Египтянин Мохамед Солиман: Я уже почти русский

Что может заставить жителя Северной Африки оставить свой дом в дельте Нила на побережье Средиземного моря и переехать на Волгу? Об этом египтянин Мохамед Солиман рассказал «СГ». 

Люблю общение, ненавижу рутину

— Я родился в Александрии, второй столице Египта. Это имя она получила в честь своего основателя Александра Македонского. В разные периоды город на Средиземном море был частью Римской империи, Византии и Османской империи. Я рос в окружении памятников истории и архитектуры, древних легенд. Папа с раннего детства водил меня по музеям. Мне нравилось узнавать не только о Египте, было интересно, как развивались и другие страны. Когда я подрос, меня отдали в католическую французскую школу, где все предметы — и математика, и биология — преподавались на языке Рабле и Гюго. Окончил университет, по специальности я преподаватель истории. Около десяти лет проработал в сфере туризма. Это идеальное для меня занятие, так как я люблю общение и ненавижу рутину. Мне нравится узнавать о культуре других народов, а люди на отдыхе очень раскрепощенные, коммуникабельные, готовые рассказывать. В отели приезжали гости из Франции, Бельгии, Канады, Голландии, Дании. 

Целая философия

С русскими туристами мне работать не доводилось, и я очень мало знал о вашей стране. В 2007 году на одном большом мероприятии познакомился с девушкой из Нижнего Новгорода. Она не говорила на английском, а я не понимал русского. В качестве переводчика выступил мой друг. К сожалению, это были два последних дня ее отдыха, но у нас завязалась переписка. Позже она приехала ко мне, и мы два года жили вместе в Хургаде. Все это время я учился не только русскому языку, но и культуре, уделял внимание кухне, литературе, песням. Мы часто общались с ее соотечественниками, жившими в Египте, их там немало. 

Мне все больше нравился русский юмор, менталитет, отношение к жизни. Россияне живут здесь и сейчас, они не любят негатив, никогда не сдаются, и у них на все есть свое мнение. Это целая философия, которая очень отличает их, например, от европейцев. У вас много пословиц, поговорок, которые эту философию демонстрируют. Было интересно все это познавать. Я каждый день записывал и запоминал по восемь-десять слов. Например, едем по городу, она говорит: «Это мост». Я останавливаюсь, достаю тетрадку, фиксирую, чтобы не забыть. 

Через полгода начал пробовать говорить по-русски. Сейчас могу точно сказать, что этот язык сложнее, чем мой родной арабский, а также чем английский и французский, который я учил в течение 13 лет и совершенствую до сих пор. Радует, что в вашем языке много заимствований из французского. Я их собираю и запоминаю: «комильфо», «шоссе», «визажист» и другие. Интересовался, почему так получается, и как историк узнал много нового. 

За любовью в Ульяновск

В 2011 году на моей родине произошла революция: последовала отставка правительства, а затем и президента Хосни Мубарака. Порядок наступил только в 2013-м. В этот сложный период туристов стало меньше. Я устроился в российскую фирму, которая занималась инвестициями в Египте — выступал в качестве переводчика, консультанта, так как уже неплохо знал язык. Постепенно зрела мысль о создании семьи. К тому времени я побывал в 13 странах, в том числе не единожды в России. Мне все больше нравились русские девушки, с одной из них я познакомился через интернет. Предлагал ей приехать ко мне в гости, но она отказалась. Пришлось мне собираться в дорогу. Я несколько раз был у нее в Ульяновске и вскоре решил поменять место жительства. К тому же мои родители и сестры тоже уехали из Египта в другую страну, и меня там ничего уже не держало. Я перебрался в Россию, женился. Через четыре года мы разошлись, но я остался здесь. Более того, у меня сейчас российское гражданство — недавно получил. Горжусь тем, что живу тут, что я почти русский. Я клялся уважать Конституцию, и это для меня не просто слова: страна мне многое дала, многому научила, открыла новые возможности. 

Не хватает черного меда

Сначала я работал преподавателем французского языка. Мы с ребятами любили общаться на разные темы. Например, на одном уроке я рассказывал им про пирамиды, мы обсудили все существующие теории строительства. Потом из-за пандемии все перешли на дистанционное обучение, а я твердо уверен, что изучать так иностранный язык невозможно. Нужно личное общение, практика. Я ушел работать на завод, но вскоре уволился из-за мизерной зарплаты. Сменил несколько видов деятельности, даже курьером трудился. А потом переехал в Самару и попал в сферу общественного питания. 

Сейчас работаю в одном из ресторанов, готовлю традиционные европейские блюда. Египетскую еду изредка предлагаю коллегам, но в нашей кухне нет ничего самобытного. Она сформировалась под влиянием турецкой, так как моя страна долгое время была колонией Османской империи. А вот русскую кухню я очень люблю: пельмени, голубцы, борщ, котлеты. С другой стороны, немного скучаю по привычной еде. Мне иногда хочется египетской бастурмы, оливок, сладкой гуавы, из которой можно делать удивительно вкусные коктейли, меда — мне нравится здешний башкирский, но у нас он совсем другой, черный. Его делают из тростника. Манго у нас 22 сорта, а тут один. Не могу найти белый баклажан, некоторые специи. 

Если хочешь — все получится

Настоящим испытанием для меня стала русская зима. В Александрию в это время года в заранее известные дни приходят штормы из Греции и Турции. У них есть имена. Мы точно знаем, когда грянут дожди. Летом осадков нет никогда. Снег я впервые увидел в Европе, но тут все иначе, и погода сильно меняется в зависимости от региона. Зимы отличаются даже в Самаре и Ульяновске, не говоря уже про Оренбург или Екатеринбург — там я тоже был. Вообще, мне здешний климат не очень нравится. На Ближнем Востоке солнце 300 дней в году, а здесь часто облачно и дождь, даже настроение от этого портится. Непросто мне это дается. Вообще сложности есть. Но если человек хочет адаптироваться, у него все получится. Главное — принять иной менталитет, полюбить страну, в которой живешь. 

Самара мне очень нравится, правда, пока не знаю, какая она будет зимой, застал только лето и осень. Она привлекательна для туристов, действительно город-курорт. Здесь живут добрые, интеллектуальные, культурные люди, много музеев, театров, концертов, интересных открытых мероприятий. К сожалению, я пока почти нигде не был, кроме набережной: очень романтичное место, немного напоминает набережную в Александрии, на море. Считаю себя новеньким в Самаре, так что у меня все впереди. В моих планах — просто ходить туда-сюда, смотреть, набираться впечатлений. 

Фотографии из личных архивов

Страничка истории

«Самарская Газета» была основана антрепренером самарского театра Иваном Новиковым. Все доходы, приносимые ею, поначалу использовались исключительно на театральные дела. В 1894 году Новиков продал «Самарскую газету» местному купцу Костерину. Новый издатель привлек к сотрудничеству в ней ряд прогрессивных журналистов.

В «Самарской газете» начиналась литературная карьера Максима Горького. Он приехал в Самару в 1895 году по совету Владимира Короленко никому не известным писателем. Сначала вел отдел «Очерки и наброски», а затем и отдел фельетона «Между прочим». С марта по октябрь 1895 года был редактором. На страницах «Самарской газеты» опубликовано свыше 500 различных его публицистических произведений и свыше 40 рассказов.

С 1896 до начала 1900-х годов в газете работал Скиталец (настоящее имя — Степан Гаврилович Петров). Он продолжал эстафету, принятую от Горького — вел отдел фельетона «Самарские строфы», печатал свои стихи.

На страницах газеты в разные годы печатались Николай Гарин-Михайловский, Алексей Бостром, критик Василий Чешихин-Ветринский. Сюда присылали свои произведения Владимир Короленко, Александр Куприн, Дмитрий Мамин-Сибиряк.