Наталья Денежкина вместе с подругами начала активно заниматься гаражными распродажами. Сейчас движение приобрело масштабный характер. В Самаре становится все больше желающих продать или купить вещи именно на таких распродажах. Поговорили с Натальей о нарастающей популярности «гаражек», осознанном потреблении вещей и экологии.
— Наталья, расскажи, гаражные распродажи, что это вообще такое?
— Они появились в конце 1970-х — в начале 1980-х годов в США. Их цель – продать ненужные домашние вещи. Американские домохозяйки, которые жили в частных домах, использовали гараж для того, чтобы избавиться от ненужного хлама. В Самаре мы решили сделать что-то подобное. В прошлом году я разбирала свой гардероб и нашла много вещей в хорошем состоянии, которые можно было бы передать кому-то. Я рассказала об этом в социальных сетях, где на мое сообщение откликнулись другие люди. Вместе с коллегой-стилистом Натальей Громовой мы решили устроить что-то наподобие американской гаражной распродажи.
Первая распродажа прошла очень удачно. Через неделю мы провели вторую. Теперь устраиваем распродажи раз в сезон.
— Как все организовывали?
— Сначала выбирали место. Потом — объясняли людям условия и собирали вещи, рисовали ценники. Для первой распродажи самарские визажисты и дизайнеры одежды предложили свою студию красоты на Буянова. Следующей точкой стал магазин «Вино и сыр» на Ново-Садовой. Посетителям предлагали вино и закуски. Так как многие были с детьми, был еще лимонад.
Самую масштабную распродажу мы провели осенью в творческом пространстве Handle space на Молодогвардейской. Тогда продали вещей примерно на 120 тысяч рублей.
Раньше «гаражки» не были настолько популярными из-за завышенной стоимости участия, иногда доходившей до двух тысяч рублей за несколько часов или по 100 рублей за каждую принесённую вещь. При этом стоять в качестве продавца приходилось самому участнику. У нас подход другой. Мы, прежде всего, были заинтересованы в том, чтобы подарить каждой вещи новую жизнь, и не ограничивали количество вещей. Присутствовать владельцам вещей тоже было необязательно. А стоимость одного дня участия всего 500 рублей. Эти деньги шли на аренду помещений и покупку угощений для гостей.
— Почему вам нравится работать с одеждой?
— Я стилист. Моя профессия связана напрямую с вещами, и я могу помочь людям выбрать одежду и готовые комплекты, которые действительно можно носить. Первая гаражная распродажа была направлена на то, чтобы избавить гардеробы от ненужных вещей.
Еще я понимаю, что моя работа стилистом наносит урон окружающей среде даже путем стимуляции осознанных покупок. В гаражных распродажах мы увидели экологическую составляющую. Поэтому стали проводить паблик-токи и рассказывать про осознанное потребление. Мы говорили о том, что вторичный рынок одежды набирает большую популярность. Теперь незазорно одеваться в секонд-хенде или на гаражной распродаже. В последнем нашем мероприятии участвовало 40 человек. Его провели в «Кубатуре». В дальнейшем мы планируем ограничивать число участников, потому что желающих очень много. Также хотим менять формат – привлекать значимых медийных персон.
— Какие вещи можно принести на распродажу?
— Желательно, чтобы они не были очень старые. Главное – простой крой. Это связано с тем, что люди не покупают сложные вещи. Для первой распродажи мы делали отбор, для второй взяли все, чтобы понять, какая одежда не продается. Не нужны суперстильные вещи с перьями, стразами и вышивкой. Простой свитер, прямые брюки, пиджак легче всего использовать. Мы начали подключать к распродажам самарских дизайнеров, которые предоставляли свой товар по самым низким ценам. Вещь не должна стоить дороже трех тысяч рублей. Чем меньше цена, тем лучше. В среднем футболки, юбки и брюки стоят – 500-600 рублей, пиджаки — в районе 1000 рублей, верхняя одежда – около трех тысяч рублей.
— Сохраняется ли спрос на одежду из 1990-х годов?
— Спрос сейчас есть. В гаражных распродажах у нас участвовали винтажные магазины, которые мы поддерживаем. По сути, это селективный секонд-хенд — одежду находят в разных точках, в России или за границей, а потом перепродают.
— С юридической точки зрения проблем не было?
— Если открывать магазин или секонд-хенд, то необходима юридическая база. У нас же происходят хаотичные мероприятия. Если будем проводить распродажи регулярно, то, скорее всего, оформим ИП. Пока в этом нет необходимости.
— Кто чаще всего приходит на распродажи?
— Мы ориентированы больше на женщин в возрасте от 18 до 55 лет. Одежда попадается абсолютно разных размеров. Мужчины иногда тоже заходят и покупают что-то для жен.
— Вы сами покупаете что-то на «гаражке»?
— Первый раз я купила жилет в мужском стиле в гусиную лапку. Он всегда будет актуален с брюками. На второй распродаже я нашла черное длинное платье с большим вырезом на груди – его можно надевать на фотосессии и различные вечерние мероприятия. На третьей распродаже я купила за 400 рублей прозрачный халат, который одна певица сшила для съемок клипа. Еще я нашла черные кожаные брюки с высокой талией, просто обожаю их. Таких вещей в моем гардеробе достаточно.
— Всегда было интересно, есть ли в Самаре приличные секонд-хенды? Часто там попадаются вещи низкого качества, потрепанные или рваные.
— В секонд-хенде так же, как и на гаражной распродаже, действует правило «глаз-алмаз». Вы можете найти то, что нужно, просто необходимо приложить усилия. Завсегдатаи знают, когда в секонд-хенде завоз, они советуют приезжать в первый день. Можно сделать проще — зайти в Instagram местного селективного секонд-хенда и посмотреть ассортимент. Ценник там доступный, и копаться в вещах не придётся. Все сделали за вас.
— Некоторые пытаются избавиться от старых вещей на сайтах объявлений.
— Я сама так пыталась перепродавать свои вещи, но положительного результата не было. Детские вещи, например, улетают в миг. Женский гардероб плохо продается даже по самой низкой цене. Гаражная распродажа позволяет продать не одну вещь, а сразу 30-40. Тем более стилисты смогут подсказать посетителям, как сочетать вещи и использовать в своем гардеробе. Одежду не стоит выбрасывать. Лучше сдать на переработку в H&M или подарить нуждающимся, а непригодные вещи можно отнести в приюты для животных.
— В последнее время крупные бренды начали указывать на изделиях информацию о том, что их можно полностью перерабатывать. Это влияет на осознанность потребления?
— Толк от этого будет, если вести активную пропаганду в СМИ. Не все люди читают этикетки, они не заинтересованы в этом. Возможно, с течением времени осознанных людей будет становиться больше. Не все материалы можно переработать, только чистые. У меня есть свитер из переработанной шерсти, который распустили, обработали и заново создали уже другую модель. Смешанные ткани, в составе которых есть, например, хлопок, шерсть и полиэстер, разложить на составляющие и переработать не получится. Многие бренды, такие как H&M, Zara, Uniqlo активно, продвигают политику по производству некоторых вещей из переработанных материалов.
Есть люди, которые считают, что бренды просто пытаются привлечь новую аудиторию и вовсе не занимаются переработкой. В этом есть доля правды.
— Как вы относитесь к натуральному меху? Действительно ли нужно его избегать? Многие дома высокой моды уже отказались от подобных изделий.
— По прогнозам, в ближайшие 20 лет производство одежды из натурального меха полностью свернется. Единственные, кто высказывается за натуральный мех, жители крайнего Севера и Сибири. Они уверены, что самый лучший пуховик не согреет так, как шуба из норки. Но даже они постепенно приходят к осознанию того, что все можно заменить. Кстати, искусственный мех не такой экологичный, как кажется, при его производстве используется очень много ресурсов, а полученные изделия не очень ноские, и их практически невозможно утилизировать. Поэтому утверждать, что всем обязательно нужно перейти на искусственный мех, я не буду, но сама ношу свои искусственные шубы не первый сезон. Натуральный мех не использую.
Фото из личного архива Натальи Денежкиной.
Люди
Люди
Люди
Комментарии
0 комментариев