Моноспектакль Олега Белова

 

 

 

— Это получилось случайно. Я сидел в отделе кадров Петербургской государственной академии театрального искусства — приехал показать, что со мной все нормально после болезни, — люди волновались за меня. Там встретил профессора кафедры сценической речи Юрия Васильева. Первое, что он у меня спросил: «Какой моноспектакль репетируешь?» Я удивился: «Какой моноспектакль? Я парализован на одну сторону!» «Но говорить-то можешь? Значит, надо репетировать. «Школа для дураков» Саши Соколова». Мы договорились делать спектакль вместе, тут же распечатали текст. Впечатление он на меня произвел странное — я не представлял, как это можно сделать. Моя жена Галя и вовсе была шокирована. Она мыла посуду, когда я ей читал, потом повернулась и сказала: «Я в тебя сейчас чем-нибудь кину! Я ничего не понимаю!» А после того, как увидела спектакль, призналась: «Парадокс, так все стало понятно…»

 

Федор Греков (в прошлом — завлит, актер и режиссер Самарского театра драмы. — Прим. авт.) — эрудит, он мне рассказал, что один из лучших друзей Саши Соколова Эдуард Лимонов признался, что ни одно из его прозаических произведений не смог дочитать до конца.

 

 

— На вопрос о сюжете ответить нельзя. Это внутренний монолог мальчика-шизофреника, какой тут может быть сюжет? Две его личности спорят друг с другом, и он вспоминает свою спецшколу, учителя, который повлиял на него, первую любовь. При этом он рассуждает о вечных ценностях, о проблемах любви, жизни и смерти. На своем примитивном уровне ребенка, но это у него получается гениальнее, чем у «живущих и мудрствующих», по словам Сарафанова из «Старшего сына» Вампилова.

 

Мне удалось обнаружить в «Школе для дураков» гоголевские мотивы — его знаменитую птицу-тройку, редких птиц, которые долетают до середины реки. Роман написан безупречно с музыкально-фонетической точки зрения. Соколов прекрасно владеет словом.

 

Мне в этом романе очень понравилась тема отношений героя и его отца. В итоге получилась, по мнению Юрия Васильева, внятная человеческая история.

 

 

— Моноспектакль на час двадцать мы репетировали четыре дня.

 

В марте 2013 года мы с Юрием Андреевичем встретились впервые после болезни. А в июне встретились во второй раз, и я спросил: «Когда будем работать над спектаклем?» Он отвечает: «У нас с тобой конкретные сроки. Мы должны 24 ноября показать его на фестивале в Санкт-Петербурге». «Когда ж мы его делать-то будем?!» «Я приеду в сентябре к студентам на неделю».

 

Юрий Андреевич прислал мне композицию спектакля, дал задание всем моим домашним. Жене Гале (она у меня дизайнер) сказал подобрать костюм, в том числе широкий красный пиджак — будто с отцовского плеча. Дочери Лизе — сделать рисунки на определенные темы. Они потом были использованы в оформлении программки.

 

Когда Юрий Андреевич прислал мне инсценировку, я изумился — даже с моей хорошей памятью выучить столько текста невозможно! Он меня успокоил: «Все учить не надо, некоторые рассказы герой твой будет читать — это ход такой».

 

 

— А в ноябре я представил «пришли Те Кто Пришли» (так мы назвали спектакль) в Санкт-Петербурге на фестивале моноспектаклей. Это была творческая лаборатория Юрия Васильева «Пространство монопредставлений». В лаборатории участвовали популярные актеры — Александр Баргман (со спектаклем, который Юрий Андреевич поставил 20 лет назад, и он до сих пор идет), Илья Носков.

 

В Санкт-Петербурге зрители не знали меня как артиста и все равно принимали тепло. О моей болезни они не догадывались, и когда я вышел на поклон, некоторые недоумевали — почему актер не выходит из роли? Настолько удалось соединить образ и личность.

 

В Самаре я показал афиши и программки генеральному директору Самарского академического театра драмы Вячеславу Гвоздкову, и он спросил, могу ли я сыграть спектакль на нашей сцене. «Честно говоря, я за этим к вам и пришел». И он, не видя спектакля, дал добро на благотворительное представление: «Юра (Юрий Васильев. — Прим. авт.) и ты для меня — знак качества».

 

После поклона Гвоздков, даже не подойдя ко мне, вышел из зала. Я не мог понять, что происходит. Потом он мне объяснил: «Мне нужно было успокоиться. Полспектакля проревел». В марте будут еще два благотворительных спектакля, в апреле «пришли Те Кто Пришли» появится в репертуаре. Очень благодарен, что Гвоздков меня поддержал.

 

Знакомый хирург, который посмотрел мой спектакль, сказал: «Я наглядно увидел пример арт-терапии».

 

 

— Повествование строится на диалоге, и это очень похоже на споры, которые мы вели с Сашей. И я за прототипы персонажей принял нас с ним. На премьере у меня было ощущение, что он играл со мной. Поэтому я обратился к Юрию Васильеву с просьбой посвятить этот спектакль Саше. Он согласился.

 

 

— Ощущения на сцене после болезни совсем другие. Я всегда был сентиментальным человеком, а теперь это усилилось – стал слезливее. Все принимаю на свой счет — смотрю про ослика Иа, потерявшего хвост, и плачу — ассоциации с собой. А в этом спектакле поднимается проблема смерти — мне есть о чем говорить, я видел это.

 

Технически мне даже проще. Жена говорит: «Я вижу, что ты затрачиваешься эмоционально, но это не те затраты, как были у тебя в «Холстомере», когда я сидела и понимала, что это тебя убивает. Это очищение, ты не болезненно это переживаешь».

 

 

— Перед самой болезнью мы сыграли в «Актерском доме» сдачу спектакля «Опавшие листья» по Бунину. Премьера должна была состояться 21 мая, а с 19-го на 20-е это случилось. Сейчас из Нижнего Новгорода приезжает режиссер Владимир Кулагин, мы вспоминаем спектакль вместе с моей партнершей Ниной Лоленко и 24 марта едем на фестиваль в Ярославль.

 

Главный план один — побыстрее восстановиться. Ни один врач не скажет, когда это произойдет. Для меня главное не уставать, поэтому я не работаю в таком графике, как раньше — и утром, и днем, и вечером, и ночью. Если одно событие в день есть, то второго уже избегаю, чтобы не перенапрягаться. В этой болезни только одно лекарство — позитивное внутреннее состояние. И поэтому для меня так важно вновь выйти на сцену.

 

— Я видел Олега Белова во многих моноспектаклях: «Холстомер», «До третьих петухов» (по рассказам Шукшина). Для моноспектакля нужен не просто актерский талант, а очень серьезный дар высказывания. Человек сам создает себя на сцене в каком-то произведении. Когда впервые после болезни Олега поговорил с ним по телефону, я понял, что нужно положить жердочки и по ним перейти эту пропасть. Проще всего было бы осуществить замысел в жанре художественного чтения, но мне хотелось настоящего спектакля. Текст Саши Соколова, как музыка Шнитке, соткан из других произведений. В романе «Школа для дураков» есть Советский Союз 50-60-70-х годов, цитаты Гоголя и Пушкина. Для Олега Белова эти ребусы стали спасительными. Он звонил мне и делился еще одной разгаданной ассоциацией.