Основная часть занятий проходит со мной. Это работа с двигательными функциями с помощью упражнений. К моей работе подключаются рефлексотерапевт, дефектолог и логопед. Особенность нашего центра в том, что мы совмещаем наши усилия с самостоятельным обучением родителей. Я не лечу, я учу родителей лечить своих детей.
Большая часть наших пациентов не старше 2-3 лет. Большое счастье, если приходят дети еще младше, потому что на них эффективнее всего воздействовать и проще им помочь. Когда в центре появляются новорожденные и грудные дети, мы получаем шикарный результат. Чем ребенок взрослее, тем сложнее с ним работать. С детьми старше трех лет прогнозы уже другие. Но на самом деле почти у каждого ребенка всегда есть что улучшить.
Изначально у меня не было цели что-то изобретать. Я хотел помогать людям, поэтому собирал, анализировал и фильтровал всю информацию о двигательных нарушениях. Постепенно становилось понятно, какие способы работают, а какие — нет. Изучая мировой опыт и сравнивая его со своим, я понял, как лучше действовать. Так и появилась моя методика.
Она отличается от других подходов практически всем — начиная с того, как я подхожу к ребенку в психологическом плане и заканчивая теми физическими занятиями, которые мы проводим. У нас столько отличий, что мы вынуждены просить наших пациентов определиться на ранних этапах, подходят им эти занятия или нет. Например, я запрещаю учить детей ходить, водя их за руку, а все остальные методы позволяют это. В других подходах не признается стадийность развития, то есть происходит стимуляция сразу всех навыков. Я же утверждаю, что ребенок должен развиваться четко и последовательно — каждой стадии присущи свои навыки. Многие не признают необходимость некоторых движений, например, ползание по-пластунски, мы же придаем им очень важное значение. Из общего у нас, наверное, только желание помочь детям. Другие представители методик тоже хотят это делать, как и я, но часто выдают желаемое за действительное.
К сожалению, классическая медицина крайне редко может помочь ребенку с двигательными патологиями. У нас есть классификация больших моторных функций, с помощью которых врачи уже в два года говорят, каким ребенок будет в 18. Это означает, что ничего нельзя изменить, поэтому методы, которые они предлагают, чаще всего недейственные.
На западе в этом плане подход более честный. Там в большей степени развита доказательная медицина, поэтому они открыто говорят, что эффективно, а что — нет. У нас же пытаются поставить ребенка на ноги вспомогательными способами и имитируют ходьбу, когда ребенок еще не умет держать голову или не сидит самостоятельно. А затем наступает возраст, когда уже все очевидно. Это печальная история детей с двигательными нарушениями. И абсолютно не важно, где они живут: в продвинутой Москве или в глубинке — везде одно и то же. К сожалению, у нас в стране нет официально признанных методов реабилитации. Если спросить в стационаре, какой метод они применяют, скорее всего, вам просто назовут такие процедуры, как массаж и лечебная физкультура.
Когда ко мне приходят на консультацию, я первым делом смотрю, что ребенок умеет. Согласно моей методике, существует такая вещь, как алгоритм идеального развития. Это цепочка развития движений, которая идет в строгом порядке и никогда не меняет местами этапы. Я определяю, на каком этапе находится ребенок, какой этап следующий, и подбираю комплекс действий. Необходимо сосредотачиваться на определенной ступени развития, а не брать сразу кучу задач и целей и их реализовывать, как это обычно происходит. Мы работаем над чем-то одним и, по мере достижения эффекта, переходим к другому.
Когда родители узнают о беременности, нужно начать анализировать ситуацию. Мама уже должна понимать всю свою ответственность, потому что многие проблемы, которые появляются у наших детей, развиваются внутриутробно. Да, далеко не все зависит от родителя, но мама и папа должны вести определенный образ жизни желательно еще до беременности.
Если мы говорим о здоровом ребенке, то тут все просто. Мы же периодически проходим техосмотр машины, чтобы убедиться, что все в порядке? Если родители пользуются моим сайтом и периодически создают своему ребенку профилактические нагрузки, волноваться не приходится. В первые четыре месяца неправильное развитие можно выявить, пройдя диагностику представленную на нашем сайте.
Главная проблема, с которой к нам приходят — отсутствие движений у ребенка, поэтому наша первостепенная задача — работать над этим. Но также огромная часть терапии — это обучение самообслуживанию. Когда мы чему-то научили ребенка, мы начинаем от него это требовать. И он всегда это делает у нас, но я не могу контролировать родителей, когда они уезжают домой. 90% наших пациентов иногородние или даже иностранные. Я не знаю, как они занимаются дома, но могу об этом судить по результатам того, какими они приезжают на следующий курс. Например, мы в центре научили ребенка самостоятельно есть. Это важный двигательный навык, и родители получают от меня инструкцию, как организовывать питание ребенка в лечебном положении. Если он не ест сам, значит, он не хочет есть. Конечно, не все согласны с таким подходом.
Много родителей “отсеиваются” еще на этапе телефонных звонков. Новенькие слышали о том, что у нас дети встают на ноги, и просят вылечить их. Нам приходится объяснять, что мы не вылечим — они вылечат, если действительно захотят и приложат массу сил. Многие не готовы к этому. Они думают, что придут в центр, как в театр: сядут в кресло, и начнется представление. Но это так не работает, это огромный труд и родителя тоже. Поэтому некоторые семьи не возвращаются после первого занятия. И я по-человечески их понимаю и никогда не давлю на человека. В самом начале всегда предупреждаю, что могу предложить очень сложный путь, во время которого придется приложить невероятные усилия. Но есть и второй вариант — вы просто любите то, что есть. Вы тихо и мирно живете, но ваш ребенок будет оставаться в лежачем состоянии. Я уважаю этот выбор. У меня есть пациенты, с которыми мы прекрасно общаемся, но для себя они решили, что инвалидное кресло — это навсегда.
Для детей реабилитация сложна всегда. Это огромные трудозатраты, которые можно сравнить с усилиями спортсмена-олимпийца, не меньше. Больше всего родителей отталкивают слезы ребенка. Для этого есть тысяча поводов, они начинаются с первой консультации. Если ребенок начинает плакать, а я запрещаю его развлекать. Например, игрушка — это его награда за хорошее поведение, а не способ успокоить. Когда малыш уже наплакался, он начинает выполнять упражнения по моему требованию. И вот тогда я его награждаю, и у нас налаживается контакт.
Большинство новеньких всегда много плачут и кричат, потому что мой уровень требований очень высок как к ребенку, так и к родителям. Но со временем мы начинаем дружить со всеми. Я не помню, с кем бы мы не ладили, некоторые даже зовут меня “Сергеич”. Те, кто ходят ко мне больше года, знают о том, что я заставлю их трудиться, но они к этому уже готовы.
Главная мечта большинства родителей – увидеть, как их ребенок ходит и бегает без вспомогательных средств. Но для нас первостепенная задача в том, чтобы сделать ребенка самостоятельным, он должен уметь себя самообслуживать. Одеться, поесть, сходить в туалет – необходимый минимум. Только в этом случае он даст своим родителям возможность по-настоящему жить, а не быть прикованным наручниками к собственному малышу.
Да, нераздельно с приучением ребенка к самостоятельной жизни мы работаем над его двигательной активностью: моя задача выполнена, когда малыш может и ходить, и обслуживать себя без помощи взрослых. Над последующей коррекцией походки работают уже сами родители: к этому моменту мамы и папы сами становятся экспертами в этом вопросе.
Также мы развиваем и социальные навыки: умение общаться, возможность выйти из дома и вернуться обратно. У нас в центре все малыши пересекаются друг с другом, а дети, находящиеся на одном этапе, занимаются вместе на групповых занятиях. У них образуются близкие связи, формируется настоящая дружба. Им куда проще социализироваться в первую очередь в своей компании, потому что мир вне ее бывает враждебным. Здесь же они чувствуют себя как рыбы в воде.
Конечно, они особенные, необычные, не такие, как все, ведь с ними все по-другому. Я согласен с мировой тенденцией, которая настаивает о безбарьерной среде, то есть про большую социализацию детей, про адаптивное обучение. Но по факту у нас этого практически нет. У нас продолжают на этих детей показывать пальцами, они все еще изгои. К сожалению, для них нет специальных учебных учреждений. У меня есть пациенты, которые идут в общеобразовательные школы, но я могу лишь догадываться, насколько им там непросто. Инклюзивное образование у нас пока в зачаточном состоянии.
Взрослые же, в свою очередь, должны четко понимать, что это может случиться с каждым, и никто от этого не застрахован. Если родитель говорит своему ребенку: “Вот с этим не общайся, он такой сякой”, то ребенок и будет так считать. К сожалению, “особенных” детей становится все больше. Во времена СССР они сидели по домам, но сейчас их не спрячешь. Надо думать о том, как им жить среди нас, а нам — среди них. Как вместе существовать и не чувствовать себя врагами.
Подробнее ознакомиться с информацией о двигательных нарушениях можно на сайте “Пойду сам”. Там же можно найти методику Дмитрия Муромова, которая помогает в реабилитации детей с двигательными расстройствами.
Фото: unsplash.com, pexels.com
Страничка истории
«Самарская Газета» была основана антрепренером самарского театра Иваном Новиковым. Все доходы, приносимые ею, поначалу использовались исключительно на театральные дела. В 1894 году Новиков продал «Самарскую газету» местному купцу Костерину. Новый издатель привлек к сотрудничеству в ней ряд прогрессивных журналистов.
С февраля по декабрь 1894 года в газете работал писатель Евгений Чириков. Здесь он печатал свои небольшие рассказы, фельетоны и «Очерки русской жизни» за подписью Е. Валин.
В «Самарской газете» начиналась литературная карьера Максима Горького. Он приехал в Самару в 1895 году по совету Владимира Короленко никому не известным писателем. Сначала вел отдел «Очерки и наброски», а затем и отдел фельетона «Между прочим». С марта по октябрь 1895 года был редактором. На страницах «Самарской газеты» опубликовано свыше 500 различных его публицистических произведений и свыше 40 рассказов.
С 1896 до начала 1900-х годов в газете работал Скиталец (настоящее имя — Степан Гаврилович Петров). Он продолжал эстафету, принятую от Горького — вел отдел фельетона «Самарские строфы», печатал свои стихи.
На страницах газеты в разные годы печатались Николай Гарин-Михайловский, Алексей Бостром, критик Василий Чешихин-Ветринский. Сюда присылали свои произведения Владимир Короленко, Александр Куприн, Дмитрий Мамин-Сибиряк. С 1894 года в «Самарской газете» начинает работать Николай Ашешков, известный своими народническими взглядами. На страницах издания появляются серьезные экономические статьи. К этому времени относится начало творческого пути Александра Смирнова. Он пишет литературно-критические материалы, театральные рецензии, выступает и как поэт, работает над очерками по истории Самарского края.
Дети
Город
Комментарии
0 комментариев