Мода во всем. Рассказывают фонды музея имени Алабина

Говорят, в нашем городе до революции законодательницей мод была богачка Александра Курлина, которая выписывала себе туалеты из Парижа. Местные франтихи специально поджидали ее выхода из дома и старательно запоминали фасон нового платья, пока Александра шла к карете. А затем бежали к портнихам или сами усаживались за швейную машинку, чтобы соорудить себе похожий наряд.

Но дело одним платьем не обходилось: а шляпка? А подходящие перчатки? А туфли? А нижние юбки, корсет? Провинциальной даме нужно было изрядно истратиться и исхитриться, чтобы выглядеть точь-в-точь, как столичная жительница. 

Со временем все эти атрибуты женской привлекательности оказались в собрании краеведческого музея. Главный научный сотрудник отдела фондов Екатерина Елисеева рассказала, что при подготовке к одной из выставок она обнаружила на хранении массу разнообразного женского белья прошлых веков. И вот теперь решено показать это богатство посетителям. 

В экспозиции можно увидеть украшенные фестонами нижние юбки, великолепные корсеты, вышитые сорочки, блузы-матинэ, богато отделанные кружевом. О каждой из вещей куратор выставки расскажет много интересного. Например, знаете ли вы, что корсеты испанских дам, приближенных к королевскому двору, были пронизаны стальными пластинами? Они настолько сдавливали грудь и талию, что вели к рождению уродцев в дворянских семьях. Слава богу, простолюдинки были избавлены от этого орудия пыток. 

Постепенно вместо стальных спиц в корсеты стали вставлять китовый ус. Однако их тоже настолько сильно затягивали, что это приводило к деформации грудной клетки. Именно ее обнаружил молодой прусский физик Вильгельм Рентген, сравнивший снимки тела своей супруги и крестьянской девушки, сделанные на изобретенном им аппарате. Тогда вышло постановление: объем утянутой талии не должен быть меньше 56 см. 

Однако для девушек не было преград на пути к совершенству. На балах пившие во имя «интересной бледности» уксус, голодавшие несколько дней перед мероприятием дамы падали в обморок не столько от истощения, сколько от нехватки воздуха. Их сдавленные легкие не могли вместить нужный для быстрых танцевальных движений объем. Старинный анекдот: «Во время танца дама падает замертво. Испуганный кавалер кричит: «Воды, воды!». Дама вдруг глубоко вздыхает и шепчет: «И кусочек хлебца!».

Но вернемся в старую Самару. Многие богатые купчихи, происходившие из строгих староверческих фамилий, считали «французские тряпки» сплошным баловством. За помощью в изготовлении приданного для дочерей-невест они обращались к мастерицам Иверского монастыря. Одно из их творений — нижняя рубашка на бретелях выставлена в витрине. Елисеева поясняет, что все кружева, мережки, вставки из вышивки «ришелье» на ней сделаны вручную. Покупная тесьма, пожалуй, только окаймляет сами бретели. Настоящее произведение искусства. Конечно, монахини могли бы и яркими цветами вышить исподнее. Но это считалось вульгарным. Белье должно было быть только белого цвета. 

Дополнением экспозиции стала коллекция дореволюционных открыток, альбомов, обращенных к теме женского тела. 

Один из самых интересных экспонатов — статуэтка задорной темнокожей девушки в рубашке-тунике. Говорят, она украшала витрину знаменитого кондитерского магазина на углу Ленинградской и Фрунзе и в советскую эпоху. А досталась статуэтка горпищеторгу от основателей конфетной лавки из дореволюционного прошлого.

Временной охват выставки «Обнажая фонды» — до 60-х годов прошлого века. (18+)

Страничка истории

В «Самарской газете» начиналась литературная карьера Максима Горького. Он приехал в Самару в 1895 году по совету Владимира Короленко никому не известным писателем. Сначала вел отдел «Очерки и наброски», а затем и отдел фельетона «Между прочим». С 31 марта по 14 апреля и с 11 июля по 1 октября 1895 года Горький работал редактором. На страницах «Самарской газеты» опубликовано свыше 500 различных его публицистических произведений и свыше 40 рассказов.

С 1896 до начала 1900-х годов в газете работал Скиталец, продолжая эстафету, принятую от Горького. Он вел отдел фельетона «Самарские строфы», печатал свои стихи.