Миротворец

История международного военного конфликта глазами самарца

Более 12 лет назад батальон российских десантников неожиданно для командования НАТО совершил марш-бросок из Боснии, где находился, в автономный край Косово-Метохия. За считанные часы до подхода британских войск наши «голубые береты» захватили аэродром «Слатина» в окрестностях столицы Косово Приштины. Вскоре туда прибыли и другие миротворцы из России. Среди них был и наш земляк Андрей Хорин (фамилия изменена по просьбе героя).

До 1998 года жизнь у Андрея складывалась обычно: школа, потом поступление в вуз. Однако закончить институт у него не получилось. К третьему курсу накопилось изрядное количество «хвостов», ликвидировать которые не удалось. Поэтому наш герой вынужден был покинуть альма-матер. Прощание с ней совпало с очередной призывной кампанией, и Андрей, несмотря на уговоры родителей, сам отправился в военкомат.

— Там даже были несколько ошарашены, когда я заявил о том, что хочу пойти служить. Причем непременно в ВДВ, — вспоминает Андрей.

Медкомиссия противопоказаний не нашла, и его мечта осуществилась. Первый год службы ничем особенным не запомнился — обычные армейские будни. Кто служил, тот поймет. А вот потом…

В то время конфликт в Косово, входящего тогда в состав Югославии, перешел в горячую фазу. Там вспыхнули бои между УЧК (армия освобождения Косово) и регулярной югославской армией. С конца марта 1999 года натовская авиация начала бомбить сербские города, чтобы принудить президента Югославии Слободана Милошевича согласиться на ввод миротворческого корпуса (KFOR) в мятежный край. Тогда же пошли слухи о возможном участии российского контингента в миротворческой операции в этой балканской стране.

Когда начался отбор кандидатов в миротворцы, от желающих не было отбоя. Стремились туда по разным причинам: одни оказать посильную помощь братьям-сербам. Другие, в том числе и Андрей, — как-то разнообразить скучную армейскую службу. Уйти от рутины, сменить обстановку… Были и такие, кого манили обещанные большие заработки.

В первую очередь командование, по понятным причинам, отсеяло «молодняк» и «дедов». Нашлись и другие мотивы для отбраковки. Однако Андрею Хорину удалось пройти сквозь «фильтр», и он оказался в числе счастливчиков. С будущими миротворцами помимо усиленной физической и тактической подготовки велись занятия по изучению языка, истории межэтнических отношений. Учили также общаться с местным населением, вести с людьми диалог и т.д.

— Мы знали, куда и зачем едем. Если говорить о цели специальных тренировок и занятий, то нас готовили не только выполнить то или иное задание, но и при этом еще остаться в живых. Все это потом нам очень пригодилось, — вспоминает Андрей.
Вскоре после появления российского батальона в Приштине туда прибыла и их группа. Но для Андрея и его товарищей новая служба началась с… хозработ в Слатине, где располагался штаб наших миротворцев. Это в какой-то мере сбило их с боевого настроя. Поэтому известие об отправке в свой сектор — район города Каменица с преобладающим сербским населением — они восприняли с удовольствием.

Суровые будни

По словам нашего героя, к моменту их прибытия в секторе Каменица обстановка была далеко не спокойной. Несмотря на то что там уже находились американцы, постоянно случались нападения на мирных жителей, обстрелы и поджоги сел. Обе конфликтующие стороны продолжали выяснять отношения между собой с помощью оружия. Причем помимо «идейных» соображений многие из участников этих столкновений преследовали и низменную цель — просто взять чужое. Только через некоторое время ситуация стала постепенно стабилизироваться. После того как нашими десантниками были уничтожены несколько бандитов, и сербы, и албанцы поняли: россияне шутить не намерены.

И тем, и другим сразу дали понять — за любое несоблюдение установленных правил тут же последует наказание.
Так как в качестве основной базы для российского батальона была выделена разрушенная швейная фабрика, Андрей Хорин и его сослуживцы вначале побыли в роли строителей. Впрочем, вскоре начались суровые будни наших «голубых касок». К тому же жить им все равно пришлось в палатках.

Реальная служба оказалась не такой, как она рисовалась в мечтах. Главной их задачей было не допустить дальнейших столкновений между сербами и шептарами (албанцами). При этом дежурства на блокпостах были лишь малой частью того, чем занимались наши миротворцы. Сопровождение колонн, изъятие оружие у населения — далеко не полный список их занятий. Не стоит забывать о караульной службе и нарядах. Пришлось выполнять и другие задачи, но о них Андрей вынужден молчать (отсюда и просьба не указывать его настоящую фамилию).

Какая же служба, скажете, без увольнений и даже самоволок? В первый месяц пребывания в секторе о них и думать не приходилось — было не до этого. Работали по обустройству территории, налаживали контакты с местными жителями и т.д. Лишь через два-три месяца он и его сослуживцы смогли покидать расположение части, и то только вдвоем или втроем.
«Постепенно между нами, солдатами, и офицерами сложились такие отношения, что они позволяли нам немного «расслабиться», а мы их старались не подводить».

Сначала отношение местных жителей к «голубым беретам» из России было настороженным, порой даже несколько враждебным (особенно со стороны албанцев). Но примерно к концу 1999-го местные сербы и шептары уже перестали считать их оккупантами благодаря беспристрастности российских солдат и офицеров. К тому же быстро поняли, что из пребывания россиян можно извлечь для себя определенную пользу. Свою роль сыграли и неформальные контакты наших десантников с «аборигенами» во время самоволок. В этом деле были свои нюансы. Если, например, на бытовом уровне легче было общаться с сербами, то при расчетах они часто пытались обмануть наших ребят.

Служба — это вам не цирк

В отличие от россиян, американские миротворцы сектора Каменицы практически не имели никакого влияния на местное население. Конечно, и сербы, и албанцы старались их максимально «подоить», но за реальной помощью обращались только к нашим военнослужащим. Не добавил любви к американцам и случай, когда те отказались доставить вертолетом в больницу местную девочку с отеком легких: «Все попытки американцев разрешить какой-нибудь конфликт либо заканчивались безрезультатно, либо только обостряли ситуацию. Так или иначе, но поддержание мирной обстановки в секторе легло на нас. Возникало впечатление, что они лишь обозначали свое присутствие».

Своеобразные отношения сложились между нашими «голубыми касками» и их коллегами из Америки. По словам Андрея, совместная служба началась с того, что вертолеты с ближайшей авиабазы США стали постоянно летать над нашими блокпостами, нервируя местное население. Эти полеты прекратились лишь тогда, когда один из летчиков едва не врезался в опору ЛЭП, ослепленный лучом лазерной указки. Было немало и других историй.

«За время общения с американцами сложилось убеждение, что это великовозрастные дети. Их инфантилизм, а порой и трусость, вызывали негатив не только у нас, но и у сербов и албанцев. Больше пользы было от их врачей. По моему мнению, KFOR (за редким исключением) оказался большим цирком, прибывшим в этот край неизвестно для чего».

Весной 2000 года у Андрея закончился срок командировки, что совпало с окончанием службы в армии. Поначалу командование предложило ему остаться, но, выслушав его возражения, передумало. К этому времени парню уже приелась экзотика и захотелось домой. Надо было устраивать свою дальнейшую жизнь. Возвращение прошло без каких-либо накладок. Вопреки ожиданиям, даже таможенный контроль прошел без проблем…