Геннадий Матюхин: «Мы же уже давно за пределы региона вышли»

 

Драматический актер, режиссер, мастер художественного слова, диктор, конферансье, педагог, руководитель театра, создатель литературного центра Василия Шукшина, поэтического клуба Расула Гамзатова, автор нескольких краеведческих открытий… И все это один человек. Геннадий Матюхин, сегодняшний гость «СГ».
 

—  Вы, Геннадий Дмитриевич, только что из Борского, как я знаю. С шукшинского фестиваля вернулись.
 

—  Фестиваля памяти. Василий Макарович в октябре умер. Родился в июле, а умер 2 октября. На съемках фильма «Они сражались за Родину». В 1974 году.
 

— Вот с Шукшина я и хотела бы начать наш с вами разговор. Доктор как-то спросил Раневскую: «Как вы, Фаина Григорьевна, спите?» — «С Пушкиным», — сказала она.
 

— Гениальная актриса. И, конечно, мастер ироничного афоризма.
 

— В данном случае мы имеем дело с самоиронией — Фаина Григорьевна была одиноким человеком. Но это с одной стороны. А с другой, Пушкин действительно был ее литературной страстью. Вот мне кажется, Шукшин — это тоже такая ваша страсть.
 

— Кумир. Безусловно.
 

— И сначала вы узнали его как актера.
 

—  «Простая история». Один из первых фильмов, где он играл, и первая картина с его участием, которую я увидел. Кроме Шукшина там снимались Мордюкова, Ульянов. Картина достойная, но потрясением, если честно, не стала. В отличие, скажем, от «Добровольцев». Они примерно в одно время вышли, эти фильмы. И «Добровольцы» произвели на меня такое впечатление, что я тут же решил стать летчиком. У меня отец летал. Погиб в августе 45-го. А я родился в январе 46-го. В январе. Так что отца своего не знал, и летчик, которого в «Добровольцах» играет Петр Щербаков, у меня с отцом ассоциировался, и я буквально бредил. И картиной, и небом. А «Простая история» — фильм о женщине, потерявшей на войне мужа. Шукшин играл там парня, который женщины добивается. Я был тогда юнцом, и эта история как-то не очень меня тронула. Но вот когда в 70-м году вышла книга Шукшина «Сельские жители»… Я, как и Шукшин, родился и рос в деревне.

Потом, как и он, горожанином стал. И просто очарован был созданными Шукшиным характерами и тем, как он описывает природу сельскую, нравы и быт деревенского жителя. Прочел, помчался в библиотеку, взял роман «Любавины» и влюбился в писательский дар Шукшина уже окончательно и бесповоротно.
 

— Если «Сельские жители» вышли в 70-м, то вы уже были актер.
 

—  Студию (Куйбышевская театральная студия. — Ред. ) я окончил в 66-м. Четыре года работал в Павлодаре, в драматическом театре; с 70-го служил, а затем работал (как чтец и ведущий программ) в ансамбле песни и пляски Приволжского военного округа. И вот эти рассказы шукшинские, вот эта маленькая синенькая книжечка, она была всегда со мной. И я к ней то и дело возвращался. А когда перешел работать в филармонию, начал читать в концертных программах «Думы», самый первый шукшинский рассказ. Затем была работа в Сызранском драматическом театре в качестве директора, потом — в нашем академическом театре в качестве заместителя директора. В 94-м вернулся в филармонию и… к Шукшину — попал в группу, которая готовила уже целую шукшинскую программу. Работал над текстами Василия Макаровича, параллельно изучал его биографию, знакомился с литературоведческими материалами, и вот тут-то и…
 

— …сделали свое первое краеведческое открытие.
 

— В одной из работ Льва Анненского совершенно для себя неожиданно обнаружил, что мой кумир, оказывается, еще и мой земляк.
 

—  Через прадеда по отцовской линии.
 

— И по отцовской, и по материнской. Село, в котором жил со своей семьей Павел Павлович Шукшин, прадед Василия Макаровича по отцовской линии, стояло там, где Ус а впадала в Волгу (сейчас оно затоплено водами Куйбышевского водохранилища). А семья Попова Сергея Федоровича, это предки Василия Макаровича по матери, жила в селе Толкаевка. Это Сорочинский район Оренбургской области. Но прежде Толкаевка входила в состав нашей губернии. Так вот, Шукшины в сибирские Сростки (село, где 25 июля 1929 года родился писатель. — Ред. ) переселились в 1867 году. А через 30 лет, в 1897 году, на Алтае в тех же Сростках, где сливаются реки Бия и Катунь, поселилась семья Поповых. И когда я об этом обо всем узнал, то тут же в Сростки и написал. Краеведу Гришаеву, на которого ссылался Анненский. И Гришаев мало того, что сразу же мне ответил, он еще и копии анкет прислал, заполненных членами семей Шукшиных и Поповых, где в графе «губерния выхода» написано — Самарская. И, конечно, мы не могли сей исторический факт обойти и сделали концертную программу, которую так и называли — «Cамарские корни Василия Шукшина». В Доме актера была премьера. Я рассказывал об этих наших изысканиях и читал прозу Василия Макаровича. Юрий Яковлев, солист филармонии, бас, пел; профессор академии культуры Максимов, баян, — аккомпанировал; Лазарев Евгений Васильевич, тогда председатель Самарского отделения Союза писателей, эт у на ш у пр о-грамму открывал…
 

— Хороший тоже писатель. Я про Лазарева.
 

— Очень хороший. И очень жалко, что он как-то…
 

— Ушел в тень.
 

— Ну вот он такой. А писал прекрасно. Его рассказ «Жених и невеста» я часто в концертах читаю. И читаю давно.
 

—  Литературный центр Василия Шукшина, где вы председательствуете и который создали, он один такой?
 

—  После смерти Василия Макаровича его друг Георгий Иванович Бурков организовал в Москве аналогичный центр. Но после смерти Буркова эта организация распалась. Так что, наверное, да, мы -единственные. Во всяком случае, из крупных. Мы же уже давно за пределы региона вышли. У нас 14 областных отделений, 30 представительств. И постоянно где-нибудь идут концерты, конкурсы, фестивали. В том числе театральные. В прошлом году вот в Тольятти прошел межрегиональный театральный фестиваль «Светлые души». Профессиональные коллективы показывали свои шукшинские постановки. Каждые два года будут собираться. А в Борском, c которого мы начали разговор, собирались самодеятельные коллективы. Книга есть у Шукшина — «Даешь сердце!» Вот и этот фестиваль так назвали. Пока только три народных театра в нем участвовали — Борский, Кинель-Черкасский и Похвистневский. Но это из лучших народных театров губернии. И вот тоже ставят Шукшина.

Вообще это было одно из самых горячих его желаний. У него же и публицистики немало. И вот в этих своих работах он не раз говорил о том, как это важно — прорваться в будущее России.
 

— И таки прорвался.
 

— Я бы сказал, перетек. Вместе с нами, со всей нашей жизнью.
 

— Ну с нами-то ясно. С рожденными в СССР. А вот для тех, кто родился в постсоветской России, он что-нибудь значит?
Много таких на ваших концертах и фестивалях?
 

— Очень много. У шукшинского центра есть своя литературно-драматическая студия «Отечество». При Доме офицеров. Так там только молодые. И вы не найдете ни одной театральной школы, будь то студия, училище, институт или академия, где в учебной актерской программе не было бы Шукшина. Вот этих его ярких, самобытных характеров.
 

— Вернемся к вашей биографии.
 

— Родился я в Бугуруслане, отец учился там в летном училище. Но рос в селе Чекалино. Это Сергиевский район — родина моих бабушки и дедушки. Отец погиб на фронте в 45-м году, а мама погибла в 48-м. Несчастный случай. Мечтал стать, как отец, летчиком, но зрение подвело.
 

— Зато стали актером.
 

— Спасибо Игорю Владимировичу Ильинскому.
 

— А вот с этого места поподробнее.
 

—  Ильинского я обожал. А в 1961-м выходит книга «Сам о себе», где Игорь Владимирович рассказывает о себе и о профессии.

И между прочим замечает, что каждый начинающий артист должен «держаться за палец мастера». И я решаюсь Ильинскому написать! Ответ пришел. Правда, из «Театральной жизни». Игорь Владимирович мое письмо получил, прочел и отправил в журнал с просьбой автора проконсультировать. Ну и из журнала мне пишут, что летом (а я оканчивал десятый) будет прием в такие-то и такие-то учебные заведения Москвы. Но можно и не ехать в столицу, а получить театральное образование в Куйбышеве. В студии, что при драмтеатре. И я пишу в драмтеатр. И получаю открытку за подписью Михаила Лазарева, директора студии…
 

— … и ведущего актера театра.
 

— Блестящий актер. И пишет, что да, товарищ Матюхин, набор открыт, прием заявлений с 1 августа, экзамены с 1 сентября…

Дед с бабкой: «Ну зачем тебе этот театр?!» А я уже ни о чем другом и думать не могу.
 

— Кто с вами, кроме Юрия Демича, учился?
 

— У нас и группа была шикарная! Валя Пономарев, Люба Альбицкая (оба заслуженные артисты России), Вася Чернов (он сейчас в ТЮЗе), Галка Турунова, искусствовед известный, Витя Дмитриев в тольяттинском «Колесе», народный артист России, Володя Панчешин, ведущим актером нашего же ТЮЗа был Толя Болотов.

— Вы играли в массовках.

— И это тоже была школа. В спектакле «Мать» по Горькому Засухин Павла Власова играл. А мы -кто жандармов, кто пролетариев. Иногда и эпизодические роли давали. Кстати, первая моя роль эпизодическая тоже была в спектакле, где главную роль исполнял опять же Николай Николаевич Засухин. Знаменитый наш «Ричард III». Я изображал одного из монахов, что сопровождали гроб. Свеча в руках, огромный капюшон. Наших лиц не видел никто. Но выходя страшно гордые после спектакля на улицу, мы как бы невзначай встречались глазами с людьми, втайне надеялись, что и нас узнают. После года учебы я при помощи Михаила Гавриловича Лазарева (он вел сценическую речь) от чекалинско-го диалекта избавился. И мне дали эпизодическую роль со словами.

— … «Кушать подано».

— Да, нет, там целый моноложек был. «Ленинградский проспект» назывался спектакль, и мы с ним дней 20, наверное, ездили по области. И, кстати, первое выступление было в моем родном Сергиевске, где я благополучно провалился. История футболиста, решившего бросить спорт, и я играл парнишку, который пытается человека вернуть в команду. Выхожу, начинаю говорить, а меня не слышат. Голос пропал от волнения. Партнер (Олег Фомин) — в недоумении.Ушел за кулисы и слышу, как Олег своими словами и как бы от себя проговаривает мой текст. Ну чтобы зритель понял, кто и зачем выходил на сцену. С роли, к счастью, не сняли. И на следующем спектакле все было нормально. Это еще и приработок был, эти наши сценические выходы.

— И много платили? За сопровождение гроба, скажем?

— 70 копеек — выход. Но поскольку мы были заняты во всех массовках, в месяц набегало рублей 20. Плюс стипендия — 20. Ну и если еще из дома рублей 20 пришлют…

— 60 рублей. В 60-е это были деньги.

— Это были хорошие деньги. Хватало и на будни, и на праздники. Жили мы в общаге. Ну те из нас, которые не самарские. У девчонок общежития не было. А у парней было. Фрунзе, 173. Напротив театра. За молочным магазином. Вот тут мы жили. Ну и после каждого праздника открывали подпол и скидывали туда тару. И так три года. А потом Васю Чернова, Валю Пономарева и Юрку Демича оставили в драме. И Васе дали квартиру. Вот эту нашу общагу. И он говорил:«Гады! Я целый месяц из подпола мусор вытаскивал!»

— Ну и наверняка и романы были. В Альбицкую не влюблялись?

— В Альбицкую полгорода влюблено было.

— Да уж, красавица необыкновенная. Я Любовь Алексеевну впервые увидела в в роли Клеопатры (пьеса Дж. Б. Шоу «Цезарь и Клеопатра». — Ред). Помните этот спектакль?

— Увы. Сразу после выпускного на целину уехал.

— Вы еще и целинник?

— Меня оставляли в ТЮЗе. Но в Самару приехал Кузенков. Режиссер Владимир Николаевич Кузенков. По окончании ГИТИСа вместе с пятью сокурсниками начал создавать в Павлодаре молодежный театр. А сам самарский. Приехал в Самару, обворожил нас, и я, Галка Торунова, Cвета Сорокина, короче, шесть человек рванули с ним в Павлодар. И даже медали там получили за освоение целинных и залежных земель.

— Сеяли разумное, доброе, вечное.

— А уж как пахали! Гастроли по всему Казахстану. И в Москве играли. В столицу я, к слову, и по комсомольской линии ездил. Был секретарем комсомольской организации театра, и в 68-м участвовал в торжественном пленуме ЦК комсомола, посвященном 50-летию ВЛКСМ. Это было нечто! Живых Ворошилова, Буденного, Кожедуба видел. Мне предлагали в Высшую комсомольскую школу поступать. Но я сказал: нет — только театр. Четыре года работаю, и тут вдруг мною начинает интересоваться военкомат. Мне 25-й уже шел, но еще я не служил, потому что считался опекуном деда и бабушки. Жил при этом не с ними, не в Сергиевске, а в Казахстане. В военкомате и зацепились. Призывают и направляют в Алма-Ату. В ансамбль песни и пляски Среднеазиатского военного округа. А я знаю, что сокурсник мой Володя Панче-шин заканчивает службу в ансамбле песни и пляски Приволжского военного округа. Сажусь в самолет и — домой. И здесь мне пишут отношение в павлодарский военкомат: просим-де направить для прохождения службы в Куйбышев. Возвращаюсь в Павлодар, а мне: спрячь эту свою бумажку знаешь куда? У нас другая республика, другой округ.

— Но вы выкрутились? И как же?

— У нас при молодежном театре тоже была своя студия. Лешка Булдаков (народный артист России, знаменитый генерал в фильмах «Особенности национальной …». — Ред.) как раз в это время учился там. И мы сдружились, и небольшой такой компанией ездили к Лешкиным родителям в баню париться. Они на окраине Павлодара жили. В частном домике. И был в нашей компании еще парень, отец которого в правоохранительных структурах работал.

— С правильными людьми дружите.

— Ну так получилось. Он и дал совет: «Увольняйся, езжай в Сергиевск, бери приписное и начинай в Самаре служить, а дело они потом без тебя вытребуют». Так я и поступил. Ну и два года вел концертные программы как военнообязанный. А потом еще девять лет работал как вольнонаемный. И в качестве ведущего, и в качестве администратора.

— А еще вы ведь вели, насколько я знаю, и концерты, посвященные Дню города.
— Первые, жажем так. Но это когда я уже в филармонии работал. Три года концерты шли на набережной. Ставилась баржа у берега, и на ней коллективы выступали. Большое, я бы даже сказал, грандиозное действо было на празднике, посвященном 400 -летию Самары.

— Ставил Золотухин (профессор кафедры театральной режиссуры СГИК. — Ред.).

— Александр Тимофеевич Золотухин. «Огни истории» представление называлось и разворачивалось на воде. Роскошное зрелище! Мы недавно говорили с Владимиром Ивановичем Золотаревым (он тогда первым секретарем горкома партии был, а сейчас председатель общественного совета при мэрии) как бы… — …подвиг повторить.

— Вы ведь у нас еще и пионер по части инаугураций. Денег, поди, заработали кучу.

— За инаугурацию ничего не платили. Почетная обязанность.

— А вот еще вы упоминали про свою командировку на войну. Про Афганистан, куда ездили с «Синей птицей» (самый известный в советские годы самарский вокально-инструментальный ансамбль. — Ред).

— Дважды ездил. В 85-м на 20 дней и в 86-м — на 20. Кабул, Герат, Джалалабад…

— Но о театрах! Мы же совсем не поговорили о вашей работе в наших театрах. А вы ведь у нас в двух драмах служили. В Сызранской и Самарской.

— В Сызрань меня Толя Болотов сосватал — я и с ним учился в студии. Ну и вызывает как-то Шаркунов Борис Иванович (начальник областного управления культуры. — Ред.) и говорит: «Главным режиссером в Сызрань Болотов идет, предлагает тебя директором». А я люблю крутые повороты — согласился.

Потом меня Петр Львович в нашу драму позвал. Заместителем директора.

— Вы ведь не только администрированием в театрах занимались. Еще и играли там.

— В Сызрани директора школы в пьесе «Завтра была война». Миллионера Манташева в «Эмигрантах» Алексея Толстого. Комедийные работы были. И в Самаре играл. С Верой Александровной Ершовой в пьесе Гауптмана «Перед заходом солнца». Там у меня роль пастора была. Генерала Корнилова в пьесе Шатрова «Так победим!». В «Левше» лекаря-аптекаря играл с Ваней Морозовым в очередь. А самая моя любимая и желанная роль, роль, которую я хотел сыграть и сыграл, — это роль Градобоева в «Горячем сердце». Правда, сыграл я ее в дипломном спектакле, когда в 86-м году оканчивал наш институт культуры.

— Что сейчас в планах литературного центра Василия Шукшина?

— Осуществляем программы по гранту Президента России, посвященному Году литературы. Приступили к репетициям второй версии моноспектакля «До третьих петухов» с новым исполнителем, режиссер Олег Скивко.

— А вообще о чем мечтаете?

— О создании в Самаре профессионального литературного театра.

— Успехов!

 

На фото (сверху вниз)
1. Участники спектакля "Душа болит".
2. Встреча с А.Заболоцким.
3. Алтай, газета (слева направо): заместитель редактора газеты Черноморского флота «Флаг Родины», председатель Севастопольского отделения Самарского центра В.Шукшина, капитан I ранга С.Горбачев, сын В.Высоцкого Никита и Геннадий Матюхин.
4. Геннадий Матюхин читает Шукшина.