11.02.2024
Все началось с запроса Алекcандра Жигалова об истории картины «Портрет семьи Арнаутовых». В своем ответном письме петербургский профессор Анна Корнилова отметила: «Поклонитесь от меня Самаре. Мои предки жили на Дворянской улице (не знаю, как она сейчас называется)». Она добавила, что ее прабабушка Татьяна Александровна была родственницей генерала Владимира Корнилова.
Такой поворот удивил и вдохновил историка.
— Оказалось, что Анна Владимировна принадлежит к старинному роду дворян Корниловых, среди которых был и прославленный вице-адмирал российского флота, герой и начальник обороны Севастополя в Крымской войне, — рассказывает Александр Жигалов. — А ее дед Нил Васильевич Каменев в 1908-1916 годах занимал должность прокурора Самарского окружного суда. В нашем городе родился и ее отец Владимир Нилович Каменев. Он был инженером путей сообщения, участником Великой Отечественной войны, офицером-артиллеристом.
Анна Корнилова выслала краеведу воспоминания своего отца и фотографии из семейного альбома, связанные с Самарой. Снимки были сделаны самим Нилом Каменевым.
Жигалов нашел дом, где жили родные Анны Владимировны, ныне его адрес — улица Куйбышева, 28. За 109 лет особняк претерпел изменения, но вполне узнаваем.
Семья Корниловых принадлежала к старинному роду Тверских и Старицких дворян. Она была многочисленной — супруги растили четверых детей. Из поколения в поколение здесь чтили память героя Севастопольской обороны Крыма, вице-адмирала Владимира Корнилова. Автора воспоминаний, видимо, назвали в его честь.
Владимир появился на свет в Самаре в 1911 году. Помимо него в семье были старшие сестры Татьяна и Наталья и младшая девочка Екатерина.
Владимир Каменев отмечает, что в его памяти хорошо сохранился двухэтажный каменный дом №28 на перекрестке Дворянской и Успенской. Он пишет:
«Знаю, что теперь этот дом надстроен, стал четырехэтажным. В нем родились мои сестры — Татьяна, Екатерина — и я. Родители снимали квартиру из пяти комнат на втором этаже. Этот дом до сих пор представляется мне архитектурно удачным: цоколь его был из крупного серого ноздреватого камня, второй этаж украшали массивные белые балконы с балюстрадами и узкие окна с полукруглым верхом. На Дворянскую улицу выходили окна и балконы из гостиной, спальной и два окна из кабинета отца».
Из просторной, но темной передней можно было пройти налево в гостиную, оттуда — в кабинет Нила Васильевича. Еще одна большая стеклянная дверь вела в столовую. А направо была небольшая комнатка, в которой жила тетя Зоя — маленькая старушка с заложенной вокруг головы косой. Она приходилась отцу семейства двоюродной сестрой и кроме него родных не имела. Муж ее — швейцарец Гюгюнен и двое их детей давно умерли. Родители Володи любили тетю Зою и воспитание детей доверили ей.
«Кроме тети Зои с нами занималась некоторое время француженка Сюзанна, потом немка-бонна, но их я совсем не помню, впрочем, остался в ушах звонкий голос, внушавший нам перед каждым кормлением: «Kinder, Hande waschen!» (Дети, руки мыть!)», — с ностальгией вспоминает автор мемуаров.
Дети усваивали иностранную речь и общались на обоих языках с родителями, бабушкой, домашними учительницами и тетей Зоей. Все взрослые свободно ими владели. Вероятно, поэтому на всю жизнь у детей Каменевых закрепилось правильное произношение. Владимир признается, что даже фонетика французского языка не была трудной ни для него, ни для сестер. Интересно, что между домом, где жили Каменевы и домом, где жил Сергей Фрезе, сегодня находится бывшая французская школа, ныне гимназия №3, где иностранные языки преподают ученикам с начальных классов. А во времена, когда в Самаре жили Каменевы, в этом здании был открыт Учительский институт.
Детям было просторно в большой квартире. Из столовой с дубовым обеденным столом и буфетом можно было попасть в спальную комнату. Затем пробежать через кабинет в гостиную. И замкнуть круг, вернувшись через переднюю.
В памяти Володи сохранились большие узкие зеркала и рояль в гостиной, а в кабинете отца — книжные шкафы по стенам. В библиотеке юриста насчитывалось несколько тысяч изданий. У стены стоял черный кожаный диван, такое же кресло было перед большим письменным столом. Рядом с ним находились телефон и этажерка-вертушка.
В спальне было множество окон. На них — взвивающиеся вверх тростниковые шторы. Для этого достаточно было лишь дернуть шнур.
Дверь направо вела из столовой в темный коридорчик и кухню. К коридорчику примыкала с одной стороны детская, с другой — ванная комната. По пятницам в водонагревательной колонке весело потрескивали дрова. Особенное удовольствие дети получали, когда удавалось приоткрыть дверь, заглянуть в ванную, посмотреть на струю воды, с шумом льющуюся из крана, а главное — увидеть в темноте прыгающие по полу «зайчики» от яркого света, пробивающегося через щели в печной дверке. Владимир Каменев пишет:
«Дни купанья оставили в памяти приятное ощущение чего-то таинственного: в неописуемый «телячий» восторг приводило нас одно предвкушение предстоящего удовольствия (купала нас всегда мама). Перемыв всех четверых, мать говорила отцу: «Ну, пятый ребенок, теперь иди и ты».
Александр Жигалов:
— Исследуя историю написания картины нашего художественного музея «Портрет семьи Арнаутовых» кисти Григория Гагарина, я познакомился с профессором Санкт-Петербургской государственной художественно-промышленной академии имени Штиглица Анной Владимировной Корниловой. Оказалось, что ее отец Владимир Нилович Каменев родился в нашем городе. Он написал интереснейшие воспоминания, первая глава коих посвящена Самаре того времени.
Справка
Владимир Нилович Каменев родился 11 января 1911 года в Самаре. Участник Великой Отечественной войны, офицер-артиллерист. Воевал на Северо-Западном фронте в 154-й морской стрелковой бригаде. В 1942 году был тяжело ранен, получил инвалидность. Имеет награды, в том числе орден Красной Звезды и орден Отечественной войны I степени. После войны — главный инженер депо «Измайлово» Московского метрополитена. Ушел из жизни в 1987 году.
Продолжение следует.
Фотографии: исторические архивы
Исторические версии
Исторические версии
Исторические версии
Комментарии
0 комментариев