О любви Максима Горького и Екатерины Пешковой. Часть 2

 

Вспоминая о своей жизни, Горький скажет: «Телом я родился в Нижнем Новгороде, духовно — в Казани, а как писатель — в Самаре». Хотелось бы добавить, что в нашем городе он родился еще и как глава семьи, члены которой были рядом с ним всю его жизнь. 

 

Но слава постепенно отдаляет писателя от родных. Он встречает актрису Марию Андрееву. Захваченный страстью Горький навсегда покинул Нижний Новгород. Теперь его города — Москва и Санкт-Петербург. Екатерина Павловна лишилась опоры и поддержки, так необходимых молодой матери. 

 

Когда Горький с Андреевой в августе 1906 года находились в США, в Нижнем Новгороде от внезапного менингита умерла пятилетняя дочь Горького Катя. Алексей Максимович написал из Америки покинутой жене утешительное письмо, в котором требовал беречь сына. А Екатерине было нужно от него совсем другое — сочувствие и присутствие рядом с ней в те страшные дни. Но она простила ему и это. Екатерина Павловна говорила: «Мне жаль людей, которые могут сильно гневаться». И старалась сама не затаивать обиду. 

 

Екатерина Павловна была самодостаточным человеком. Оставшись одна вместе с сыном, она долгое время жила и работала за границей. В Париже посещала проходившие в Сорбонне курсы французского языка и лекции по социальным наукам. Работала в организованном Верой Фигнер кружке помощи каторге и ссылке. Позже переехала в Италию. А с началом Первой мировой войны вернулась на родину. 

 

Именно в Советской России сын писателя Максим Пешков встретил свою будущую жену — Надежду. Из-за модной короткой прически Максим Горький прозвал ее «Тимошей». И конечно, в эти годы сын и невестка стали самыми близкими людьми для Екатерины Павловны. Но когда Горькому в Италии потребовалось присутствие близких, женщина, не раздумывая, отправила их к писателю. Даже ее внучки Даша и Марфа родились за границей. 

 

 

Сама Екатерина Павловна с головой ушла в правозащитную деятельность. Когда-то Горький назвал себя человеком, который «в мир пришел, чтобы не соглашаться». Таким же человеком оказалась и его жена. 

 

Екатерина Павловна сотрудничала с Красным Крестом, помогала раненым, организовывала поиск детей, оставшихся за линией фронта. Осенью 1922 года она возглавила новую организацию «Помощь политическим заключенным». Невероятно, но факт: «Политпомощь» продержалась в СССР как официальное учреждение более 15 лет. А ее руководителю Пешковой было позволено фантастически много. Статус жены всемирно известного писателя служил для нее своеобразной охранной грамотой. Ежегодно, до 1935 года включительно, она беспрепятственно выезжала за границу. 

 

Дарья Пешкова вспоминает: 

 

— Моя бабушка была великой женщиной, председателем Красного Креста. Была связана с Польшей, помогала политзаключенным вернуться на Родину (с 1919 года официально занималась поиском и возвращением на родину легионеров польской армии Пилсудского. — Прим. ред.). Очень многим евреям помогла уехать в Палестину. Потом, когда прошли годы и она заболела, ей оттуда присылали лекарства — бабушку все помнили и очень уважали.

 

Екатерина Павловна не боялась рисковать. В пятикомнатной московской квартире Пешковой постоянно жили дети репрессированных. Ее старшая внучка Марфа рассказывала: 

 

— Бабушка не страшилась никого и ничего. Сталин ее ненавидел, но боялся тронуть. Ее знали слишком много людей и здесь, и за рубежом.

 

Марфа Максимовна вспоминала также о своей встрече с настоятелем русской церкви в Италии. Отец священника выжил на Соловках благодаря хлопотам Екатерины Пешковой. Настоятель сказал Марфе: «Ваша бабушка — святой человек!» 

 

 

Екатерину Павловну любили в писательской среде. Особенно близко она сошлась с семьей Бабелей. И даже после того, как Исаака Бабеля репрессировали, не отреклась от своей дружбы. Писатель однажды поведал своей супруге о том, что Екатерина Пешкова не любила Марию Андрееву, однако дружелюбно относилась к другой пассии Горького — Марии Будберг. Законной жене не нравилось вмешательство органов НКВД во все дела писателя, она была уверена, что в этом виновата именно Андреева. 

 

— С нее все началось. Ну зачем Алексей допускает все это, зачем ему это надо? — спрашивала Екатерина Павловна о Горьком.

 

Со временем у самой Пешковой также появился спутник жизни — Михаил Николаев. Она была благодарна ему за заботу еще со времен похорон дочери. Михаил Константинович был рядом и в минуту, когда она узнала о безвременной смерти любимого сына, и два года спустя, когда умер Максим Горький. Во время похорон самого Михаила Константиновича на Новодевичьем кладбище Екатерина Павловна сказала только одну фразу: «Он был мне настоящим другом». 

 

Однако именно с Горьким, которого она называла просто Алеша, всю жизнь были связаны все мысли и заботы женщины. Вспоминает жена Бабеля Антонина Пирожкова: 

 

— Во всех ее снах всегда появлялся Алексей. Видела его очень ясно — в чем был одет, как выглядел, о чем спрашивал ее, что ей говорил. Очевидно, что Екатерина Павловна в своей жизни любила только этого человека.