Затянувшееся «Прощание…»

Известный тележурналист Владимир Познер встретился с самарцами

«Да, я сейчас в Самаре. Хорошо, целую», — попросив извинения у аудитории, Владимир Владимирович ответил на телефонный звонок жены.

Рубашка в весёлую разноцветную полоску с расстёгнутым воротом, бежевый льняной пиджак, на тон темнее — вельветовые брюки. Из нагрудного кармана пиджака выглядывает шёлковый платок. Ироничный взгляд прищуренных глаз…

— Лучше я постою, — так ответил Владимир Владимирович на предложение воспользоваться креслом. — И не стоит писать мне вопросы на бумаге. Поднимайте руки, спрашивайте. Мне нравится видеть человека, с которым разговариваю.

На творческую встречу с телезвездой пришла не одна сотня самарцев, они полностью заполнили скромное пространство книжного магазина «Метида». Владимир Познер приехал в наш город, чтобы лично презентовать свою новую-старую книгу «Прощание с иллюзиями». А новая-старая потому, что на английском языке была написана ещё 21 год назад, но лишь в 2008-м Владимир Владимирович сделал перевод на русский.

— Я всё время разбирался в себе самом, а это всегда тяжело, если, конечно, честно разбираться, — автор объяснил причину столь длительного перерыва. — К моему удивлению, Parting with Illusions (название книги на английском языке. — Прим. ред.) три месяца находилась в списке бестселлеров газеты The New York Times. Но желания и сил писать на русском тогда не было. А когда я всё же это сделал спустя 18 лет, то понял, что нужны ещё и современные комментарии к написанному. И вот книга «Прощание с иллюзиями» перед вами.

Заветный том можно было увидеть в руках почти всех собравшихся, но тех, кто уже ознакомился с книгой, было недостаточно, чтобы вести предметный разговор. Поэтому вопросы журналисту задавались самые разные, в основном, конечно, о политике.
— Инакомыслие, диссидентство в России, как правило, имеет знак минус, его осуждают — по привычке, на мой же взгляд, это полезно. Долгое время оппозиции в России не было. Но в тот день, когда Дмитрий Медведев назвал Владимира Путина будущим президентом, лишив людей надежды на выбор, вдруг выяснилось, что мы больше не хотим быть, простите, быдлом, за которое нас держат. Я был на проспекте Сахарова, на Болотной… Другое дело, что среди протестующих есть внедрённые провокаторы и просто провокаторы, люди, которые рвутся к власти. А как же иначе? Но в принципе протест — это правильно. Это лучше, чем когда все молчат в тряпочку, — так ответил столичный гость на вопрос об оппозиционном движении.
Познера, родившегося во Франции, выросшего в Америке, получившего высшее образование и ставшего журналистом в СССР, часто называют гражданином мира.

— Да, я гражданин мира, это правда, — говорит он. — Так уж получилось, я же не просил. У меня есть родина -страна, в которой я родился. Но я всегда немножко не дома, мне всегда не хватает чуть-чуть одной из трёх стран. Не жалуюсь, наоборот — считаю, мне страшно повезло. Но иногда завидую тем людям, у которых есть друзья ещё со школы. Быть патриотом — любить свою страну, ту, в которой живёшь, — на мой взгляд, не означает кричать на каждом углу «Мы — лучшие! Мы самые духовные! А вот Запад — плохой!». Пожалуй, именно патриоты острее всего реагируют на непорядки в Отечестве. Потому что если любишь свою страну, то это тебя задевает. Россия движется к демократии, не такой, как в Америке, не стоит сравнивать. Скоро вырастет поколение, не знающее советского уклада жизни, не готовое отказаться от свободы в угоду стабильности. Стремление к свободе — это естественное стремление человека: русского, китайца, кого хотите. Это процесс тяжёлый для России, в которой свободы никогда не было, но неизбежный.

Более часа Владимир Владимирович рассуждал, отвечал на вопросы, задавал встречные. Затем начал подписывать книги. И хотя обмолвился: «Буду кратко подписывать, вас много, времени — не очень», всё же не отказывался прокомментировать что-либо. Трижды его спросили: «На каком языке вы думаете?» Трижды ему пришлось ответить: «На том, на котором говорю в данный момент».

Познер подписывал свои книги более двух часов. А затем не отказал в заветном росчерке и тем, кто книгу по разным причинам не приобрёл. В ход шли плакаты, блокноты, открытки. А потом гость и прессе не отказал в дополнительном общении. Но всё равно показалось мало…