Маршрутами Константина Головкина

В художественном музее открылась выставкам известного самарского мецената и художника.

Экспозиция «Волжские маршруты Константина Головкина» приурочена к 140-летию одного из основателей Самарского областного художественного музея. Широкой же публике купец Головкин известен своей эксцентричной дачей со слонами, обросшей легендами, и первым в Самаре автомобилем.

Этот человек — весьма знаменательное явление для города начала ХХ столетия. И в то же время вполне актуальное для периода нашей культурной истории, получившего название Серебряного века. Когда школьные учителя пописывали декадентские романы, благовоспитанные жены публично уходили от одних мужей-поэтов к другим, тоже поэтам, дворяне, оставшиеся без земли, погружались в искусство, как в омут. Окунулся в него и Константин Головкин. Из магазина он уезжал на пленэры, покупал картины для художественного отделения городского музея, сам спроектировал себе дачу, о которой современники отзывались как о «макете какой-то игрушки», а в разгар революции отправился в Иркутск на археологические раскопки.
И во всем этом он чувствовал себя «любителем», но «след какой-то надо оставить», и Головкин ехал, покупал, дарил, участвовал во всех групповых выставках самарских художников. Шутки-шутками, но купец-живописец стал самым известным представителем самарского дореволюционного искусства.

В художественном музее сейчас хранится пять его картин и десяток эскизов, которые можно увидеть на выставке. И это чуть ли не половина всего, что сохранилось до наших дней из творчества Головкина. И хотя его живопись мало чем отличается от обычных пейзажей передвижников, все же заметны иногда лаконичный мазок Левитана, некая ирония, когда среди весеннего пейзажа с «последним снегом» между деревьев вдруг замечаешь парочку кроликов, или на картине «Жигули. У переправы» вдруг натыкаешься на лошадиный круп.

Картины Головкина в каком-то смысле — образцы волжского пейзажа. По ним можно судить о тенденциях самарского искусства. Горизонтальная, стеклянная плоскость Волги и щербатая, чуть наклоненная плоскость берега с торчащими из земли то кустами, то людьми… А ведь именно так Волгу писали Репин и Айвазовский: бесконечная гладь, упирающаяся в небо.
Вероятно, у Головкина через десятки лет другой самарский мастер — Валентин Пурыгин — перенял образ черного тополя, осокоря, как символа самарской земли: большого, кривого и… искреннего.

В экспозицию также включены фотоматериалы, представляющие старую Самару и ее окрестности, виды Волги на столетних открытках и репродукциях.