Художница Дарья Гончарова: «Когда ты приходишь в библиотеку, на тебя начинают смотреть странно»

Дарья Гончарова использует для своих работ архивы библиотек Москвы, Санкт-Петербурга и Выборга. Она исследует книги и институции, называя их безопасными местами. Дарья рассказала, про восприятие библиотек и то, чем могут интересны чужие книги во время паблик-тока в культурном пространстве «Нулевая комната» на Ленинградской, 77. Публикуем самые интересные моменты из беседы с автором.

В «Нулевой комнате» до 24 июня работает выставка «Миры i[i]» (0+) — это проект Дарьи. Мало кто знает, что художница является одним из авторов инсталляций в сквере Мичурина, посвященных истории самарского ТТУ. Это дизайнерская беседка в виде модели трамвая и лавочки, имитирующие закрученные в спираль рельсы. В 2018 году проект стал лучшим по благоустройству среди общественных пространств в России. 

Рождение идеи

Любовь к библиотекам началась не сейчас. Она появилась довольно давно, когда я была застенчивым ребенком, который обретал пространство безопасности. Мы с подругой безумно любили книги, набирали большие пакеты и таскали их домой. Где-то через две недели снова приходили за ними в библиотеку. Потом это переросло в любовь к институциям.

В Питере особенно много библиотек, они совершенно разные. В некоторых есть очень жесткие правила. Однажды чуть полицию не вызвали, когда я принесла свою книгу. Как оказалось, свои издания нельзя было приносить. 

Потом мне стал интересен сам феномен библиотеки. В голове проект зародился гораздо раньше — года два назад. Но так как я была занята другими делами, то отложила в сторонку. Когда я попала в резиденцию художников на озере Сенеж, то поняла, что это хорошая возможность наконец начать. Осознала, что это будет тяжело, потому что я очень долго занимаюсь работой — обычно год или больше. А резиденция длилась всего один месяц. Ее организовал арт-фестиваль «Молодость России» — достаточно консервативная организация.

Читательские данные

Когда я первый раз пришла в библиотеку для проекта — это была Семеновская в Санкт-Петербурге, думала, что меня сейчас попросту развернут: «Девочка, иди, мы тебе ничего не дадим, ты странные вопросы задаешь». Но они начали интересоваться и спрашивать. После того, как я рассказала, зачем мне все это нужно, мне предоставили информацию. Я вдохновилась. Почти каждая библиотека мне давала читательские списки, информацию о том, какая литература находится в руках у читателя в данный момент. Максимально можно было узнать: пол, возраст и образование. 

Меня интересует разность библиотек, то, как они реагируют на читателя, как на них реагируют люди. Когда ты приходишь туда, на тебя начинают смотреть странно, как на некоего маргинального человека. Потому что в некоторых, особенно в полигональных, библиотеках нельзя пройти в какие-то залы. Они собирают вокруг себя четкие законы. В таких институциях мы часто видим пожилое население, которое пользуется компьютером, потому что его нет дома. Видимо, это оставляет некоторый отпечаток из детства, особенно после постсоветского пространства, на образе библиотеки в целом. Между тем открываются новые учреждения, они превращаются в коворкинги, места встреч.

«Миры i[i]» и формуляры

Для меня библиотека — пространство уютное. Мне в нем безопасно, так как я принимаю его правила и его законы. Некоторым тяжело достаточно соблюдать это, у кого-то есть брезгливость по отношению к книгам, которые трогали другие люди. У меня противоположные ощущения. Мне нравится брать после кого-то книгу и находить в ней что-то. Иногда мне попадались записки или чеки. С этим материалом я тоже буду работать на следующей арт-резиденции зимой. Библиотека — уют, но при этом я чувствую собственную отчужденность, когда прихожу туда.

Я работаю с рандомными данными, которые получаю в институции, и с читательским списком. Так как многие издания я не читала, то использую аннотации и те семантические ассоциации, которые могут быть в книге. На каждой карточке с выставки есть набор изображений, которые представляют собой переведенный на язык символа список литературы. Это срез читательского интереса в текущий момент времени. Пройдет неделя, и человек взять совершенно другие книги. Пройдет месяц, и вообще все изменится. Мне интересен именно человеческий след.

Фото автора

Страничка истории

В «Самарской газете» начиналась литературная карьера Максима Горького. Он приехал в Самару в 1895 году по совету Владимира Короленко никому не известным писателем. Сначала вел отдел «Очерки и наброски», а затем и отдел фельетона «Между прочим». С 31 марта по 14 апреля и с 11 июля по 1 октября 1895 года Горький работал редактором. На страницах «Самарской газеты» опубликовано свыше 500 различных его публицистических произведений и свыше 40 рассказов.

С 1896 до начала 1900-х годов в газете работал Скиталец, продолжая эстафету, принятую от Горького. Он вел отдел фельетона «Самарские строфы», печатал свои стихи.