Тогда в память о друге его однокашники организовали фестиваль авторской песни. Они и сейчас говорят: пока будет «Груша», будет жив и Валерка. Но ход времени неумолим, стирает из памяти прошлое. А скоро и некому будет вспоминать. Из родных парня практически никого в живых не осталось. Единственная близкая родня в Самаре -Мина Яковлевна Баранец, тетя Валеры. Благодаря друзьям героя, мы встретились с ней и записали историю этой когда-то большой и дружной семьи.
Мина Яковлевна почти двадцать лет назад переехала из Украины в Самару — из родного Николаева. Поближе к Белле, матери Валеры. Но та вскоре умерла. Сегодня она с мужем живет в небольшой двухкомнатной квартире неподалеку от Губернского рынка. От Мины Яковлевны мы узнали, что из Грушиных есть еще сводная сестра, Нелли (дочь Федора Ивановича, отца Валеры, от первого брака). Но она давно живет в Санкт-Петербурге и в Самару не приезжает.
ИЗ НИКОЛАЕВА НА ВОСТОК
— Я была младшим ребенком в семье. Родилась в 1938 году. Белла старше меня на 16 лет. У нашей мамы было еще двое детей. Но они умерли еще до моего рождения.
Наши родители были самыми обычными людьми. Папа, Яков Исаакович, — рабочий, участник Гражданской, Финской, Великой Отечественной войн. Умер рано, в 55 лет, от сердечного приступа. О его героическом прошлом нам рассказывала мама, Бася Рафаиловна. Она хоть и была домохозяйкой, тоже много чего повидала, став свидетелем ужасов и расстрелов во время Гражданской войны в Николаеве.
В тот год, когда Белла окончила школу, началась Великая Отечественная война. Папа сразу ушел на фронт, а мы отправились в эвакуацию. В Николаеве находилось военное летное училище имени Леваневского. У одной из маминых двоюродных сестер там работал муж. Они и забрали нас с собой. Я хоть и маленькая была, всего три года, хорошо помню эвакуацию, нашу теплушку, бомбежки в пути. Белла тогда вшей подхватила. Еще помню, что поначалу никто не понимал, что такое война. А еще — как мы прятались в бомбоубежище.
В городе Чкалове (ныне Оренбург), куда нас привезли, неожиданно со своей воинской частью оказался отец. Он нашел нас на вокзале и отвез в Сорочинск, к родственникам — подлечиться, отдохнуть.
В конце концов мы оказались в Безенчуке под Куйбышевом. В этот поселок перебазировалось наше летное училище. Поселились около железнодорожной станции, в красном кирпичном доме. Здесь жили эвакуированные семьи. Из вещей ничего у нас не было. Мама успела взять из дома только одно платье и одеяло. По приезде она пошла работать на аэродром, а Белла — телеграфисткой на станцию.
ВАЛЕРИЙ ЧКАЛОВ, МИХАИЛ ДЕВЯТАЕВ, АЛЕКСАНДР ПОКРЫШКИН
В 1942 году в Безенчук приехал с Тихоокеанского флота новый летный инструктор — капитан Федор Грушин. Красавец-офицер, вдовец с двумя детьми — сыном Юрой и дочерью Нелли. Первая жена Федора Ивановича Анна умерла от чахотки.
Его, боевого морского летчика, направили в училище переучивать курсантов на другие типы самолетов. Учили во время войны три недели и сразу на фронт. Ребята-новобранцы — пушечное мясо, практически никто из них не вернулся из первого же полета.
Когда Федор Иванович и наша Белла познакомились, ему было 32 года, ей — 20 лет. Грушин родом из города Егорьевска Московской области. Корнями даже из купеческой семьи. Вот этот солидный мужчина и стал ухаживать за сестрой. А Белла была молоденькая, хорошенькая. У них такая любовь была, как в книжных романах!
Как только поженились, Белла забеременела. Друг за другом стали рождаться дети — Валера, Миша, Саша… Кстати, Федор Иванович назвал своих сыновей в честь легендарных летчиков -Валерия Чкалова, Михаила Девятаева, Александра Покрышкина.
Первенец родился в 44-м в Моздоке. Мы с мамой в этом же году вернулись в Николаев. Когда Валерка рождался, в эту ночь шла депортация чеченцев. Роды у Беллы принимала акушерка из местных. Конвоир все время ее торопил — машина уходила. Федор Иванович еле умолил его, чтобы подождал. Дайте, все говорил, дитю родиться.
ПО ДАЛЬНИМ ГАРНИЗОНАМ
В конце войны Грушин в должности командира эскадрильи сопровождал конвой кораблей и транспорта Северного флота. В Заполярье служил до 1954 года. Губа Грязная, Шонгуй, Луостари. Здесь стояли авиационные полки. Трудно им было.
Элементарных вещей не хватало, не говоря о пеленках, распашонках. Да еще старшие дети Федора Ивановича с ними жили. У младших из-за плохого питания развился рахит. Белла рассказывала, как Валера с Мишей отрывали куски побелки и грызли их. 
Кальция им, видно, не хватало. Сестра, чтобы окрепли, каждое лето привозила мальчишек к нам на Черное море. Рассказывала, до Мурманска, на Большую землю, они добирались на торпедном катере. Поэтому Федор Иванович, как только появилась возможность, вернулся служить в Куйбышевскую область. Полк, где он был начальником штаба, стоял в Толкае (Кинель-Черкассах).
Одно время Белле помогала свекровь, человек верующий, Елена Прокофьевна. Пока не произошел такой случай. Однажды к ним домой зашла жена штурмана летного полка и увидела икону. Потом пошла по городку и стала говорить, что в доме Грушиных иконы. А Федор Иванович был ярым коммунистом. Придя домой, сказал матери: «Уезжай». Белла заступилась. Но Елена Прокофьевна отказываться от своих убеждений не собиралась и вскоре вернулась в Егорьевск.
В 56-м году, окончив школу, я приехала к сестре. Весь руководящий состав летного полка жил в школе. Дом этот был деревянный. Грушины имели здесь комнату. Помню, как мы с Нелли (она старше меня на два года) делили ее мелом. А еще -что мальчишки спали на койках железных под армейскими суконными одеялами. Они вообще очень долго жили по-походному. Первые ковры в семье сестры появились только после переезда в Новокуйбышевск.
Жили Грушины бедно, зато дружно. Белла играла практически на всех инструментах, кроме скрипки. Хотя была самоучкой. Разбогатев, они с Федором Ивановичем купили пианино, и когда гости приходили, всегда играла и пела. Подбирала мелодии на слух. Мальчишки за ней стремились. Валера с одной из первых получек купил себе гитару и тоже выучился играть. А в раннем детстве любил выпиливать что-нибудь, выжигать. Он тогда был беленьким-беленьким, это потом стал русым. Еще помню, что дома у них вечно были какие-нибудь животные — кутята, ежики. А учились мальчишки, ничего не могу сказать, хорошо.
Пока не подросли, Белла не работала. Потом до пенсии работала в общепите. «срочно прилетай. валерик утонул»
В 1956 году Юрка, старший сын Федора Ивановича, уехал в Куйбышев и поступил в авиационный институт. Мы с Нелли тоже сдавали экзамены. Она в медицинском, я — в инязе. Не прошли конкурс. Вернувшись в Кинель-Черкассы, поступила в медучилище. Но через полгода вернулась домой: у Нелли открылся туберкулез. После этого я десять лет не была у сестры. За это время вышла замуж, родила дочь, окончила иняз…
…1967 год — страшный год. Они уже жили в Новокуйбышевске, где Федор Иванович работал инженером-механиком в «Гипрокаучуке». Телеграмму из Куйбышева мне принесли в полшестого утра. Белла написала: «Срочно прилетай. Валерик утонул». И еще: «Займи денег». Потом узнала, что все, что ребята на похороны собрали, они вернули. Не хотели быть обязанными, да и не верили в гибель Валеры. Сейчас уже об этом можно сказать, но тогда Белла ударилась в гадания. Все хотела узнать, жив Валера или нет. Я пробыла в Новокуйбышевске весь сентябрь, пока Валерку искали. То, что мы тогда пережили, словами не передать.
Вслед за Валерой ушел Миша. Несчастье случилось в 71-м году. Он тоже учился в авиационном институте. Снимал комнату в Куйбышеве, ночью готовился к экзамену и угорел… Белла в этот день пошла в кино. Возвращается, а у подъезда «скорая» стоит. Рассказывала, что очень этому удивилась. Оказалось, пасынок Юра вызвал. Боялся, что ей станет плохо, когда узнает о смерти Миши.
Белла с Федором Ивановичем так и не оправились после трагедии. Тосковали по сыновьям сильно. Федор Иванович ушел в 1990-м году, Белла в 93-м. Вскоре не стало и младшего, Саши, он умер неожиданно, в 46 лет, от сердечного приступа. Помню, как он сказал, что без братьев жить не хочет. Детей у него не было. Нет уже и пасынка, Юры.
Знаете, не люблю, когда говорят про злой рок Грушиных. Так было Богу угодно.
Культура
Культура
Культура
Комментарии
0 комментариев