Спасаясь от холода, двое молодых людей лихорадочно ищут ночлег в чужом маленьком городке. Им несказанно везет: среди негостеприимных высоток и закрытых частных домов они находят жилище, где обретают приют. Сюжет пьесы Вампилова благодаря популярной экранизации Виталия Мельникова с Евгением Леоновым, Николаем Караченцовым и Михаилом Боярским в главных ролях широко известен.
Режиссер Денис Бокурадзе вновь, как и в спектакле «Таня-Таня», обращается к бытовой истории. В ней нет героической патетики Шекспира или экзистенциальной философии Сартра. Она наполнена тем тонким соотношением деликатного юмора и трогательной сентиментальности, которая встречается в лучших художественных текстах советского периода.
Спектакль вобрал в себя многое от других работ постановщика. Не тот ли пепел покрывает голову Сарафанова, что и героев «Постскриптума»? Капюшон Сильвы и воротник Натальи не отголоски ли костюмов «Короля Лира»? А пастельные тона и свободный крой одежды (художник по костюмам Елена Соловьева) отсылают нас к «Тане-Тане». И не из этого ли спектакля пришел сосед-грузин?
«Старший сын» театра «Грань», несмотря на самодостаточность высказывания, представляется неким подведением итогов, взглядом назад. Современный человек оглядывается на прошлое, ностальгирует по теплоте свитера крупной вязки — внешнему признаку интеллигента 60-х годов и чистой искренней близости человеческих отношений.
Случайно попавший в дом Сарафановых Бусыгин (Аркадий Ахметов) тут же принят как родной. Почти моментально складывается его дуэт с Васенькой (Кирилл Стерликов) — Бусыгин не расстается с гитарой, Васенька подыгрывает ему на маленьком аккордеоне. Песни популярного столичного автора и исполнителя Василия Уриевского, написанные специально для спектакля Дениса Бокурадзе, становятся вторым языком, на котором общаются герои «Старшего сына». Так же быстро «спелись» и Бусыгин с Сарафановым, для которого игра на кларнете — смысл жизни.
Внешне старающаяся сохранить холодность и строгость Нина (Юлия Бокурадзе) только поначалу устраивает незваному гостю допрос с пристрастием. А затем принимает Бусыгина со всей нерастраченной нежностью женского сердца. Почему она его полюбила? Почему Сарафанов принял его как сына, несмотря на шаткость предъявленных доказательств? Потому что «Все люди — братья». Это не только название неоконченной (а по сути едва начатой) кантаты отца семейства — это принцип его существования. А также всей их фамилии.
Они родственные души. Семья — это ансамбль с первых минут. Семья — это когда тебя укрывают одеялом. Семья — это когда ботинки стоят рядом. Их дом — островок теплоты и мягкости. Он словно тоже одет в теплый свитер. Пол покрывает свалянное шерстяное полотно, по которому герои ступают мягко, оставляя рядок обуви с краю. Обитая войлоком действительность как кокон защищает обитателей жилища от агрессивной реальности. Неяркий свет и царящий полумрак (художник по свету Евгений Ганзбург), а также музыка Арсения Плаксина завершают этот образ. Там, за пределами убежища, утонченный музыкант Сарафанов играет на похоронах втайне от детей, Нина выходит замуж за нелюбимого и малопривлекательного зануду. А Васенька страдает от неразделенной любви к женщине, которая ежедневно унижает его.
Дом для них — сакральное место силы, он питает их, удерживает. Герои постоянно хватаются за рюкзаки и чемоданы (уютно расположенные один на другом, словно слоники разного размера). Но все попытки покинуть жилище обречены на провал. Внешний мир отторгает героев, как их дом отторгает чужих по духу людей — не задерживается здесь ни летчик — жених Нины (Василий Яров), ни поверхностный и беспринципный Сильва (Сергей Поздняков).
Самые важные исповедальные вещи говорят ночью на кухне, когда на плечи накинуты теплые пледы. И вот уже скромный Сарафанов, который вполне может удостоиться по жестким социальным меркам ярлыка «неудачник», гордо расправляет плечи и горячо доказывает новоявленному сыну, что он не предал идеалов юности.
Возраст героев и исполнителей не всегда соответствует. Это придает истории универсальность, возвышает ее до уровня общечеловеческих отношений. Идея милосердия и братства, которую исповедует Сарафанов, подается здесь не через христианское мировоззрение, а через принципы добра и содружества 60-х. Образ, созданный Даниилом Богомоловым, получился не только трогательным и гармоничным, но и отчасти синтетическим. Лукавая и грустная улыбка Евгения Леонова, покоряющая интеллигентность Алексея Баталова — кажется, в этом персонаже нашлось место для самых мягких, теплых и приятных черт советского человека.
В финале спектакля семейная идиллия превращается в музыкальную гармонию. Оратория Сарафанова звучит в вариации Василия Уриевского — «Человек человеку — брат». И сначала все актеры, а потом и весь зал, поют хором, забыв про холод и разногласия, объединенные теплом этого воображаемого дома, который на недолгое время обрел реальные очертания на сцене театра «Грань».
7 октября 2017 года Денис Бокурадзе с большим успехом представил премьеру «Старшего сына» в Театре на Таганке. По словам режиссера, спектакль, созданный с новокуйбышевской труппой, отличается от московского варианта — по фактуре, цвету, актерским работам.
Комментарии
0 комментариев