— Отправная точка всей моей творческой биографии — желание петь. Мне всегда это нравилось и было интересно. В школе приняла участие в конкурсе художественной самодеятельности. Как мне казалось, выступила хорошо. После ко мне подошла женщина и сказала: «Голубушка, это было ужасно. Так петь нельзя. Вы что, ни с кем не занимаетесь?» Она оказалась организатором вокальной студии и предложила помощь. Так началось мое профессиональное рождение.
Тогда я уже четко определилась, что это моя будущая профессия. Не сказав родителям, собрала документы и отнесла их в музыкальное училище. На собеседовании директор спросил: «Если не поступишь, что будешь делать?» Я немного растерялась и ответила: «В дворники пойду. Ничего другого не представляю». В училище я занималась с лучшим педагогом — Фаиной Ефимовной Олейниковой.
Спасибо маме с папой, что приняли мой выбор, поставив только одно условие: после училища обязательно — консерватория. Потому что непременно должно быть высшее образование.
Чтобы далеко не уезжать от Йошкар-Олы, где мы жили с родителями, после училища поступила в Казанскую консерваторию. Я ехала к определенному наставнику — заслуженной артистке России, народной артистке Татарстана и Марий Эл, члену высшей международной лиги певцов Галине Ластовке. Для вокалиста очень важен педагог. Это вторая мама. Галина Трофимовна в свое время училась у Фаины Ефимовны. У меня получилась преемственность школы, что очень хорошо для вокалиста. Меня нигде не ломали — мы существовали в одной системе координат.
Мою творческую судьбу можно назвать счастливой. С первого раза поступила в училище, с первого раза — в консерваторию. Самарский театр был первым, в который я приехала прослушиваться, и меня сразу взяли. С тех пор я в нем и служу.
Важную роль в выборе места работы для меня играла географическая близость к дому родителей. До приезда в Самару я знала, что в этом городе вердиевский театр — здесь шло очень много опер выдающегося композитора.
На прослушивании я встретила самарских артистов, которые меня не знали, видели впервые в жизни, а поддерживали так, как будто я их родная дочь или по меньшей мере — ученица. Тогда мне стало понятно, что это театр, в котором есть душа. И я сюда хочу.
Сложно выделить кого-то одного из старших коллег как наставника — каждый из них старался помочь, подсказать, как более точно существовать на сцене. Деликатно, тактично, не затрагивая вопросы вокала. Молодых артистов учили традициям, сложившимся в театре.
Моими первыми крупными ролями на самарской сцене стали Ольга в «Евгении Онегине» и Полина в «Пиковой даме». Онегина тогда пел Василий Святкин. Он до сих пор вспоминает: «Веду я ее на балу. А она шевелиться не может — как палка, еле-еле ножками передвигает». Полуобморочное состояние было от волнения. Больше всего боялась сделать что-то не так и подвести коллег.
Но потом словно какой-то тумблер переключился, и я поймала ощущение счастья от пребывания на сцене.
Когда я только появилась в самарском театре, Юрий Исаакович Александров ставил здесь оперу Гаэтано Доницетти «Любовный напиток». Я не была занята в спектакле, но ходила на все репетиции, чтобы послушать, как он работает с артистами. Это стало для меня настоящим потрясением. Он никогда не сидел на стульчике, раздавая указания. Активно участвовал в процессе: показывал, бегал, если концертмейстер уходила на перерыв (она одна, а солистов много), сам садился за фортепиано. За репетицию менял три-четыре футболки.
К счастью, позже удалось поработать с ним. Он по-новому раскрыл для меня образ Кончаковны в опере «Князь Игорь» (12+). Этот спектакль до сих пор идет на нашей сцене. Юрий Исаакович говорил, вроде бы, какие-то нейтральные фразы, но они звучали настолько вовремя и точно, что меняли мое представление о персонаже. Потом мы делали «Аиду» (12+) — работали над образом Амнерис.
Он не навязывает своего видения героини, а дает понять, чего бы ему хотелось, и дальше предоставляет свободу действия. Несмотря на колоссальную занятость в процессе постановки, всегда находит время для разговора с каждым артистом.
С Георгием Георгиевичем Исаакяном тоже очень интересно работать. Он очень тонкий и интеллигентный человек, который мягко направляет в нужное русло. Оба режиссера импонируют мне тем, что существуют в диалоге с артистами. Для них важно, чтобы исполнитель понимал, почему от него хотят того или иного, думал над ролью, внутренне оправдывал совершаемые действия. Следовательно, другая солистка сделает все по-другому — как она это представляет и видит.
Последняя наша совместная постановка с Георгием Георгиевичем — «Евгений Онегин» (12+). Если раньше я была Ольгой, то теперь доросла до няни. Для него важна работа над текстом — какое слово мы выделим во фразе? Что услышит зритель?
Когда мы уже выпустили спектакль, он подошел ко мне и сказал: «Наташа, ты не могла бы быть чуть спокойнее? Няня не может бегать резвее, чем Ольга». Мой психотип, конечно, Ольга. Но тем интереснее работать над образом, где приходится преодолевать присущие мне черты.
Моими первыми дирижерами в театре были Владимир Федорович Коваленко и Василий Петрович Беляков. Для меня — молодой начинающей солистки, их советы и наставления были важны и дали верное направление на будущие годы.
У каждого дирижера свои особенности. Руководитель оркестра всегда — личность, как капитан корабля. Иначе он не сможет за собой вести коллектив. Например, Евгений Дмитриевич Хохлов (художественный руководитель и главный дирижер Самарского академического театра оперы и балета имени Шостаковича — прим. авт.) тонко и точно находит именно те места в партии, в которых я сомневаюсь, и предлагает свой вариант исполнения. Всегда приходим к консенсусу.
От дирижера зависит все: на нем и оркестр, и солисты, и хор.
«Сказки Гофмана» (12+) — потрясающий по красоте спектакль. Он зачаровывает визуальным оформлением, музыкой. Обычно на репетициях, когда не занята на сцене, сижу в гримерке, а здесь специально садилась в зал, чтобы лишний раз насладиться роскошью картинки.
«Сон в летнюю ночь» (6+) концептуально совсем другой. Главной задачей при постановке был тандем с институтом культуры — участие в спектакле студентов вокального отделения. Он для другого зрителя. «Сказки Гофмана» Жака Оффенбаха — для более взрослой аудитории, а «Сон» — семейный спектакль. Музыка Бенджамина Бриттена посложнее. Существовать в концептуальных декорациях тоже непросто, но это те трудности, которые делают работу интересной.
Лауреат IV Всероссийского (открытого) фестиваля-конкурса русского романса в номинации «Профессиональное исполнение» (2008).
Обладатель Благодарности Самарской губернской думы (2016).
Лауреат губернской премии в области культуры и искусства (2021).
Фотографии предоставлены театром оперы и балета
Люди
Люди
Люди
Комментарии
0 комментариев