Самарским педагогам рассказали, как обсуждать спектакли с детьми

Педагоги основного и дополнительного образования приняли участие в семинаре «Обучение методикам обсуждения спектаклей с детьми разного возраста».

Он прошел в театре «СамАрт» при поддержке городского департамента образования и регионального отделения Союза театральных деятелей России. О том, почему ученикам не стоит предлагать готовые ответы, зачем побуждать их задавать вопросы и как заинтересовать ребенка произведением искусства, рассказали столичные специалисты.

Разность требований

С тем, что педагогическая ситуация непростая, наверное, согласятся не только учителя, но и вдумчивые родители.

— Большинство педагогов выросли в условиях, когда информация была мало доступна, — говорит заведующая педагогической частью Московского областного ТЮЗа Александра Никитина. — Поэтому для них существует миф о самоценности информации. В то время как для современного ребенка она не только открыта, он ею задавлен и потому всячески пытается от нее отстраниться.

[author title=»Александра Никитина, заведующая педагогической частью Московского областного ТЮЗа » image=»http://»]Учитель, который предлагает ребенку информацию, обречен на проигрыш. Современные дети в ней не нуждаются. Для них гораздо более ценно научиться добывать информацию, необходимую именно им и именно сейчас.

Ребенку нужен педагог, который поможет сформулировать метод проектного мышления, научит выстраивать собственный образовательный процесс. Не негативно отталкивать всю информацию, а фильтровать ее конструктивно. Но педагогов этому никто не учил, в этом заключается главная трудность.[/author]

Ситуация также осложняется тем, что современное законодательство и требования к учителю весьма противоречивы.

С одной стороны, есть федеральные государственные образовательные стандарты (ФГОС), говорящие о том, что уже в начальной школе учитель должен помочь ребенку научиться самостоятельно получать образование и формулировать лично для себя образовательные цели и задачи. С другой стороны, существует школьная программа, а в ней перечень тем, которые ребенок непременно должен освоить. Не лично для себя, а как все. Есть еще и третья сторона — единые государственные экзамены. Если во всем мире давно признано, что в искусстве, и в частности в литературе, правильных ответов нет, то ЕГЭ безапелляционно заявляет, что они есть и они именно вот такие.

— Единственный преподаваемый в школе предмет, связанный с искусством, — литература. Он преподается по одному учебнику, где про каждое произведение сформулирована точка зрения, которую необходимо знать. Именно такой подход навязывается ученикам. Кроме того, вытащить нас, учителей, из понимания того, что искусство — это не наука, где дважды два всегда четыре — хотя и в науке важна вопросительная среда, — очень сложно. Но делать это необходимо, — уверена учитель русского языка и литературы Самарской государственной областной академии (Наяновой) Ирина Коган.

В помощь педагогам были разработаны методики, применяемые не только в учебной, но и во внеурочной деятельности. В частности, направленные на обсуждение театральных постановок.

Нет правильных ответов

О каждой методике педагогам не только рассказали, но и показали ее в действии. С учениками старших классов организаторы семинара обсудили спектакль «Таланты и поклонники» по пьесе Александра Островского в формате безоценочного интервью. Это беседа, в ходе которой ребятам предлагают ответить на ряд вопросов и не дают «правильных» ответов.

[box type=»info» align=»» class=»» width=»»]Беседа состоит из нескольких обязательных кругов вопросов.

Первый нацелен на пробуждение эмоциональной памяти. Вопрос самый простой: какой крупный план всплывает у вас в памяти в первую секунду, когда вы слышите название спектакля? Важно, чтобы свой ответ озвучил каждый ребенок.

Второй круг, в котором также должен высказаться каждый, — легализация негативных эмоций.

Если у ребенка есть подозрение, что он обязан всем восхищаться, или если ему что — то не понравилось, а он не может об этом сказать, дальнейшее обсуждение станет бессмысленным. Вопрос может звучать так: что вас раздражало в спектакле? В какой момент было скучно?

На третьем этапе необходимо восстановить баланс путем вопросов, позволяющих вернуться из негатива. Например: какие сцены вызвали у вас смех?[/box]

— Эти три вопроса — подготовительная фаза, — пояснила Никитина. — Важно добиться, чтобы все дети были честны. В этом нам помогут простые уточняющие вопросы. Если ребенок говорит, что видит крупным планом сцену, нужно уточнить, с какого ракурса, что именно на ней находится. В это время устанавливается диалог — дети начинают честно заглядывать внутрь себя и понимать, что учителю важно их услышать.

— Человеческая психология такова, что, пока не вспомним, какие испытывали чувства, мы не сможем задаться вопросом, почему именно их. Без этого вопросы, нацеленные на понимание, вызовут только трансляцию готовых образцов, которые есть у ребенка в памяти, — прокомментировала старший преподаватель кафедры режиссуры и актерского мастерства Московского государственного института культуры Юлия Рыбакова.

[box type=»info» align=»» class=»» width=»»]Последующие вопросы затронули эмоциональное состояние.

Они касались глубинного переживания (в какой момент тебе стало грустно, захотелось плакать?), личностной идентификации (за кем из героев вы наиболее пристально следили? Когда вам было за них стыдно? В какой момент хотелось помочь?).[/box]

Основная проблемная группа вопросов — на осознание художественного образа. Часто это вопросы на исключение: как воспринимался бы спектакль «Таланты и поклонники», если бы в нем не преобладал белый цвет? Сюда же отнесем вопросы на парадоксы: почему куры сидят на крыше? Никитина отметила, что чем спектакль интереснее, тем эти вопросы важнее и тем их больше. Нужно отобрать ключевые.

[box type=»warning» align=»» class=»» width=»»]Переходя к вопросам на осознание основного пафоса произведения, важно не скатиться к формулировкам «как ты понял? какова мораль?».

Дети должны почувствовать, что им предлагается круг вопросов, а не круг ответов. Поэтому правильнее будет спросить, например: кому из знакомых вы посоветовали бы посмотреть этот спектакль? Почему? А кому бы не советовали?[/box]

Никаких штампов

Ответы давались самые неожиданные, причем зачастую «неправильные» в понимании педагогов. Например, миллионщик Великатов многими детьми был оценен как положительный персонаж, который желает добра главной героине Саше и заботится о ее будущем. Тем не менее ведущие не попытались прибегнуть к классической схеме и рассказать, что на самом деле Великатов — делец и соблазнитель.

— Мы с вами проговорили полтора часа, и количество загадок только увеличилось, — обращаясь к детям, подвела итог беседы Никитина. — Их можно еще долго разгадывать. И это, наверное, самое ценное, что есть в искусстве, — оно не дает нам ответов, а ставит безумное количество вопросов.

Когда обсуждение с детьми закончилось и в зале остались одни педагоги, многие из них отметили, что им хотелось непременно подвести итог, направить мысли детей в верное русло и убедиться, что они все поняли. Однако это неверный путь.

— Сегодня мы поговорили о многих вещах. Но для каждого ребенка важными остались те вопросы, которые заинтересовали именно его. Каждый отобрал из предложенного круга то, о чем ему сейчас интереснее всего поговорить с друзьями, учителем, собеседниками в интернете, в каких-нибудь литературных или театральных чатах. И именно это важно, — пояснила Никитина.

— Мы, как и все люди, имеем право на собственное мнение, — уверена Рыбакова. — Но мы не имеем права его озвучивать во время обсуждения. Потому что если дети хотя бы заподозрят, что у меня есть «правильное» мнение, они будут стараться под него подстроиться, выдавать готовые штампы. Очень ценно, что в кругу было мало ответов. Если бы их было много, то большая часть из них были бы формальными и дети закрыли бы для себя эту тему, так и не заинтересовавшись ею.