Студент-историк Николай Беляков: «Я не реконструктор, а стилизатор»

С недавних пор на улицах губернской столицы можно встретить необычно одетого молодого человека. Он будто сошел со страниц романа «Евгений Онегин» и только-только, протанцевав несколько туров мазурки, возвращается домой после шумного бала. «СГ» пообщалась с Николаем Беляковым, создающим коллекцию одежды ушедших эпох. 

От истории права к истории нарядов

— Учиться в школе мне было не очень интересно. После 9 класса я отправился в юридический колледж. Там и началось мое нынешнее увлечение. Современная юриспруденция стоит на двух столпах: римские институции и работы философов-просветителей XVIII-XIX веков: Локк, Вольтер, Руссо, Дидро и другие. Поначалу я просто читал их труды, потом взялся за изучение быта и среды этого богатого на события периода. История костюма, на мой взгляд, тесно связана с процессом развития правовой мысли. Это направление стало мне намного интереснее юриспруденции. 

Окончив колледж с красным дипломом, я поступил на истфак Самарского государственного социально-педагогического университета, решив, что этот вуз откроет для меня новые горизонты. Мой интерес достаточно специфический, но это не значит, что меня больше ничего не трогает и не волнует. Та же история права весьма обширна: это не только Рим и эпоха Просвещения, но и очень самобытные древневосточные традиции — Ассирии, Древнего Вавилона, Китая. Все это очень захватило меня на первом курсе. В любом вузовском предмете я нахожу темы, в которые можно углубиться. В будущем, думаю, меня увлечет Средневековье. 

Взаимосвязь очевидна

Сейчас я продумываю тему будущей дипломной работы. Скорее всего, возьмусь за отображение политических взглядов на одежде и быте людей в разные годы и эпохи: от XIX века со шляпами-боливарами до современных панков. Очень интересно изучить и систематизировать труды ученых прошлого, тем более, насколько я знаю, полноценного исследования влияния идей на костюмы пока нет. А ведь эта взаимосвязь несомненна. Приведу простой и понятный пример. Французская революция, 1789 год. До нее — с конца XVII и в течение почти всего XVIII веков — распространены были барокко и рококо, помпезные, пышные стили. Просветили последовательно, как Жан-Жак Руссо, проводили идеи естественности, противопоставляя ее напыщенности и роскоши человека эпохи барокко, которому все природное чуждо. Свой вклад внесли и якобинцы, радикальная фракция революции. Робеспьеровская диктатура во многом навязала обществу идеи добродетели, скромности и спартанского бытия. В результате одежда очень сильно упростилась. Произошло это быстро и радикально. Если сравнить гравюры и модные журналы времен Марии-Антуанетты и маркизы Помпадур с изданиями 1795-1801 годов, разница колоссальная. Расшитые золотом и бархатом камзолы сменили более близкие нам фраки и сюртуки, напудренные парики и накладные мушки канули в лету. Появилось современное понимание мужественности, в моду вошел запах чистого тела, а не благовоний. 

В качестве источников я использую фундаментальные труды Юрия Лотмана, книгу «Денди, мода, литература и стиль жизни» Ольги Ванштейн, очень интересны исследования Александра Чудинова про Французскую революцию, есть весьма любопытные работы зарубежных ученых. 

Кафтан аби и пальто-каррик

Родители к моему увлечению относятся с пониманием и одобрением. Моя мама художник, папа — юрист. А я совместил в себе все, поэтому, конечно, они довольны. 

У моих исследований есть конкретные цели. Но главное, мне это доставляет удовольствие. Поэтому и появилась моя коллекция одежды. На основе гравюр и картин прошлого я стал делать наброски, подбирал материалы. В реализации задумок мне помогает знакомый портной. Что-то глобальное удается сшить пару раз в год. 

Первый костюм в стиле XVIII века создавался для исторической реконструкции: красный кафтан аби, бежевый жилет в золотистый цветочек, светло-желтые кюлоты и бант-жабо. Дополнил комплект парик. Затем был коричневый фрак и жилет с высоким белым воротником, зимняя шинель. Последняя обновка — светло-серое, пшеничное пальто каррик. Этот гардероб не просто висит в шкафу, а активно используется весной, осенью и зимой. Летом очень жарко, поэтому исхожу из соображений практичности и ношу футболки, джинсы и шорты. Если передо мной встанет выбор купить что-то брендовое или сшить новый костюм, я выберу второе. Считаю, что после 1890 года мода пошла на спад. 

На мой необычный вид самарцы реагируют адекватно, часто просят сфотографироваться. 

Каноны — не главное

Иногда меня приглашают на различные мероприятия, реконструкции. Отдельное направление — лекции. Первую, «Мода эпохи Пушкина и декабристов», я презентовал в конце прошлого года. Вторую, про влияние Востока на культуру европейского Просвещения, — весной. Совершенно случайно познакомился с руководителем Самарского театра моды Лилией Сергеевой. Она периодически предоставляет мне площадку для выступлений и отзывчивую зрительскую аудиторию. Людей, которым интересно меня слушать, не так уж мало. Сам факт существования Театра моды и Пушкинского общества это подтверждает. 

С реконструкторами не очень активно сотрудничаю, так как мои костюмы — это, скорее, образ, чем точная копия. Я — стилизатор, адаптатор. За крой спины моего фрака любой реконструктор меня вправе побить: я не очень следую канонам. Зато ловлю настроение. 

В январе этого года побывал в Рыбинске, где сохранилось множество зданий, возведенных в разное время — начиная от стиля рококо и заканчивая модерном. Наличие старой застройки в советскую эпоху привлекало режиссеров: в Рыбинске Леонид Гайдай снимал фильм «12 стульев». В 2017 году в этом городке начался процесс замены современных табличек на исторические. Что характерно, инициатива пошла не из правительственных кабинетов, а от жителя города, музыканта Дмитрия Кузнецова, за что ему мое большое либерально-консервативное спасибо. 

Стоит чуть отойти от центра, и Рыбинск превращается в город из прошлого. Вывески приглашают в лавку «Бакалейная торговля», на которой красуются хлеб, фрукты, мясо и вино, рядом магазин детской одежды с образцами моды конца XIX века, «Оптика» с изображением мужчин и женщин из середины XIX века в очках или с лорнетом, пекарня «Добрыя булочки». Были и забавные моменты, например, магазин «Магнитъ», букмекерская контора «Бинго-бумъ» и даже секс-шоп, который тут эстетски назвали «Издѣлія для спеціальныхъ надобностей». Я в своих костюмах в эту атмосферу идеально вписался.

Фотографии из личного архива героя публикации