Руководитель департамента соцподдержки Ольга Слесарева: «Сейчас к нам приходят люди, которые не ищут идеальных детей»

Многие родители, задумавшись о том, чтобы взять ребенка в семью, представляют себе здорового розовощекого малыша.

Какие дети сегодня в основном числятся в базе? К чему нужно быть готовым кандидатам, желающим усыновить ребенка? Как часто неблагополучные родители одумываются и налаживают свою жизнь? Об этом — в интервью с руководителем городского департамента опеки, попечительства и социальной поддержки Ольгой Слесаревой.

— Ольга Владимировна, сколько детей в Самаре сегодня находятся в госучреждениях? Какова динамика в этой сфере за последние годы? Наверное, большинство кандидатов по-прежнему хотят взять в семью здорового ребенка до трех лет?

— Еще 10 лет назад в нашей базе данных детей, оставшихся без попечения родителей, было около 800 человек. Сейчас 295. Всего 44 из них младше трех лет. И конечно, здоровых детей не так много — их в принципе сейчас мало рождается, даже в благополучных семьях. Большая часть ребят, состоящих в базе, — подростки. Из них 155 — старше 13 лет. Всего восьми детям присвоена первая, идеальная, группа здоровья, 93-м — вторая, то есть они имеют незначительные проблемы. Ситуация, когда приемные родители обращались к нам с желанием взять маленькую девочку с голубыми глазами, действительно встречалась, но лет 10 тому назад. Сейчас усыновители в основном приходят, зная реальную картину: дети разные, есть сложные, есть имеющие серьезные проблемы со здоровьем. В то же время люди понимают: если организовать правильное лечение, при поддержке близких, многие болезни могут уйти или войти в ремиссию. К примеру, раньше приемные родители боялись брать детей от ВИЧ-инфицированных матерей. Теперь это никого не пугает: у нас очередь на малышей, в том числе и тех, кто попадает в группу риска по данному заболеванию. Стали брать ребят и с синдромом Дауна, а также тех, кто имеет инвалидность. Сейчас к нам приходят люди, которые не ищут идеальных детей. Они осознают, что почти все воспитанники госучреждений имеют те или иные проблемы со здоровьем. Мы готовим к этому в школе приемных родителей, которая обязательна для кандидатов. Даже если изначально серьезных проблем у приемного ребенка не выявлено, то или иное заболевание может проявиться спустя время — точно так же, как и у кровного. И к этому тоже нужно быть готовым.

pixabay.com

Бывает, что приходят за одним ребенком, а берут в итоге другого. К примеру, ищут девочку до трех лет, встают на очередь, ждут… Тут в базе появляются мальчишки — братики, и кандидаты понимают, что хотят принять в семью именно их. Планировали одного, а уходят с двумя, решились на двух — берут трех. Такое случается, и нередко.

— Многие дети надолго остаются в системе из-за неполного статуса «опека». Кандидаты боятся их брать, так как биологические родители имеют возможность восстановиться в правах. А как на практике: часто такие ребята возвращаются в кровные семьи?

— Действительно, лишение родительских прав — это крайняя мера. Когда мы выявляем семью, в которой сложилась непростая ситуация, первое, что делают сотрудники органов опеки, — работают на ее восстановление, прилагают максимум усилий, чтобы дети остались с кровными родителями. И в этом наша главная задача — помочь преодолеть трудности. Изъятие детей, лишение родительских прав, — это крайние меры. Мы берем проблемных родителей на контроль, оказываем им помощь в трудоустройстве, направляем на лечение. В каких-то случаях, например, когда люди злоупотребляют алкоголем, предупреждаем: если не измените образ жизни, детей у вас заберут. Если со временем ситуация не меняется в лучшую сторону, ребят на шесть месяцев помещают в реабилитационный центр. На многих родителей такая мера действует отрезвляюще: они понимают, что могут навсегда потерять детей, и начинают менять свою жизнь. Кодируются, делают ремонт в квартирах, наводят дома порядок. Мы организуем для них занятия с психологом. За первое полугодие этого года были ограничены в родительских правах 23 человека, а восстановились 12.

В случае если ребенок все же попадает в госучреждение, мы прилагаем максимум усилий для того, чтобы найти родственников, которые могли бы взять его под опеку. Ситуации бывают разные. К примеру, когда родители в разводе, умирает мама, а отец — у него уже давно новая семья — с этим ребенком не общается. Тем не менее мы принимаем меры, чтобы его найти. Поговорить, убедить, подготовить психологически и ребенка, и отца, и членов его новой семьи к тому, чтобы восстановить отношения. В этом и есть задача органов опеки. На практике в таких случаях отцы довольно часто забирают детей себе.

— Как быть в сложных ситуациях, когда мать, к примеру, находится в тюрьме, но не лишена родительских прав?

— Подобное случается довольно часто, и это не самая сложная ситуация. По закону таких детей можно передать в семью. Однако мы сталкиваемся с тем, что 99 процентов приемных родителей берут ребенка с намерением сделать его своим родным. Многим очень тяжело осознать, что у них есть еще родственники, часто не особо благополучные люди. Мы объясняем кандидатам, что взять ребенка они могут, но есть вероятность, что, освободившись из тюрьмы, кровная мать захочет вернуть его себе. И будет иметь на это право. Многих подобная перспектива пугает. Тем не менее есть приемные родители, которые берут таких детей. Налаживают контакт с родителями, находящимися в тюрьме. Некоторые даже на свидания возят. У нас есть семья, которая взяла девочку, прекрасно осознавая, что через полтора года ее биологическая мама выйдет на свободу. Более того, потом приемные родители помогли и этой женщине. Сейчас они поддерживают общение. Ребенок попеременно живет то с кровной мамой, то с приемной. Но таких примеров очень мало. Многие, когда мама выходит из тюрьмы, начинают судиться. Если мы видим, что отсидевшая женщина не изменится — к примеру, она долгое время употребляет наркотики, оказываем приемным родителям помощь, чтобы ребенок остался у них.

— В сети много обсуждений по поводу введения для приемных родителей обязательного психологического тестирования.

— Действительно, сейчас психологическое тестирование проводят по желанию приемных родителей. Они могут отказаться от него, и заставить их мы не имеем права. Теперь в России хотят сделать тестирование обязательным. Но что касается Самары, у нас и раньше, если кандидат в приемные родители отказывался от общения с психологом, воспринимали это как тревожный звоночек. Важно убедиться, что у кандидатов хватит внутреннего ресурса, чтобы принять детей в семью.

pixabay.com

Психологи часто дают заключение, что в данный момент людям нельзя давать ребенка в силу тех или иных причин — к примеру, человек находится в стрессе. Кандидатам, получившим отрицательное заключение, мы предлагаем занятия со специалистом. Психолог составляет индивидуальную программу, человек работает над своей проблемой. Типичный пример — родители, пережившие смерть кровного ребенка. Через какое-то время они приходят к нам с желанием взять девочку или мальчика из приюта. Но психолог видит, что они еще не пережили утрату. Не до конца осознают, что это будет уже совершенно другой ребенок. И такая ситуация в семье будет иметь для него негативные последствия: его будут постоянно сравнивать и в конечном итоге могут вернуть. Обычно кандидаты прислушиваются к мнению специалиста, ходят на консультации. Такие люди, первоначально получив отказ, в будущем могут стать усыновителями.

— Специалисты службы опеки работают с женщинами, которые, находясь в роддоме, заявляют о своем желании оставить там ребенка?

— Конечно. Как только женщина заявляет об этом, и наш специалист, и психолог посещают роддом, проводят с женщиной работу. Около 60 процентов детей, которые могли бы стать отказниками, в итоге возвращаются в семью. К примеру, около двух лет назад у нас был случай: 18-летняя девушка вместе с мамой приехала с Севера рожать в Самару, чтобы папа не узнал. «Он будет категорически против», — говорили и мать, и дочь. Но они не учли того, что в таких ситуациях мы просто обязаны извещать близких родственников: потенциально они могут стать опекунами. Связались с отцом девушки. Конечно, после звонка нашего специалиста он был сильно удивлен. В то же время мужчина выступил категорически против того, чтобы его внука отдали в детдом. В итоге семья успешно воссоединилась.

pixabay.com

Подобных случаев было особенно много несколько лет назад. Студентки, не рассказав родителям о своей беременности, хотят оставить ребенка в роддоме. В таких ситуациях 90 процентов детей после проведения работы остаются в семье. Мы связываемся с родителями девушек. Конечно, вначале те испытывают шок, ведь они даже не знали, что дочь беременна. Следующая реакция — возмущение, потому что она решила, что без ребенка будет лучше. Как правило, никто не хочет оставлять внука или внучку на попечение государства. Обычно родители не дают своей дочери совершить роковую ошибку и забирают ребенка в семью.

Фото обложки: pixabay.com