«К пению я отношусь серьезно»: Александр Петянов в 40 лет бросил работу на железной дороге и стал учеником оперной дивы

Проработав более 17 лет на железной дороге, самарец Александр Петянов начал заниматься пением, устроился в оперный театр, а спустя 20 лет прославился на всю страну, став финалистом музыкального шоу на НТВ. По его признанию, петь он начал по подсказке сверху. Душа всегда тянулась к музыке, но многие отговаривали: «Не твое это дело!». А он, несмотря на убегающие годы, продолжал учиться.

– Вы работали помощником машиниста тепловоза и потом вдруг запели, как это произошло?

–  Действительно, я выучился на помощника машиниста тепловоза, хоть и совсем не технарь. Долгие годы работал на железной дороге. Музыка меня окружала с самого детства. Отец был любителем всех творческих дел. Он и в оперном кружке занимался, и в драматическом, и музыкантом был. Вкус у него — прекрасный. Дома была стопка пластинок: Робертино Лоретти и Расторгуев стояли на одной полке. Именно папа помог мне решиться круто изменить свою жизнь. В 40 лет я получил от него «послание» с небес: «Тебе надо петь». Это была какая-то мистика. Почему так случилось, я сам не понимаю. Я материалист, в такие вещи не верю.

– Вот вы решили петь, как вы попали в оперный театр?

– Все благодаря двоюродной сестре. Она до сих пор поет в оперном хоре. Я не знал нот и не имел соответствующего образования. Помню, как мы с ней созванивались и пытались заниматься по телефону. Она мне говорила: «Должны звучать резонаторы!». А я понятия не имел, что такое резонаторы. Потом только узнал. Спустя год я решился прийти в оперный театр. И на удивление меня взяли без особой подготовки. Мне сказали, что у меня сильный фальцет. Проще говоря: сильный и громкий высокий голос. Чудо! Ну, как человек, который не знает что такое опера, запел? 

–Как проходили ваши первые занятия по вокалу?

– Я три раза пробовал попасть в оперную студию, чтобы научиться петь. Первый приход – отказ. Со второго раза я попал к нашей великой певице Ольге Николаевне Слюсаренко. Тоже не взяла. И только через год или два Слюсаренко меня пригласила. Я начинал с нуля. В оперный театр взяли из-за голоса, но надо было уметь петь. Слюсаренко взялась за меня, ей понравилось со мной заниматься. Мне часто говорили: «Да зачем тебе петь, громкого голоса нет». Чтобы стать хорошим певцом нужно 20 лет. Но я понимал, что не получить всё сразу. Нужны тренировки.

– Какую роль сыграла наставница в вашей жизни?

– Вклад преподавателя в ученика – пять процентов.  Остальные  95 – сам должен пахать. Слюсаренко мне это «вбивала» в голову, никто этого не понимал. Эти пять процентов — это фундамент, без которого певцом бы я не стал. Без фундамента даже дом не построишь. Спустя два года я понял, что заниматься дальше нет смысла. Ушел от нее по-английски, не предупредив. До сих пор жалею. Помню, как перед последним занятием она сказала: «Можешь дальше ни с кем не заниматься, через десять лет голос место сам найдет». Да, девять лет прошло, и я запел. От оперы отошел, хотя все восстановить можно.

– А из театра вы тоже ушли?

– Да, я понял, что никому не нужен. Мной никто не занимался. «Врал» на полтона, это много. Пел не по науке, а по понятиям, по своим представлениям.

– Вижу, что у вас есть диплом, собственноручно подписанный Александрой Пахмутовой. Как вы его получили?

–Параллельно с Пахмутовским всероссийским конкурсом в 2009 году организовали такой же на уровне Самары. Я в нем участвовал и получил диплом первой степени, всё на полочке, на самом видном месте. Петь перед Пахмутовой невероятно тяжело. Я спел «Богатырскую силу» и «Отчий дом». Люди оценили. Никогда такого исполнения они не слышали.

– Ценный диплом…

– Да, но я не любитель автографов. Не перед кем хвалиться, а если показывать, то люди злиться начинают, беситься. Хвалиться мне есть чем, но стесняюсь.

– Как появилась идея отправиться на шоу «Ты супер 60+» на НТВ в 2023 году?

– Моя напарница по выступлениям Нина Ивановна Соковых позвонила и сказала: «Хотят нас записать на камеру, чтобы отправить на телевидение». Буквально две репетиции и мы сделали запись. Только потом я узнал, что на НТВ отправляют. Заведующая Ленинским и Самарским ЦСО Веселова Ирина Витальевна занималась всеми вопросами, собирала документы, чтобы меня отправить на конкурс, созванивалась с продюсерами. Благодаря ей, я оказался на проекте. Она многое сделала для меня. А я хотел спеть! Концертов все-таки нет, никто не приглашает.

– А к телевизионным конкурсам как относитесь?

– Скептически, я их не смотрю, не люблю. Шоу серьезным не бывает никогда, а к пению я отношусь серьезно.

– Можете вспомнить свои первые ощущения от пребывания на проекте?

– Быстро привык к людям вокруг, понял, как себя вести на интервью, во время репетиций. Нам предоставили тренажерный зал, бассейн. Я не ходил, боялся, что это всё на голос повлияет. Репетиции были каждый день, но это буквально чуть-чуть и не индивидуально, а в группе. На мое выступление это тоже повлияло, я спел не так как хотел.

– Какое выступление вам самому больше понравилось и почему?

– Важно учесть, что к отборочному туру мы готовились месяц, а к финалу только неделю. Это уже о многом говорит. На сцене мне удалось показать лишь 25% от всех своих возможностей. 

– Вы выбрали красивые песни…

– Я думал, что песенку выбрал – «Улица, улица». А мне объяснили, что это романс. Тут надо попадать в ноты. К тому же по одному выступлению судить певца вообще нельзя. Может неудачный день был у человека? Такое бывает. «Отчий дом» я исполнил в финале не под свою «минусовку», но она удобной оказалась. Это сложнейшая песня.

– Ожидания от финала были? Или важна не победа, а участие?

– Выбор отдельного победителя всех сбил с толку. Люди возмущались, удивлялись. Нам говорили: «Вы вышли в финал – вы уже победили». Мы так и думали. Зачем было нужно кого-то выделять? Некоторые могли и обидеться. Впрочем, со своим уставом в чужой монастырь не ходят. Если они решили так, значит так и должно быть. Мы можем только додумывать, почему победитель такой. Но лучше этого не делать.

– Как отреагировали на видеообращение Владислава Третьяка со словами поддержки для вас во время шоу?

– Он мой кумир. Это было очень здорово. А так я на проекте еще говорил про баскетболиста Валерия Тихоненко, мы как-то на одном матче в Москве с ним глазами встретились, я тогда очень волновался, глядя на него. Он потом в Самаре еще играл. Я только позже подумал, что мог бы и его пригласить на проект, но Третьяк – это же замечательно. Может быть и с Тихоненко еще когда-то увидимся. Это великие спортсмены, мое уважение таким людям.

– Как вы к критике относитесь, Александр Альбертович?

– Для меня критика – глоток воздуха. Если б не критика, то я бы никем не стал. «Почему ты решил, что должен петь?», — этот вопрос же убивает людей. А мне его задавали. «Ты фальшивишь мимо нот в полтона», — говорили мне. И не врали. Враги и недоброжелатели всегда правду говорят, на больное давят. Мне больно – я пытаюсь это исправить. А если тебя по голове гладят все время – расслабляешься. Я видел таких людей. Они исчезли. Их захвалили.

– Какая музыка вам нравится?

– Всегда слушал хороших певцов. С детства привык к красивому пению. Людмила Зыкина, Николай Сличенко, Лучано Паваротти, Сергей Лемешев -красота необыкновенная. Я после смены на железной дороге домой приходил никакой, включал Кабалье, Нормана, Лемешева и вся усталость уходила. Слушал полчаса и вставал с дивана веселым человеком. Голоса эти лечат. Они поют.

– А из современных артистов русской сцены есть голоса, которые лечат?

– Эх, сейчас только калечат. Я более-менее благосклонен по вокалу к Глебу Матвейчуку.

– О чем вы сейчас мечтаете?

– Хочу быть востребованным, как певец. Больше ничего сейчас не мучает.

Фотографии: Леонид Лепецкий