тогда еще не было, поэтому обозревателями работали люди, окончившие самые разные вузы. Историки, филологи, инженеры, экономисты… Кто-то попадал в журналистику, как я, через заводские газеты, кого-то приводили знакомые, кто-то приходил сам, предлагал что-нибудь написать.
В редакции было два художника — Сергей Кокарев и Александр Левитин. О Сергее хочу рассказать отдельно. Это очень талантливый и интересный человек, мастер российского масштаба. У него единственного из всех сотрудников был свой кабинет — очень небольшой, но оригинально оформленный. Все стены были оклеены рисунками. Их можно было рассматривать часами — там и юмор, и содержание, и великолепное исполнение. Туда заходили, как в Третьяковскую галерею. Иногда в это малюсенькое пространство набивалось человек по десять — общались, спорили, философствовали. Пока Сергей не выгонял нас, потому что надо было работать.
Как-то к юбилею нашего издания он вместе с ответственным секретарем Валерой Кривошеевым сделал огромную стенгазету длиной в несколько метров. Они взяли фотографии всех сотрудников редакции, и к каждой Кокарев что-то пририсовал, сопроводив изображение смешными подписями. Это было очень талантливо.
Еще у нас в редакции была фотолаборатория. Там, закрывшись, вечно сидел прибежавший с очередного мероприятия фотограф, которому надо было проявить пленку, отпечатать снимки, высушить, отглянцевать и только после этого отдавать в секретариат. Потом мы эти снимки сканировали. Был у нас и фотоархив: тематические карточки хранили в коробках и конвертах.
Большинство газет печаталось тогда в Доме печати. Информационные полосы «Самарской газеты» — с первой по четвертую — линотипистки набирали свинцовыми буковками. Когда я увидел это впервые, в памяти сразу всплыли уроки истории, на которых нам рассказывали, как издавалась газета «Искра». Также в свинце отливались фотографии. Мы привозили с собой пачку текстов, которые набили машинистки, нужные фотографии и макеты полос, где было нарисовано, в каком месте заголовок, где будет стоять фотография и так далее.
Полосы, которые писались загодя, в те годы уже верстали на компьютере и выводили на пленки. Все страницы делать таким образом возможности не было — машины были слабые и ненадежные, в любой момент все могло слететь. Выведенные пленки мы тоже отвозили в Дом печати. Бывали случаи, когда, например, у нас не принимали полосу из-за плохого качества фотографии. Тогда мы звонили в редакцию, чтобы срочно отпечатали на пленке другой снимок, привезли в типографию. Там вырезали его и приклеивали на полосу.
В редакции было машбюро. Мы шутили, что человек может бесконечно смотреть, как горит огонь, льется вода и работают машинистки. Это действительно было завораживающее зрелище. Не отрывая глаз от написанного журналистом текста, они набивали его «вслепую», совсем не глядя на клавиши своих печатных машинок. А почерки у корреспондентов были такие, что я иной раз и слова разобрать не мог. Но машинистки умели понимать любые каракули. Набив текст, отдавали его журналисту, тот просматривал, подтверждал, что все верно, после чего статья отправлялась к редакторам. Они ее правили, и машинистки перенабивали уже чистовой вариант. Все это делалось в первой половине дня, потому что часа в три мы должны были с курьером отправить все в типографию. Примерно полшестого я приезжал туда, чтобы отсмотреть оттиски собранных в свинце полос. Если нужно было что-то поправить, сотрудники типографии выковыривали нужный абзац или заголовок, перебирали его, вновь вставляли, делали новый оттиск. Лишь затем полосы уходили в печать. И так каждый день.
Два раза в неделю «Самарская газета» выходила на 16 полосах и три раза — на восьми. Одной из ее изюминок была рубрика «Служба знакомств», она занимала целую страницу. Интернета тогда не было, и нам присылали письма те, кто хотел найти себе мужа или жену. Эту рубрику вела ответственный секретарь Люба Грамотенко. Она прочитывала каждое письмо, присваивала ему номер, составляла краткую аннотацию, формировала архив. Рубрика пользовалась невероятной популярностью. Многие с ее помощью действительно находили пару, и сама Люба, кстати, тоже обрела семейное счастье.
Одно время я вел рубрику «Вехи». В ней рассказывалось, какие события происходили в определенный день в разные годы. Некий исторический календарь. Я все выходные проводил в областной библиотеке. Было тяжеловато, но интересно. Читатели ценили мои старания, от них приходило много благодарностей, это придавало мне сил. В какой-то момент проектом заинтересовалась одна радиостанция, мне предложили вести там аналогичную программу. Я отказался, мне ближе печатное слово.
Случившийся в 1998 году кризис ударил по нам очень сильно. «Самарская газета» тогда еще не была муниципальным печатным органом. Возродившись после долгого перерыва в 1991 году, она, как и большинство СМИ в то время, существовала за счет рекламы, которой было очень много.
В результате дефолта значительно подорожала бумага, взлетели цены на типографские услуги. Газета стала выходить на четырех полосах на очень желтой, чуть ли не оберточной бумаге плохого качества. Но периодичность мы не сократили, по-прежнему выпускались пять раз в неделю. К счастью, период этот длился недолго. Потом организация взяла кредиты, обратилась за помощью к городским властям. Времена были непростые, но, что важно, коллектив удалось сохранить.
В «Самарской газете» всегда работали замечательные люди. Состав редакции много раз менялся, и всегда приходили настоящие профессионалы, с которыми хочется разговаривать, общаться, делать общее дело.
Иногда я вижу, как люди достают «Самарскую газету» из почтового ящика, а потом рассказывают соседям, о чем прочитали. В такие моменты испытываю особую гордость. Замечательно, когда твоя работа видна, ее результат можно подержать в руках, показать кому-то.
Все материалы рубрики «История «СГ» можно почитать по ссылке.
Фотографии из личного архива спикера; Владимир Пермяков
История «СГ»
История «СГ»
История «СГ»
Комментарии
0 комментариев