Лидия Наливайко: «Если не тренировать чувства, они атрофируются»

Уроки прекрасного в филармонии

Артист художественного слова Самарской государственной филармонии Лидия Наливайко рассказала, как научить детей любить литературу и для чего молодежи нужна романтика.

— Чем вам нравится работа в филармонии?
— При подготовке литературных программ можно применять режиссерские навыки. Я окончила институт культуры (ныне академия культуры и искусств) по специальности «Режиссер драматического народного театра». Мне сообщают тему концертной программы, я ищу литературный материал, сама пишу композицию и сама читаю.

— Получается труппа в одном человеке: завлит, режиссер и актер.
— Не совсем так. Со временем программы филармонии стали более театрализованными. Мы вынуждены были поменять форму работы, потому что время продиктовало. Все становится ярче, зрелищнее. Стали делать небольшие спектакли — с минимумом декораций и костюмов, но тем не менее. Постановкой занимается профессиональный режиссер — Сергей Куранов.
Жаль, что уходит чистое чтение. На одном концерте у нас в филармонии Сергей Юрский вышел и сказал: «Я представитель умирающей профессии». Люди перестают слушать чтение. Это сложно: ты должен прилагать усилия, включать фантазию. Визуальный ряд забивает все. Но, к счастью, уходит чтение долго и пока еще сохраняется.
Самое странное, что даже от учителей мы слышим: «Нашим детям хотелось бы, чтобы у вас было более театрально». На что мы отвечаем: «А нам бы хотелось, чтобы школьники слушали и не забывали о том, что русский язык красив, музыкален и богат». Потому что ситуация с отношением к литературе сегодня — это пропасть, в которую мы падаем.
А если зритель знаком с произведением, то слушает совсем по-другому: следит не за сюжетом, а сопоставляет свое понимание с тем, как эту вещь увидел артист.

— Можете назвать программу, которая вам особенно нравится?
— «И всюду страсти роковые» — моя сольная программа по романтическим поэмам Пушкина «Бахчисарайский фонтан», «Цыганы» и «Египетские ночи», которая появилась в ноябре прошлого года. Импровизатор из «Египетских ночей» достает различные темы из вазы и развивает их в целое произведение.
Мне нравится «Жизнь и любовь Афанасия Фета». Чем хороши такие программы — они дают простор для музыкального оформления. Ведь столько романсов написано на стихи Пушкина и Фета! Это позволяет обрамить чтение прекрасным вокалом и повернуть произведение немного с другой стороны — показать, как оно звучит в музыке. Мы имеем эту возможность, потому что наша группа помимо чтецов включает скрипку, фортепиано и трех вокалистов.
В мае мы представили программу «Ожидание любви». Это современная поэзия: моя любимая Белла Ахмадулина, Римма Казакова и Вероника Тушнова, а композиционной основой стала поэма Роберта Рождественского «Ожидание», по которой Микаэл Таривердиев написал монооперу. Мы придумали сюжет: встречаются две женщины — молодая и не очень. Та, которая постарше, как будто встречает свою юность и пытается давать ей советы, чтобы оградить от ошибок. Но молодая не слушает.

— Как чтеца вас больше привлекает поэзия?
— Не только. Есть замечательные программы по прозе. Например, «Под алым парусом любви». Мы проводим параллель между «Алыми парусами» и романтической историей любви самого Грина.
«Страшная минута» по прозе Куприна. Это его ранний рассказ, в основе которого одноименный романс Чайковского, посвященный актрисе и певице Евлалии Кадминой.
В следующем сезоне будет абонемент о трех женщинах, одна из которых — Кадмина. Ее мало кто знает, но это женщина выдающейся судьбы. Она умерла в 28 лет. И не просто умерла, а покончила с собой. И не просто покончила с собой, а сделала это на сцене во время спектакля.
Меня в первую очередь привлекает романтическая литература. Очень хочется разбудить в зрителе, особенно юном, подлинные чувства. Современное клиповое мышление не предполагает романтики. А если не тренировать чувства, они атрофируются. Паустовский писал: «Если человек лишится воображения, он перестанет быть человеком». Молодые люди сегодня крайне закрытые, закукленные, не любят себя и окружающих. Не читая романтических произведений, они не смогут развить в себе эмоции.

— Можно ли научить человека любить литературу и музыку?
— Музыкально-литературный лекторий был создан как своего рода дополнение к народному университету, чтобы давать людям дополнительные знания по литературе и музыке. И самое главное — пробуждать к ним интерес, желание потом пойти в оперный или драматический театр.
Немикрофонное пение непривычно для современных детей. Они с ним никогда не встречались — для них это дико. И когда на наших концертах они слышат «живое» пение, их это увлекает.
Чтобы пробудить любовь к музыке или литературе, нужно много работать. Ничто так не увлекает ребенка, как пример мамы и папы. В семьях, где много читают родители, как правило, читают и дети. Если ребенок умеет понимать литературу, он более тонко чувствует окружающий мир.

— Можете вспомнить самую приятную или неожиданную реакцию на свое выступление?
— В детском саду я однажды исполняла «Большую кошачью сказку» Карела Чапека. В финале король должен отдать старушке много серебра. Я произношу: «Она сложила все монеты в платок, завязала и пошла…» Маленький мальчик кричит: «…в ресторан!».
Было очень приятно, когда после выступления в школе к нам подошла библиотекарь и спросила: «Что вы им там показывали?! Они прибежали и расхватали все «Алые паруса»!».
Вот это дает силы для того, чтобы продолжать заниматься своим делом.