«Победа досталась нам очень большой ценой»: пенсионерка поделилась воспоминаниями о жизни в запасной столице

В годы войны в Куйбышеве размещались посольства иностранных государств и знаменитый театр. Белла Скоробогатова тогда была совсем ребенком и не могла оценить масштабов происходящего. Став взрослой, она провела немало времени в архивах и библиотеках, собирая факты и истории того времени.

Конец беззаботного детства

— Я родилась в Оренбурге в 1935 году. Когда мне было три года, родители привезли меня в Куйбышев, с тех пор я считаю этот город родным. Детство мое проходило в любящей семье, ничего не предвещало беды. Но 22 июня 1941 года по радио объявили о вероломном нападении Гитлера. Мои родственники не сразу отреагировали на известие: в тот день мы хоронили близкого человека, поэтому осознали новость только на следующий. Вскоре папу призвали в армию, но на фронт сразу не отправили, распределили в училище для политработников в поселке Управленческий. Мама и соседи все время плакали — мужчины отправлялись воевать, очень скоро стали приходить похоронки.

Мама как донор получила для меня место в детском саду, а сама оформилась на завод — служащей в камеру хранения. Когда началась зима, ее направили работать в область на лесоповал. Через полторы недели вернули на носилках: упавшее дерево повредило позвоночник. Вскоре мама пожелтела, участковый врач поставил диагноз: инфекционный гепатит. Повзрослев, как медик я поняла, что на лесоповале не было источников чистой воды, пили из озера, поэтому и заражались. Много месяцев маме пришлось провести на больничной койке.

Тыква и подушечки

Вошли в обиход новые слова — «уплотнение» и «карточки». Появились очереди в магазинах. Самая большая норма хлеба, 800 г, была у работников оборонной, химической, нефтяной промышленности. Остальным полагалось по 500-600 г. Сахара и кондитерских изделий давали килограмм на месяц. Конфеты — подушечки разного цвета с повидлом — были очень вкусные. Мяса и рыбы полагалось тоже килограмм в месяц. Они были в виде тушенки и кильки в томате, это считалось деликатесом.

Большим подспорьем в то время был огород. Тете на работе дали участок за Самаркой. Мне тогда было семь лет, основными работниками на земле были я и бабушка. Через реку людей возили на весельных лодках. Заполнены они были до предела, ведь многим горожанам был нужен источник заработка. Лодки были дырявыми, пассажиры, пока плыли, вычерпывали воду консервными банками. В обратный путь все ехали нагруженными.

Мы сажали тыкву, она была лакомством, особенно с пшеном. Помню, однажды плыли на этот берег, и я держала большую тыкву, килограмма на три. Борт тяжелой лодки оказался практически вровень с водой. Я думала, что нас захлестнет и мы утонем. Не плакала, не жаловалась, не разговаривала, только боялась, что не довезем тыкву домой. Переживала не за себя, а за урожай.

Один наш родственник умер от голода в блокадном Ленинграде. Он работал на заводе, где делали снаряды. Как-то вернулся домой в коммунальную квартиру, держа в руках кусочек хлеба. Пайки были маленькие — 400 г в сутки. Да и в том хлебе практически не было пшеницы, ели его только размоченным в кипятке. Долго не мог открыть дверь, рука дрожала. Потом вошел в комнату, и больше его никто не видел. Позже я узнала из архивных материалов, что в осажденном городе люди экономили силы и не уходили домой с работы, спали на брошенных на пол матрасах.

Культурная жизнь

Когда фашистская армия осадила Москву, вышел приказ об эвакуации многих столичных учреждений в Куйбышев. В городе появились побеленные здания посольств иностранных государств, которые охраняла милиция. Переехал Большой театр, артисты питались в столовой рядом с нами, а жили в школьных классах. В прессе и на афишах стали мелькать имена знаменитостей, которые мне тогда ни о чем не говорили. Начала налаживаться культурная жизнь.

В 1941 году меня записали в школу №15, но в первый класс я ходила в другое здание. На нем не было никаких вывесок, и училось там совсем не много детей. Будучи маленькой, я не понимала такой секретности. Много позже, когда начала интересоваться историей Великой Отечественной войны, выяснила, что это были дети членов эвакуированного правительства. Местных брали только для заполнения классов.

Вместе с правительством и посольствами переехал радиоузел. Приемников в домах не было, передачи слушали из огромных репродукторов на фонарных столбах. Каждое утро люди выходили на улицу и узнавали вести с фронта. Существует мнение, пока не доказанное, что некоторое время в Куйбышеве жил народный артист СССР Юрий Левитан. Из радиоузла на улице Красноармейской, 17 шло знаменитое послание: «Говорит Москва». Это наводило панику на фашистов — столица в осадном положении, а оттуда идет вещание.

Со слезами на глазах

Во второй половине дня город погружался во тьму. Окна закрывали черной бумагой, чтобы не проникал ни один лучик света: этого требовало постановление правительства. Нас не должны были видеть вражеские бомбардировщики. Ходили проверяющие и выискивали даже маленькие щелки. А в один день — 9 мая 1945 года — улицы вдруг стали многолюдными. С утра туда высыпали толпы народа, играла музыка. Кто плакал, кто смеялся и плясал. В основном это были женщины с детьми и мужчины-пенсионеры. Большинство молодых мужчин были калеками без рук, ног, слепыми. Зрелище довольно страшное. Меня, ребенка, шокировал вид безногих бойцов, передвигающихся на досках с колесиками. Победа далась нам очень большой ценой.

В медицинский за компанию

В детстве я мечтала стать учителем математики. В четыре года уже решала школьные задачи и помнила таблицу умножения. В школе занималась с младшими детьми и собиралась поступать в педагогический. Мама с папой своего мнения мне не навязывали. Но так получилось, что все мои близкие подруги подавали документы в плановый, индустриальный и медицинский институты. Поскольку я была застенчивой и не хотела учиться одна, пошла за компанию на лечебный факультет. И никогда потом об этом не пожалела. Работала педиатром, потом изучила инфекционные болезни.

Сейчас пишу о своих воспоминаниях книги, много времени провела в архивах, пытаясь восстановить события прошедших лет.

Фотографии автора