Куратор Victoria Underground о монетизации искусства, конкуренции и новых интересах

Анастасия Альбокринова станет куратором новой экспериментальной площадки Victoria Underground. Откроется выставочное пространство весной 2020 года. Организаторы обещают создать там многофункциональный зал для лекций, кинопоказов, выставок и занятий. Мы встретились с Настей, чтобы узнать, как здесь будут развивать молодое региональное искусство.

[box type=»info» align=»» class=»» width=»»]Анастасия Альбокринова — художник, дизайнер, куратор, автор статей об искусстве, педагог в сфере искусства и культуры. Выпускница СГАСУ по специальности «дизайн среды». Некогда руководила галереей-сквотом «XI комнат» — главной экспериментальной площадкой молодого поколения самарских авторов.[/box]

— Как родилась идея о создании Victoria Underground?

— Я узнала об этой инициативе год назад. Тогда я еще работала в Государственном центре современного искусства (ГЦСИ). В декабре планировала уходить оттуда. Ровно в этот момент меня настигли куратор Сергей Баландин и дизайнер Оксана Котлярова из галереи «Виктория». Они обратились ко мне: «Настя, есть разговор». Затем они развернули лист А4 с планом этажа. На нем был кинозал и несколько других помещений. Так я узнала, что у «Виктории» появится новое пространство. Мне предложили работать над ним. Изначально установка была такая: этаж посвятят в основном самарскому искусству, а также экспериментальному искусству и различным художественным практикам, которые, возможно, не подходят под классическое понимание того, что есть выставка. «Виктория» же останется галереей для крупных выставочных проектов, громких имен и музейных коллекций.

— Название Underground отражает то, что посетители увидят в итоге?

— В течение полугода мы называли помещение просто «Калисой», потому что раньше там был салон красоты под такой вывеской. Для того, чтобы придумать название для пространства проводили мозговые штурмы. В итоге появилось Underground.

Во-первых, оно подходит чисто пространственно. Для прохожего непонятно, где находится помещение: то ли в подвале, то ли на первом этаже. Трактовка зависит от того, с какой стороны подходишь к зданию: с Волги или сверху, с Куйбышева.

И второе понимание андеграунда состоит в том, что по сравнению с выхолощенной атмосферой основной галереи, он передает более экспериментальный дух. Надеемся, что по атмосфере эти пространства будут разные. Мы уже начали форсить это название, перезапустив Telegram-канал галереи. Назвали его «Виктория в андеграунде». Из бота, который репостит события, он должен стать дискуссионной площадкой о местном искусстве. Поэтому мы стали активнее ходить на мероприятия других музеев, писать на них рецензии, привлекать других авторов, размышлять на темы, которые сейчас есть в локальном искусстве. У нас постоянно бывают условные перепалки с молодыми художниками «третьей волны». Уже сейчас наш Telegram становится платформой, на базе которой будет строиться деятельность нижнего этажа. Мы создаем круг интересов, круг персон, авторов и круг волнующих вопросов, которые будут переосмысляться в выставках.

— Насть, как ты считаешь, в Самаре есть действительно андеграундные авторы, которых ты хотела бы видеть в стенах галереи?

— Я бы не стала называть тех, кто выставляется в Victoria Underground андеграундом. Площадка просто может помочь кому-то продвинуться, потому что в Самаре все жалуются на то, что негде выставляться. Есть другие места, но у них немного иные статусы. У площадки должна быть выставочная политика. Если ее нет, то сначала на ней может выставляться пейзажист, потом — карикатурист, а послезавтра — молодой художник. И это несильно делает ему честь. Мы же хотим, чтобы наша площадка была стартовым или экспериментальным полигоном для авторов, которые могут выйти со своим искусством за пределы Самары. Они смогут дальше путешествовать, участвовать в других выставках в России и в мире.

— Ты упомянула, что у вас бывают перепалки с некоторыми молодыми авторами. В Instagram я видела, что у вас был конфликт с представителем объединения «Интернат» — он нелестно отзывался о Сергее Баландине. Не очень хочется углубляться в это, так как, по словам других ребят, никакого конфликта не было. Несмотря на такие спорные моменты, вы будете давать возможность этим авторам участвовать в ваших проектах и выставляться?

— Возможности есть у всех. Вопрос в том — насколько это интересный материал? Готов ли автор работать с этим пространством – занять своим творчеством 100 квадратных метров? Дело не в том, что игнорируются или не игнорируются какие-то категории художников. Наоборот, эта площадка очень удивит самарского зрителя, потому что там будут выставляться даже не самые громкие имена. Но это будет ценное искусство или ценное исследование мира. Поэтому дело не в именах и не в персонах нон-грата, а в содержании.

Выставка Коллаж. Галерея «XI комнат»

— Кто-то уже предлагал выставиться у вас на площадке?

— Да. Как только появилась новость об открытии, появилось несколько желающих. Но пока мы все ставим на паузу, потому что нужно разработать более детальную стратегию выставочной политики. Есть разные сценарии. Я могу сидеть как куратор и говорить «да» или «нет» тем, кто предлагает свое творчество. Другая стратегия – конкурс, когда присылают заявки. Затем пул экспертов «Виктории» или других приглашенных специалистов выбирает из этих заявок лучшие. Я думаю, это будет микс из подходов.

— По твоим словам, участие в Victoria Underground будет хорошим стартом для молодых авторов. То есть в дальнейшем это поможет им монетизировать свое творчество?

— Конечно, все мучаются с монетизацией. Мне очень грустно разбивать чьи-то мечты, но я скажу, что не продаются не только молодые художники, но и уже состоявшиеся. Это видно по аукциону «Vladey», на котором можно купить работы российских авторов. Там есть прекрасные произведения, в том числе и от молодых ребят. Они продают свои работы практически за бесценок или остаются невостребованными, несмотря на то, что предлагают хорошее искусство. Тут нужно понимать, что уровень аукциона «Vladey» — это то, к чему молодым художникам нужно идти в своем творчестве пять или десять лет. Поэтому вой о непродаваемости искусства не уникальный, а глобальный. Этот вопрос относится к разработке других подходов, например, к тому, как нужно устраивать свою жизнь, не ожидая того, что твои картины тебя озолотят.

— У вас есть Банкомарт — аппарат, через который можно приобрести работы самарских авторов. Как часто люди совершают с помощью него покупки?

— Он появился в галерее весной 2019 года. До этого Банкомарт участвовал в выставке «Приручая пустоту», а сейчас он переместился к нам на долгий период времени. С того момента у нас уже сменилось примерно шесть авторов. Получается, что работы одного художника разбираются за один месяц. Поэтому мы постоянно находимся в активном поиске авторов. В плане монетизации это не приносит больших денег, но с другой стороны — это реальный и ощутимый способ продать свои эскизы или коллажи и получить несколько сотен или тысяч рублей. Банкомарт – тема. Спасибо авторам и нижнетагильской группе ЖКП за такую разработку.

— Как ты считаешь, у «Виктории» есть конкуренты в Самаре? Кто-то начинает создавать проекты, приближенные к вашему уровню?

— Если смотреть на этот вопрос чисто фактологически, то «Виктория» является на данный момент в городе единственной площадкой, которая делает крупные выставки современного искусства. Слово современный тут нужно понимать не так, как его прописали в минкульте (то искусство, которое создается сейчас), потому что в эту категорию попадают все пейзажисты на Ленинградской, ложечники или люди, которые делают батик. Современное искусство использует современные техники и провокационные вещи. Даже привозя искусство XX века, мы часто остаемся непонятыми. В этом плане «Виктория» пока уникальная площадка. Единственная конкуренция, которая есть — работа с молодыми художниками. Андеграунду нужно занять свою нишу, потому что Музей Модерна, Горький Центр тоже работают с молодыми авторами. Также они сами находят места, где можно выставляться. Поэтому нам нужно понять, что взаимовыгодное может между нами происходить.

— Ты помнишь время, когда в Самаре практически не было выставочных площадок? Как тогда художники справлялись с этим?

— Я прекрасно помню, потому что именно в этот момент я начала заниматься искусством. Это был 2006 год. Тогда мы были студентами факультета дизайна в Строительном университете. Мои друзья что-то рисовали. В итоге мы поняли, что хотим это показывать, и нам нужно было найти пространство для коллективной мастерской. У нас не было пафоса из-за того, что нас не выставляют в музеях, потому что мы чувствовали, что это не наша аудитория. Поэтому мы тупо пытались сквотировать пространства. В Самаре не было галерей современного искусства от слова «ноль». Поэтому мы лазили на заводы, осматривали какие-то помещения. Потом нам дали бальный зал в университете имени Наяновой. Год мы его расчищали от кирпичей, сделали одну выставку и нам сказали: «Спасибо, до свидания». Был еще один подвал мамы нашего сокурсника, где должен был быть магазин тканей. Там Фрол Веселый сделал одну выставку «Свинство в большом городе», после этого подвал затопило фекалиями. Затем мы  съехали оттуда и нашли помещение, которое и стало галереей «XI комнат». То есть мы действовали по другой стратегии, нежели молодые авторы сейчас. Мы понимали, что нам важно это делать в первую очередь для себя. А зрителям это стало интересно, потому что отсутствовала ниша современного искусства в городе. Успех был. В определенном смысле мы остались в истории, хоть и просуществовали три года. Потом была «Арт-пропаганда». Затем и «Виктория» сменила свою политику – стала выставлять не только то, что можно продать, но и то, что интересно смотреть, и о чем можно думать. Постепенно процесс пошел. Сейчас скорее есть недостаток в андеграундных площадях. У объединений художников есть мастерские, но у них нет самоорганизованных галерей.

«XI комнат»

— Думаю, у тебя большой опыт, поэтому все получится с новым проектом.

— Я уверена, что будет много критики. Какой бы я выбор не сделала, в любом случае будут недовольные. Надеюсь, что мы выстроим максимально четкую политику. Люди должны понимать, почему тот или иной автор выставляется здесь, и почему он этого достоин.

— Какие цели ты ставишь перед собой на 2020 год?

— Помимо того, что мы запустим выставочную площадку Victoria Underground, будем расширять образовательные практики. Появятся новые курсы и новые школы, связанные с иллюстрацией и медиаискусством. Хотим, наконец, начать работать с детьми и школьниками, потому что это тоже будущие художники и посетители галереи. Во многих самых прогрессивных музеях ведут хорошую работу с молодежью, а мы в этом плане совершенно не прокачанные. Мы должны найти подход не только к нашей стандартной публике, которая составляет 300 человек, но и, возможно, даже к пенсионерам. Недавно к нам приезжала художница Людмила Калиниченко, которая ведет в Екатеринбурге курсы современного искусства для пенсионеров. Они делают сканографию и другие современные техники. Я понимаю, что можно все. Нужно подумать, за что браться в первую очередь. Конечно, хочу расширять и событийную программу, чтобы в Underground была музыка, перформанс, современный танец, театр.

Мы уже давно думали о расширении. У нас большой зал, а нужно было что-то камерное для местных художников. Также при галерее много школ, и все они занимаются у нас в офисе. Из-за этого много неудобств, поэтому нам нужно специализированное пространство. Лекции и кинопоказы мы обычно проводим прямо в пространстве выставки. Это тоже неудобно. Мы все время думали, что нужно расшириться, только нащупывали, где в здании есть какое-то свободное место. В конце концов салон красоты, который был на первом этаже, съехал. Мы решили попробовать там. Сформулировали свои цели и задачи насчет будущего. В итоге собственник дал добро. Мы позвали Настю в качестве куратора этой площадки, потому что она – один из самых опытных игроков на поле современного искусства Самары.

Сергей Баландин, куратор галереи «Виктория».

Авторы фото: Людмила Юсупова, участники «XI комнат».