Дом авиаторов

Улица Самарская, 148 — по этому адресу в годы войны — жили те, кто создавал оружие Победы

Их имена не просто высечены в мраморе на памятной доске — золотыми буквами они вписаны в историю страны: авиаконструкторы Ильюшин, Яковлев, Микулин, летчики-испытатели братья Коккина-ки. В годы войны все они жили именно по адресу Самарская, 148. Сегодня старожилы дома бережно хранят его историю и охотно делятся своими воспоминаниями.

СОВЕТ ДОМА
В свое время это был дом для специалистов разных профессий — инженеров, строителей, медиков, военных, — которых приглашало на работу самое высшее руководство отраслей. Они привозили семьи, их дети и сегодня являются хранителями того духа, которым некогда жил этот дом. Владимир Хохлов, Александр Воронкин, Галина Платонова, Евгений Глебов живут здесь с начала 40-х и дружат с детства. Евгений Георгиевич, как самый старший, ведет свой рассказ неспешно и обстоятельно, погружая нас в те времена, когда могучие деревья во дворе дома были еще совсем маленькими.

ОСОБСТРОЙ
Строительство началось в 39-м году. Дом до самого конца войны был огорожен колючей проволокой, по углам стояли вышки с прожекторами. Утром на строительство привозили заключенных, вечером увозили. Достраивали дом расконвоированные, те, у кого срок заключения подходил к концу, поэтому думать о побеге им не было смысла. Их приводили, пересчитывали и оставляли. А начиная с 41-го года на отделку уже построенного и заселенного дома стали привозить пленных немцев, человек по 30. Во дворе стоял «студебеккер» с будкой, в которой они жили. Немцы делали вот эти газоны вокруг всего дома, выкладывали кирпич «елочкой». Очень аккуратные были, занимались покраской, наводили марафет. К другим работам, например к установке сантехники, их не допускали. На воротах всегда стоял дежурный, он должен был знать всех, кто живет в этом доме. Под каждым подъездом было оборудовано бомбоубежище — большие скамьи, одеяла, приборы для приготовления пищи. Во время войны на крыше соседнего дома стоял зенитный пулемет, а у нас — наблюдательный пункт, как раз над первым подъездом.

БЫТ
Чем дом отличался от других? Высокие потолки — три с лишним метра. В каждой квартире уже имелась телефонная связь. В доме была своя котельная. Завозили уголь и по склизу сбрасывали вниз. Дядя Федя всем этим командовал, колоритный был человек. Меблировка была очень простой — стол, стулья, кровать, этажерка с книгами — никаких украшений. Люди думали только о работе. Паркет тогда был большой редкостью, но в квартирах пол был паркетный везде, кроме кухни. Причем он до сих пор сохранился — натуральный дубовый паркет. В свое время существовала профессия полотер. В наш дом приходили муж с женой, профессиональные полотеры. Но в молодости мы сами любили натирать полы. Надеваешь на ногу специальную щетку и включаешь фокстрот. За два фокстрота «проплясываешь» две комнаты — и удовольствие, и польза.

ВОЙНА
В начале войны в Куйбышев вместе с авиационными заводами эвакуировали и конструкторские бюро: Ильюшина, Яковлева, Микулина. Руководителей КБ и летчиков-испытателей поселили в нашем доме. Всю войну они жили здесь. А командовал всем этим Яковлев. Сталин назначил его координатором действий авиационных заводов в Куйбышеве. Потому что Яковлев был самым молодым из них, самым представительным, а Сталин любил таких — молодых, высоких, красивых. Яковлев, очень красивый генерал был, ходил в военной форме, на голове папаха. Он жил прямо подо мной — я в 34-й, он в 31-й. Всегда здоровался с нами.

Дважды Герой Соцтруда, конструктор авиадвигателей Александр Микулин жил во втором подъезде. Двигатели Микулина стояли на многих самолетах того времени. Я его часто видел, высокий такой старик. Тогда мне многие казались высокими. И сейчас он мне уже не кажется стариком. Неизменным остается одно — мы с большим благоговением относимся к этим людям. Они делали оружие Победы и оказали огромное влияние на ход войны.

ИЛЬЮШИН
В квартире у Ильюшина я бывал часто, потому что мы дружили с его сыном Володей, который был на год или полтора старше меня. Отец был категорически против того, чтобы он стал летчиком. А дядя Володя Коккинаки всегда брал его с собой на аэродром, чего отец не одобрял, и Володя все-таки стал летчиком-испытателем. Отец-Ильюшин был невысокий такой человек, очень скромный. Володя — тоже невысокий рыжеватый паренек. Хороший товарищ был. У них была единственная в Куйбышеве машина «ЗиС-101», личный подарок Сталина. Машина стояла здесь, во дворе. У Володи были права, он иногда катался, хотя отец не разрешал. Помню, по Куйбышевской ехали, и где-то в районе кинотеатра «Молот», не доезжая до Главпочтамта, нас остановил милиционер. Машина полна ребят, и за рулем тоже, в общем-то, совсем мальчишка. «Ваши документы». Володя смело так протянул документы. Тот посмотрел, козырнул: проезжайте.

В 2010 году, когда дело подошло к установке первой памятной доски, посвященной его отцу, Сергею Владимировичу, мы хотели пригласить Володю на открытие. Но совершенно случайно, сидя дома за завтраком, я услышал по телевидению: умер летчик-испытатель, Герой Советского Союза, генерал-майор авиации Владимир Сергеевич Ильюшин.

ДЕМЕНТЬЕВ

В нашем подъезде на втором этаже в 29-й квартире жил Петр Васильевич Дементьев, министр авиационной промышленности СССР. Гена, его сын, был моим другом. Впоследствии Геннадий Петрович стал директором Первого московского авиазавода. Помню, незадолго до окончания войны Генка позвал меня: Женек, давай беги к нам, отец из Америки приехал. Петр Васильевич взахлеб рассказывал нам о поездке, показывал фотографии. В Америке ему подарили макет авиационного двигателя внутреннего сгорания. Стенки двигателя были из прозрачного плексигласа, и когда крутишь коленчатый вал, там все это видно, как движутся клапана и поршни — для нас это было чудо! Потом говорит: ну ладно, ребята, хватит, вот тебе, Женя, на память доллар и Генке доллар. Он и сейчас у меня где-то лежит, этот доллар.

МИР
Летчик-испытатель Евгений Ломакин жил в 4-м подъезде на пятом этаже. Когда Ильюшин в 45-м году уезжал в Москву, он собственноручно написал записку председателю горисполкома с просьбой о том, чтобы его квартиру отдали шеф-пилоту Ломакину, который испытывал первый советский реактивный самолет, построенный здесь, в Куйбышеве. Мы с ребятами играли в футбол. Вдруг слышим, с ревом над нашим домом проносится самолет и крыльями машет. Борька, его сын, поднимает голову и говорит: во, отец хулиганит! Ломакин первым купил «Москвич-401», часто катал нас по городу и возил в лес на Красную Глинку.

В послевоенное время в нашем доме жило немало выдающихся людей. В третьем подъезде жил Иван Игнатьевич Миронов — человек, который строил город Новокуйбышевск, там есть даже улица его имени. В пятом подъезде жил Герой Соцтруда Николай Семенович Барков, заслуженный строи-тель;Марк Константинович Ушамирский, главный инженер Особстроя, его сын Константин Маркович, почетный гражданин Самары, — заслуженный строитель. Кто кроме нас поможет сохранить память об этих людях? Сейчас вселяется много новых людей, и они не всегда догадываются о том, в каком доме живут. Для нас наш дом — это очень дорогое место.

Первую памятную доску, посвященную Ильюшину, установили в 2010 году. Приехали, привинтили и уехали. Мы наутро выходим — смотрим, доска висит. Никакого торжественного открытия, цветов. Зато со второй памятной доской было совсем иначе. Дмитрий Азаров лично распорядился об установке и присутствовал на ее торжественном открытии 9 Мая этого года. Вместе с ним был депутат Александр Хинштейн, и мы провели целое собрание, на котором Дмитрий Игоревич пообещал, что наш дом, который не ремонтировали с 1960 года, будет отремонтирован в самое ближайшее время. Наконец городская власть обратила на нас внимание. Пусть наш дом своим видом радует жителей города и гостей Самары, ведь этот дом — часть нашей славной истории.