В Театре драмы показали спектакль «Медея»

Режиссер Михаил Лебедев представил сюжет из древнегреческой мифологии.

В феврале главный режиссер Самарского академического театра драмы имени Горького Михаил Лебедев представил на малой сцене свой спектакль по современной пьесе «Семью восемь». Главной темой постановки стала нелюбовь — невозможность построить личную жизнь, если в детстве тебя не научили любить. В качестве материала для следующей постановки в камерном формате режиссер выбрал намного более старый сюжет — из древнегреческой мифологии.

Царевна из Эета (Колхиды) влюбилась в Ясона, помогла ему завладеть золотым руном, убила собственных брата и отца и бежала с аргонавтами в Грецию. Когда же ее любимый впоследствии задумал жениться на другой, Медея погубила соперницу и убила двух своих детей, рожденных от героя.

Лебедев взял для спектакля две пьесы — Еврипида и французского драматурга ХХ века Жана Ануя.

— Если следовать только драматургии, история превращается в происшествие из криминальной сводки новостей, — отметил режиссер. — Жена убивает детей из-за того, что муж уходит к молодой. Но объем чувств и событий «Медеи» — над облаками. Для этого и появляется пластика. Язык тела более выразительный, непривычный, образный, метафоричный, объемный.

Автора пластического рисунка спектакля угадать несложно: хореография Павла Самохвалова имеет свои неповторимые, легко узнаваемые черты. Совместная работа с режиссером привела к созданию нескольких интересных и ярких метафор, которые наглядно, в отличие от любых слов, позволяют увидеть и почувствовать взаимоотношения между героями. А также «выводят наружу» происходящее внутри.

Зрители могут воочию наблюдать терзающего главную героиню демона. Обозначенный в программке «хор», персонаж Джамили Биляловой, на самом деле является ненавистью, толкающей на преступления. Она — тень Медеи, ее позвоночный столб — единственное, что поддерживает в момент, когда весь мир рушится на голову. Постановщик так отделяет преступное намерение и вину от героини.

Воплотить один из самых страшных и противоречивых образов мировой драматургии режиссер доверил Марине Жуковой. Актриса блестяще справилась с этой задачей. Помимо потрясающей пластики она демонстрирует тонкую и точную актерскую игру. Она проводит зрителей через весь ужасающий лабиринт эмоций: от растерянности и страха, через обиду и страдания, к непоколебимой решимости. Сложно сказать, что пугает больше — ее ярость или ее сомнения.

Разговор с мужем проходит на равных. Она не просит, не унижается, не обвиняет. Просто это беседа двух людей, которые прошли через многие испытания. В свою фразу «но ведь я убью тебя, Ясон» актрисе удается вместить невероятное количество эмоциональных и смысловых оттенков. В ней звучат предупреждение, страх, любопытство (как он отреагирует?), боль.

Поставив в качестве цели Ясона (Алексей Егоршин), Медея не останавливается ни перед чем. Она решается убить не только счастливую соперницу, юную Креузу (Виолетта Шулакова), но и собственных детей. Это, кстати, только одна из возможных интерпретаций мифа. В других версиях детей Медеи убивают жители Коринфа, чтобы на корню пресечь ее злодейский род.

Лебедева интересуют не политические игры сильных мира сего и не войны между народами, а взаимоотношения Медеи и Ясона. Сможет ли он найти счастье с другой женщиной? Или никому не занять место его первой жены? У Ануя главные герои настолько запутались в своих отношениях, что не видят выхода. Ясон по-прежнему любит Медею, но не может простить ей измены и смириться с вечным хаосом и разрушением, которые она несет. В их союзе всегда присутствовал третий — ненависть. Именно она, а не Креуза разлучила их. Именно она двигала руками Медеи в момент самого страшного ее преступления — детоубийства.

О предопределенности и возможности выбора. О страхе и свободе. О ненависти и страсти. Обо всем этом новый пластический спектакль театра драмы «Медея».