«Со мной всегда был ангел-хранитель»

В редакцию «СГ» пришло несколько подробных, душевных писем о «замечательном человеке, чья судьба — яркий пример мужества, стойкости, неувядаемой веры в жизнь и добро на земле». Просили поздравить с 90-летием жителя Ленинского района Самары, ветерана Великой Отечественной войны Якова Ефимовича Куперберга.

Напросились к юбиляру в гости. Чистая, уютная квартира говорила о том, что ее хозяин знает толк в порядке, мере и дисциплине. А ясные глаза, игривая улыбка и густой белый чуб этого невысокого, но крепко сложенного бравого военного до сих пор могут покорить не одно женское сердце. Он поражает воображение. Своим примером, рассказами из жизни. А они действительно чудесные.

По паспорту Яков Ефимович родился 3 января 1924 года на Украине. На самом же деле так писарь записал, а было это в Новый год. С тех пор жизнь стала непростым подарком для девятого ребенка в бедной еврейской семье.

— Только благодаря бабушке-травнице мы пережили страшный голод 1933 года, — рассказывает Яков Ефимович. — Она исцелила человека, которого отказались лечить лучшие доктора Москвы и Питера, и за это нам привезли огромный запас продовольствия.

После школы Яков собирался поступать в военное училище. Но жизнь распорядилась иначе… На следующий день после выпускного началась война. Немцы не щадили никого, особенно евреев. И родители отправили Яшу вместе с младшим братом в Харьков к родственникам. Денег на проезд не было, пришлось добираться самим.

— Вдвоем идем. Сзади — немцы на мотоциклах, впереди — болота повсюду и единственный мост, — вспоминает мой собеседник. — И он горит. Это его наши солдаты подожгли, чтобы немцы не перебрались… Я кричу брату: «Бежим!». Мы по горящему мосту перескочили, и мост рухнул.

Добравшись до Харькова, Яков пошел работать на тракторный завод, а брат — в ремесленное училище. Немцы и туда стали подступать, завод было велено эвакуировать. Состав с оборудованием разбомбили, Яков чудом остался жив, добрался до Сталинграда, где его приняли в училище, затем на работу на оборонное предприятие. Но вскоре он ушёл добровольцем на войну, чтобы отомстить за своих родителей и родню, убитых фашистами. Сначала юный фронтовик Яков Куперберг защищал Ленинград, затем — Сталинград. Терял речь, слух, но оставался на передовой. Дважды был контужен.

— Я лежал, как убитый, — рассказывает он. — Местные жители скидывали мертвых в одну яму-могилу. И отец с сыном подняли меня за руки, за ноги и хотели бросить, но мальчишка нащупал слабый пульс. Они взяли меня к себе. Через три дня я открыл глаза. Это было под Рождество. Помню, как ко мне подошел старик с бородой и говорит: «Сынок, вставай, у нас сегодня святой праздник». Принес мне на блюдечке пирожки с ливером, перекрестил меня и сказал: «Дай бог, чтобы после этой страшной войны ты вернулся домой живым». После этого я считаю, что со мной всегда был ангел-хранитель, который мне сохранил эту жизнь. В июле 1943 года была еще одна контузия, когда меня почти целиком засыпало землей, торчала только нога. За неё меня и вытащили из насыпи. А 1 января 1944 года был тяжело ранен на Днепре. Причем когда нас грузили для отправки в госпиталь, налетели фашистские самолеты, начали сбрасывать бомбы, но ни одна из них не взорвалась. Оказалось, что немецкие рабочие-антифашисты, стремясь хоть как-то помочь нашим войскам, в некоторые бомбы вместо взрывчатки засыпали песок.

Пять месяцев Яков пролежал в саратовском госпитале. Врач-хирург сохранил ему ногу и научил, как ее восстановить: путем постоянных, мучительных тренировок. Вернувшись в Москву, молодой инвалид войны Яков заново учился ходить, выпросил себе инвалидность третьей группы, чтобы хоть как-то устроиться на работу. Стал экономистом-плановиком, его прочили в директора, но он поддался мечте детства — путешествовать — и поступил в железнодорожный техникум, затем по распределению на Куйбышевскую железную дорогу, где проработал 42 года. Коллеги особенно отмечают порядочность, честность, добросовестность Якова Ефимовича. Из множества трудовых наград самой ценной сам он считает звание почетного железнодорожника РФ.

— Яков Ефимович, не жалеете, что не стали директором завода «Москабель»?
— Нет. Работа на железной дороге была очень тяжелая, ответственная. Причем я начал с самых низов, чтобы все понять и познать. Но мне нравилось. Я много проехал, посмотрел.

— Вы и в семье такой же ответственный, раз больше полвека вместе с женой прожили…
— Первый брак был по большой любви — с Марией Свойской. Но у нее был порок сердца. Мы прожили вместе пять лет. Со второй женой (она недавно умерла — Прим. авт.) мы очень уважали друг друга, вырастили прекрасного сына Мишу. Вышла замуж внучка, растут правнук и правнучка. А на этот юбилей еще приезжали четверо племянников.

— Вы уже много лет являетесь старостой, солистом и участником хора ветеранов при Доме офицеров и Дворце железнодорожников. Откуда такой талант?
— Сам не знаю. С детства пел в школьном хоре, затем — в училище, в санаториях на отдыхе. Потом попал в хор при Клубе им. 1905 года. Мы тогда часто выступали, выезжали, со сменой руководителя я ушел. Затем был хор ветеранов при ОДО. Пою в самых разных жанрах, даже из оперы и оперетты, на разных языках (русском, украинском, своем родном — идиш). Часто с хором исполняем «Эх, дороги». Эта песня мне по душе, ведь я сам столько дорог прошел, столько окопов перекопал, блиндажей. Это моя жизнь.

— А какой вы помните Самару в свой первый приезд и что дорого в ней сейчас?
— Мне очень понравился Струковский сад, Драматический театр, Волга. Правда, тогда такой набережной не было… Зато газировки было много… Сначала мы жили на Фрунзе, 123, потом — в 9-м микрорайоне и уже после поселились в Ленинском районе. Он у нас очень дружелюбный, хороший. К тому же здесь все театры, а я в молодости с удовольствием ходил в Большой театр и знакомых рабочих приобщал, образовывал.

— На фронт вы шли отомстить, а в 2000 году на поезде Мира и Согласия, который организовала Людмила Зыкина, ездили в Германию. Какие чувства к немецкому народу испытываете теперь?
— Немецкий народ — это не фашисты, он был обманут, одурачен. И несмотря на все мы должны дружить. Я к любым национальностям отношусь с добротой. Я и не православный, и не иудей, но верю в высшие силы и считаю, что во всем должна быть справедливость.

— Каким, по-вашему, должен быть настоящий мужчина?
— Прямым, не лживым, правдивым, должен уметь отстоять свое я, уважать себя и других, не быть пустословом. Себя я считаю счастливым человеком, потому что врагов себе не нажил, где бы я ни работал, меня уважают.

— Вы часто встречаетесь с молодежью. А что хотите им донести?
— Я говорю с ними, как со своими внуками, рассказываю случаи из боевой жизни. И самое главное, мне хочется им передать, что они родились в великой счастливой стране и должны гордиться ею. Быть патриотами, всегда готовыми защищать свою Родину, потому что другой такой Родины не будет.

— Что вам позволяет сохранять оптимизм?
— Я радуюсь жизни во всех ее проявлениях. Не люблю жаловаться. Никогда. Стараюсь не пропускать занятия в хоре. Люблю читать, особенно Чехова, Пушкина.

Среди множества наград, дипломов, поздравительных адресов и благодарностей бросилась в глаза словно подмигивающая при свете дня медаль с надписью «Золотому человеку». «Это мне к юбилею в школьном музее боевой славы подарили», — скромно, но с особым теплом произнес Яков Ефимович.

А молодежь врать не будет..