Если у артиста есть свой богатый внутренний мир, он не ограничен в создании образа той плеядой исполнителей, которые выступали до него. Должен быть контроль над голосом, звуковедением, а в остальном полная свобода. Когда вокалист уверен в себе как исполнитель, он может спокойно отключиться от технических задач и отдаться творческому полету. Несмотря на то что роль уже много раз была спета, каждый спектакль испытываешь необыкновенный трепет и приятное волнение.
Элитарной опера была во все времена. Вне зависимости от того, какая публика в зале. Не потому, что ее приходит слушать элита, а потому, что для понимания оперы нужно быть хоть сколько-то подготовленным человеком. Не обязательно изучать либретто. Но кругозор должен быть достаточно обширный. Опера — синтез многих искусств: вокальная музыка, драма, хореография. Не каждый человек может воспринимать все сразу. Бывает, что действие на сцене мешает наслаждаться голосами исполнителей, и тогда зрители просто закрывают глаза и слушают.
Чтобы человек не испытал стресс при первой встрече с этим жанром во взрослом возрасте, желательно начинать с малого — небольших детских опер, оперетт, которые воспринимаются легче.
Вечный вопрос — соглашаться с режиссурой или нет. Моя задача как певицы — выразить те чувства, которые заложил в партитуру композитор. Если в каждой постановке беспрекословно выполнять поставленные режиссером задачи, можно упустить главное. Мы выходим на сцену, чтобы голосом передать свои чувства.
Образцы режиссера для меня — Юрий Исаакович Александров и Георгий Георгиевич Исаакян. Они оба в своей работе всегда идут от музыки, от того, что написано в нотах. Любое действие на сцене продумано до мелочей: каждый жест, поворот головы, взгляд. Они ставят задачу: «Ты слышишь аккорд? Это твоя эмоция в настоящий момент». Когда мы не поем, а оркестр звучит, мы должны быть внутренне наполнены. Нужно не стоять и ждать своей следующей фразы, а существовать осмысленно. Когда ты молчишь, не должно быть пустоты.
Если сценография работает на те образы, которые заложены в музыкальном произведении, то намного легче. Если декорации скучные или практически отсутствуют, исполнителям приходится заполнять бессодержательность на сцене своим мастерством. Что видит публика в первую очередь, когда открывается занавес? Картинку. И, на мой взгляд, она должна очень отличаться от того, что окружает нас в повседневной жизни. Для этого зрители и приходят в музыкальный театр — увидеть что-то такое, от чего глаз будет радоваться. Пусть даже черно-белое оформление — неважно, но оно должно нести определенный смысл. Любой стул, открывающаяся дверь или разбросанный мусор — все должно быть оправданно. А если музыка сама по себе, а предметы сами по себе — тогда это неинтересно и фальшиво, и на такие спектакли ходить не будут.
Не бывает двух одинаковых спектаклей — хоть ты его уже 30 раз спела. У каждого дирижера свое видение, и потом многое зависит от внутреннего состояния. Сегодня одни темпы, завтра другие — в связи с этим приходится корректировать техническую сторону. Тем и увлекательна наша профессия.
Национальность героини не имеет значения, мне одинаково интересны все мои роли. Если говорить о той, какую я бы выделила на данный момент, наверное, это Тоска. У нее потрясающее внутреннее развитие драматургии. Не каждая примадонна может решиться на такой отчаянный шаг ради любимого — рисковать своей жизнью и честью. На первый план зачастую выходит собственное эго: я великая, я первая. Но Тоска совершенно другая, она способна на самопожертвование ради любимого человека.
Вечный вопрос — соглашаться с режиссурой или нет. Моя задача как певицы — выразить те чувства, которые заложил в партитуру композитор. Если в каждой постановке беспрекословно выполнять поставленные режиссером задачи, можно упустить главное. Мы выходим на сцену, чтобы голосом передать свои чувства.
Образцы режиссера для меня — Юрий Исаакович Александров и Георгий Георгиевич Исаакян. Они оба в своей работе всегда идут от музыки, от того, что написано в нотах. Любое действие на сцене продумано до мелочей: каждый жест, поворот головы, взгляд. Они ставят задачу: «Ты слышишь аккорд? Это твоя эмоция в настоящий момент». Когда мы не поем, а оркестр звучит, мы должны быть внутренне наполнены. Нужно не стоять и ждать своей следующей фразы, а существовать осмысленно. Когда ты молчишь, не должно быть пустоты.
Если сценография работает на те образы, которые заложены в музыкальном произведении, то намного легче. Если декорации скучные или практически отсутствуют, исполнителям приходится заполнять бессодержательность на сцене своим мастерством. Что видит публика в первую очередь, когда открывается занавес? Картинку. И, на мой взгляд, она должна очень отличаться от того, что окружает нас в повседневной жизни. Для этого зрители и приходят в музыкальный театр — увидеть что-то такое, от чего глаз будет радоваться. Пусть даже черно-белое оформление — неважно, но оно должно нести определенный смысл. Любой стул, открывающаяся дверь или разбросанный мусор — все должно быть оправданно. А если музыка сама по себе, а предметы сами по себе — тогда это неинтересно и фальшиво, и на такие спектакли ходить не будут.
Не бывает двух одинаковых спектаклей — хоть ты его уже 30 раз спела. У каждого дирижера свое видение, и потом многое зависит от внутреннего состояния. Сегодня одни темпы, завтра другие — в связи с этим приходится корректировать техническую сторону. Тем и увлекательна наша профессия.
Национальность героини не имеет значения, мне одинаково интересны все мои роли. Если говорить о той, какую я бы выделила на данный момент, наверное, это Тоска. У нее потрясающее внутреннее развитие драматургии. Не каждая примадонна может решиться на такой отчаянный шаг ради любимого — рисковать своей жизнью и честью. На первый план зачастую выходит собственное эго: я великая, я первая. Но Тоска совершенно другая, она способна на самопожертвование ради любимого человека.
Когда я пришла в самарский театр оперы и балета, нередко случались вечера, когда на сцене больше людей, чем в зале. Было обидно, поскольку вне зависимости от того, сколько пришло зрителей, артисты выкладываются в полной мере. Колоссальная разница с тем, что происходит сейчас. Когда театр только открылся после реконструкции, сначала зрители, возможно, приходили посмотреть на него как на таковой. Огромная заслуга руководства на тот момент была в том, что ему удалось сохранить костяк труппы и поставить шикарные спектакли. Хотя долгие годы приходилось скитаться по разным площадкам. Зрители, приходя полюбоваться убранством, попадали на хороший спектакль и становились завсегдатаями оперы и балета.
Любые награды — это приятно. Особенно если твою работу оценивает профессиональное жюри — люди одного с тобой цеха, прекрасно понимающие внутренние критерии. Но мы всегда должны относиться к себе требовательно. Став лауреатом, нельзя останавливаться на достигнутом. Мысль «Я лучшая» — это крах. Сразу можно забирать трудовую книжку и отправляться на пенсию. Награду не стоит расценивать как свой собственный высокий уровень. Это ступенька, которую нужно перешагнуть на пути к дальнейшему развитию.
Сотрудничество с «Геликон-оперой» началось просто. Меня пригласили на прослушивание, а некоторое время спустя предложили исполнить партию Леоноры в опере «Трубадур» Джузеппе Верди. Это был двойной дебют для меня. Впервые на сцене «Геликон-оперы» и впервые в роли Леоноры, о которой я давно мечтала.
В московском театре меня приняли очень радушно. Сначала певицу из провинции, конечно, встретили настороженно, но потом говорили самые теплые и восторженные слова. Как будто всю жизнь там работала.
Московская публика отличается от самарской тем, что не стесняется выражать свои эмоции в любой момент (я сталкивалась с подобным на Западе). Это было для меня открытием. Порой во время спектакля раздаются такие выкрики, что рядом сидящие зрители вынуждены успокаивать своего соседа.
У меня в семье все любили петь — и бабушки-дедушки, и родители. С огромным удовольствием всегда исполняю на домашних посиделках народные песни, хорошую эстраду. Отсюда же и моя любовь к романсам как продолжению народного творчества. Они полны такой смысловой глубины, что по ним можно целый спектакль поставить. В небольшом произведении показана целая человеческая жизнь — трагедия, любовь, счастье. Романсы — отдельная планета, дающая исполнителю возможность продемонстрировать все грани своего таланта.
Фотографии предоставлены спикером
Люди
Люди
Комментарии
0 комментариев