18.02.2024
Счастливое детство невозможно представить без игрушек. Владимир Каменев вспоминает, что очень любил резиновую куклу Шурку, сшитую из ткани и набитую ватой собаку Капку, а также кубики и складные картинки. Но как часто бывает, в игрушки превращалось все подряд. Володе, единственному мальчишке в семье, особенно нравились стоявшие в прихожей деревянные коляски — его собственная и младшей сестры. Он пишет: если сзади ухватиться за коляску и в полусогнутом положении гнать ее перед собой — из коридора в столовую, из столовой в переднюю, получаешь наслаждение, которое не могли дать никакие куклы.
Но, конечно, самым ярким было воспоминание об игрушечной железной дороге. Паровозик с заводной пружинкой и прицепленные к нему вагончики бегали по кольцу. Однако рельсы беспрерывно разъединялись. Поезд сходил с них уже на втором или третьем круге. Шурка, Капка, деревянные коляски были надежнее железной дороги и жили дольше.
По праздникам и воскресеньям жена прокурора Каменева водила детей в церковь причащаться. К Волге вел широкий мощеный тротуар почти безлюдной Успенской улицы. Сегодня она носит название Комсомольской.
До 1930-х годов на высоком берегу, так называемой Вознесенской горе, стояла церковь Успения Пресвятой Богородицы. Второй ее алтарь был посвящен митрополиту московскому Алексию, который, по преданию, предсказал строительство и судьбу города Самары. Именно в честь этой церкви и была названа улица, простирающаяся ныне от набережной Волги до пересечения с Молодогвардейской. Существует версия, что, когда Самара только строилась вокруг Хлебной площади, это был проспект, организованный Василием Татищевым — видным государственным деятелем эпохи Петра Великого.
Однако Каменевы водили детей не в Успенскую, а в домовую церковь Реального училища. Она была небольшой, уютной, теплой. И там имелась возможность снять пальто в оборудованной раздевалке.
Владимир вспоминает, как детям нравилось прыгать по ступеням на спуске к Волге.
«А когда возвращались домой, в гору, вдали раскрывалась незнакомая перспектива Успенской улицы, и я спрашивал: «А там что?» Получал ответ, что там река Самарка, она впадает в Волгу. Однако до Самарки мне так и не удалось дойти», — вспоминает автор.
Гулять ребят водила няня. Зимой направлялись в сквер с памятником Александру Второму. Это было близко от дома на Дворянской улице. Ныне здесь площадь Революции. А летом уезжали подальше — в Струковский сад на высоком берегу Волги. Добираться туда приходилось на трамвае, который ходил по Саратовской улице (сейчас Фрунзе). Прогулки по тенистым аллеям оставили самое приятное воспоминание в душе мальчика. Владимир Нилович пишет:
«Я очень любил эти дальние прогулки в Струковский сад. Там приятно было побегать по висячим балкончикам, выступающим в сторону Волги. Привлекающим было ощущение высоты этих балкончиков — от нее замирало сердце; раскрывались и манили необъятные дали за голубой лентой Волги; по реке плыли баржи и пароходы».
Запомнился Володе крутой спуск к пристани, трамвайные вагончики, дощатые тротуары улиц, пакгаузы и чайные, крючники на берегу. Дети любили смотреть, как швартуются к пристани пароходы с манящими названиями «Самолет», «Кавказ и Меркурий». Поражал воображение полет чаек над Волгой.
На берегу реки и в саду лучше всего было гулять в летний зной. Ведь в жару в Самаре становилось очень душно, на улицах поднимались столбы белой, известковой пыли. Скрипели и громыхали по булыжным мостовым телеги, протяжно кричали торговцы: «Арбу-у-зы, арбу-у-зы…» Их певучие крики доносились и в квартиру Каменевых. Купленный кухаркой на улице астраханский арбуз сразу поднимал настроение мающихся в закрытом помещении детей.
Но не все в детстве самарского мальчишки было безоблачным. Вестником надвигающихся грозных событий стала Первая мировая война. Вот как описывает ее начало автор мемуаров:
«С каких же лет я помню себя? Вероятно, с трех с половиной или с четырех. В памяти встает большая площадь перед кафедральным собором в Самаре. Она залита народом, а я на руках у отца в извозчичьей пролетке. Все слушают манифест государя об объявлении войны Германии. Смутно, конечно, но кажется мне, что помню я этот солнечный, вероятно, августовский день 1914 года. А еще помню отца, сидящего вечером за обеденным столом. Перед ним стакан чая. Шелестят в руках отца газетные листы, временами он читает вслух. Мама сидит за самоваром, слушает: отец комментирует вести с германского фронта».
Нил Васильевич Каменев родился в Рязани 17 сентября 1871 года. Вскоре семья переехала в Тамбов. В 1889 году Нил окончил местную гимназию. Продолжил образование на юридическом факультете Московского университета. После его окончания ездил за границу.
В 1893 году поступил в Тамбовский окружной суд младшим кандидатом на судебную должность. С 1898-го являлся товарищем прокурора Тамбовского окружного суда. В 1903-м женился на дочери начальницы Тамбовской женской гимназии — Екатерине Николаевне Генненберг.
В конце 1908 года Нил Васильевич был переведен в Саратовский окружной суд. Вслед за этим назначен прокурором Самарского окружного суда. В данной должности находился до июня 1917 года. Затем приказом по ведомству Министерства юстиции был откомандирован в качестве члена суда в Петроградский окружной суд. В этой должности встретил Октябрьскую революцию.
В начале 1918 года Нил Васильевич получил возможность работать в должности уполномоченного «Главсахара». Затем был переведен на ту же должность в тамбовский «Рауспирт». В 1921-м был мобилизован как юрист для работы в Тамбовском военно-революционном трибунале в должности военного следователя. При этом не оставлял пост церковного старосты. В рамках борьбы с религией в июле 1922 года Нил Васильевич был арестован и пробыл в заключении до 20 сентября 1922 года.
Умер в Тамбове 1 декабря 1925-го.
Предыдущий материал цикла:
Счастливое детство на Дворянской. Воспоминания Владимира Каменева. Часть 1
Фотографии: исторические архивы
Исторические версии
Исторические версии
Исторические версии
Комментарии
0 комментариев