Чума, мор и голод. Записки медсестры Мюриэл Пенн. Часть последняя

27.03.2022

2618

Автор:

Чума, мор и голод. Записки медсестры Мюриэл Пенн. Часть последняя

Вышла в свет книга, написанная сто лет назад английской медсестрой Мюриэл Пенн. В 20-х годах прошлого века она участвовала в спасении жителей Самарской губернии от голода и болезней. Шесть месяцев девушка писала своей матери из села Борское — центра района, страдающего от недорода и последствий Гражданской войны. 

В своих посланиях она взывает к солидарности всех людей на планете, говорит о том, что только объединившись можно победить страшные бедствия. Чтобы убедить в этом соотечественников, вернувшись в Англию, Мюриэл решается опубликовать письма. Это послание всем скептикам и ненавистникам России. Как можно усомниться в искренности того, что написано матери, самому родному человеку? Книга вышла в Великобритании в 1923-м. В прошлом году в России был издан ее перевод.

Это финальная часть материала. Первую можно прочитать тут, вторую — здесь, а здесь — третью

Борская крепость

Сегодня в центре села Борское, в крепком кирпичном доме, который когда-то принадлежал местному купцу, обустроен краеведческий музей. Здесь можно увидеть панораму деревянной крепости, срубленной участниками знаменитой Оренбургской экспедиции. Для форпоста выбрали место вблизи реликтового бора, сдерживающего наступление песков на поволжские земли. Именно здесь спустя годы и располагается село.

В музее есть стенды, посвященные событиям начала ХХ века: революция, гражданская война, становление советской власти. Здесь нет экспонатов, повествующих о голоде 1921-1922 годов. Однако недавно музею подарили книгу Мюриэл Пенн. Вероятно, ее живые воспоминания помогут экскурсоводам воссоздать в своих выступлениях ту трагическую эпоху. А борчане узнают о той, которая спасла жизни многим их предкам, дала им самим возможность появиться на свет.  

В книге Пенн много интересных моментов, связанных с Борским. Мюриэл, удивленная тем, что улицы села засыпаны песком, признается матери, что постепенно полюбила это пустынное место и его жителей. Она пишет: «Живу я в деревянной избе, стоящей на песчаном холме, вокруг такие же холмы. Не могу понять, чем руководствовался тот, кто решил строить село в таком месте. Население здесь — около 10 000 человек. В селе две огромные церкви, колокольный звон звучит по церковным праздникам». Описывая свою квартиру, девушка сообщает, что в ней шесть комнат, включая кухню. Мюриэл и сотрудник «Общества друзей» Генри Голди занимают четыре из них — две спальни, офис и гостиную. Хозяйка живет в маленькой комнатенке. А на кухне за печкой спит бабушка — стряпуха, которая делает им хлеб. Англичанка живо сочувствует Лидии, у которой снимает квартиру. Когда начался голод, она вместе с 34 односельчанами, собрав все имеющиеся накопления, отправилась в Ташкент за хлебом. Уехав в сентябре 1921 года, она вернулась только через семь месяцев, с 10 пудами хлеба. Вместе с ней в Борское прибыли лишь трое односельчан — остальные умерли в пути от тифа и голода. 

Чума, мор и голод. Записки медсестры Мюриэл Пенн. Часть последняя

Вернуть украденное

В мае 1922 года Мюриэл с помощниками удается увеличить число людей, которые получают помощь. Чтобы проверить, как распределяются отосланные ею пайки, она посещает даже самые отдаленные уголки своей территории. В волости, расположенной в 80 км от Борского, девушка заметила, что жители получают только половину от положенной каждому еды. Местные власти начали путано оправдываться. Тогда Мюриэл отобрала ключи от складов и раздала продукты сама. Вернувшись в Борское, телеграфировала в милицию, а затем вместе с председателем местного комитета партии вновь отправилась к нарушителям. Заседание в исполкоме длилось целую ночь. Комиссия сверяла цифры в накладных и амбарных книгах. В результате выявили недостачу и заставили местных служащих — 80 человек — отправиться домой и принести украденное. Большая часть продуктов была возвращена. Видя такую энергичность и принципиальность англичанки, местные ходоки стали одолевать ее просьбами. То нужно мост построить, то привести в чувство загулявших членов Помгола, то достать трактор и сделать запруду. Конечно, помочь в таких вопросах у Мюриэл не хватало ни времени, ни сил. Однако она планомерно продолжала свою работу. Борское и окрестные села потихоньку оправлялись от ужасного голода. Тиф отступал, но с наступлением летней жары появились другие недуги — холера и малярия. Медсестру беспокоило прежде всего отсутствие лекарств. Выкручивалась как могла. С горькой иронией Пенн пишет матери, что она разработала чудодейственное средство — микстуру из марганцовки, которой лечит всех подряд. Особенно тяжело ей видеть, как от болезней и плохого ухода гибнут совсем маленькие дети в Доме ребенка. В голове Мюриэл рождается замысел срочно набрать в Европе профессиональных медсестер и направить их в Самару. 

Чума, мор и голод. Записки медсестры Мюриэл Пенн. Часть последняя
Чума, мор и голод. Записки медсестры Мюриэл Пенн. Часть последняя
Чума, мор и голод. Записки медсестры Мюриэл Пенн. Часть последняя

Не только еда

Мюриэл планирует уехать осенью. Перед этим она хочет позаботиться о том, чтобы малыши в подшефных детских домах достойно пережили зиму. Поскольку поставки муки уже налажены, медсестра просит прислать ей лишний вагон — продав его в Самаре можно будет купить необходимое. Прежде всего стройматериалы, чтобы починить здания, а также около тысячи теплых одеял. На дорогу до Самары у Пенн и ее помощников ушли сутки, ночью теплушку гоняли по запасным путям и им не удалось поспать. Мюриэл рассказывает: 

«Оделась я так, чтобы походить на русскую — во избежание занижения цены на нашу муку. Сразу набежали десятки желающих купить муку за деньги или обменять на товар. В конце концов, когда все покупатели вошли в раж, мы, ничего не решив, ушли с рынка, показывая всем своим видом, что вовсе не торопимся с продажей». С помощью такой «военной хитрости» членам квакерской миссии удалось реализовать товар по самой выгодной цене. Весь день Мюриэл, кладовщик и переводчица вешали и отпускали муку. Но самым трудным, по признанию англичанки, было считать полученные деньги: из-за инфляции они стоили очень мало. Сложив четыре миллиарда заработанных рублей в огромный мешок, миссионеры отправились за покупками. Увы, денег хватило только на 400 одеял. Сотрудники самарского офиса АРА дали им недостающие 600. В сентябре, обустроив своих воспитанников, Мюриэл отправилась домой. 

Чума, мор и голод. Записки медсестры Мюриэл Пенн. Часть последняя

Из письма Мюриэл Пенн матери от 27 августа 1922 года:

«Рассказывала ли я тебе историю про «Одну рыбку»? Я увидела эту девочку перед самым отъездом из Борского, вот почему история вспомнилась мне. Девочка была ужасно худа: ввалившиеся глаза, тощее тельце, скрипучий голосок. Она приходила ко мне в апреле и просила поесть, и я грешным делом думала, что она не в себе. Мы между собой звали ее «Одна рыбка» потому, что как ни спросишь ее, какой паек она получила, она отвечала «Одна рыба». Ей выдавали советские пайки в которых была, в основном, вобла. Поэтому я ей давала еще рис и фасоль в добавление к госпайкам. И вот она пришла попрощаться со мной. Я ее не узнала, но моя хозяйка Лидия подсказала мне, кто это. Передо мной стояла упитанная, улыбающаяся, загорелая девчонка. Она сказала: «Хочу вас поблагодарить за ту еду, которую вы мне давали прямо из окошка. Без этого я давно бы умерла».

Фотографии автора

Страничка истории

«Самарская Газета» была основана антрепренером самарского театра Иваном Новиковым. Все доходы, приносимые ею, поначалу использовались исключительно на театральные дела. В 1894 году Новиков продал «Самарскую газету» местному купцу Костерину. Новый издатель привлек к сотрудничеству в ней ряд прогрессивных журналистов.

В «Самарской газете» начиналась литературная карьера Максима Горького. Он приехал в Самару в 1895 году по совету Владимира Короленко никому не известным писателем. Сначала вел отдел «Очерки и наброски», а затем и отдел фельетона «Между прочим». С марта по октябрь 1895 года был редактором. На страницах «Самарской газеты» опубликовано свыше 500 различных его публицистических произведений и свыше 40 рассказов.

С 1896 до начала 1900-х годов в газете работал Скиталец (настоящее имя — Степан Гаврилович Петров). Он продолжал эстафету, принятую от Горького — вел отдел фельетона «Самарские строфы», печатал свои стихи.

На страницах газеты в разные годы печатались Николай Гарин-Михайловский, Алексей Бостром, критик Василий Чешихин-Ветринский. Сюда присылали свои произведения Владимир Короленко, Александр Куприн, Дмитрий Мамин-Сибиряк.

Читайте также:

Исторические версии

Купцы Дунаевы и их самарские владения. Часть 2

Потомки грузинских князей, построившие здания мэрии и ЗАГСа

Исторические версии

Купцы Дунаевы и их самарские владения. Часть 1

Потомки грузинских князей, построившие здания мэрии и ЗАГСа

Комментарии

0 комментариев

Комментарий появится после модерации