Зиновий РАЗНИК: «Мы выдержали и отстояли нашу Родину»

 

 

— Когда началась война, я находился в Ленинградской области. Меня призвали в ряды Красной Армии в ноябре 1939 года с первого курса Смоленского педагогического института. В это время шла война с белофиннами. И нас, призывников, эшелоном отправили под Ленинград, в город Пушкин. Мы попали в запасной танковый химический полк. Но война быстро закончилась в 1940 году, и мы попали в третью краснознаменную танковую дивизию, которая вернулась оттуда.

 

Меня назначили башенным стрелком химического (огнеметного) танка ХТ-26. Я должен был демобилизоваться в 1941 году, в конце года. Вернулся бы в Смоленск и продолжил учиться, ведь я хотел стать учителем истории. Но все карты перепутала начавшаяся война. В этот период мы стояли в летних военных лагерях Струги Красные. 22 июня был летний выходной день, воскресенье. Многие наши офицеры находились в Луге, на зимних квартирах со своими семьями. А мы, рядовые, собирались съездить в Ленинград. У каждого там были знакомые, родственники, девушки. У меня была там девушка, моя будущая жена Ольга Михайловна. Но нас подняли по боевой тревоге утром. Нас вывели в район сосредоточения. И часов в 12 было объявлено по радио, что началась война, что фашисты перешли границу, бомбят наши города, идут бои с пограничниками. И такой был настрой, такой патриотический подъем, мы все рвались в бой. Мы двинулись туда, где шли бои. А навстречу нам двигались мирные жители — с детьми, со скарбом, некоторые на повозках, а большинство просто пешком. Горько было это видеть.

 

 

— Мы участвовали в первых же боях на этой территории, но первый тяжелый бой мы приняли 5 июля 1941 года под городом Остров. Нам сказали, что там высадился немецкий десант, а когда мы туда подошли, стало ясно, что это регулярные части немецкой армии. Это был очень тяжелый бой. Быстроходные танки БТ горели, они не были приспособлены против немецких орудий. Был подбит и наш ХТ-26, но мы сумели выскочить. Меня посадили на цистерну, чтобы заправлять танки под вражеским огнем. Противник оказался сильнее нас, и города Остров, Порхов мы сдали. Начали отступать вместе с оставшейся боевой техникой. Позже мы защищали Великий Новгород, чтобы не дать фашистским войскам прорваться к Ленинграду. Мы, танкисты, как были в кирзовках, шлемофонах, со снятыми с танков пулеметами Дегтярева, а также наганами, винтовками и карабинами, заняли оборону за Новгородом. Через каждые 30 минут десятки немецких самолетов бомбили передний край наших укреплений. Причем на каждом были установлены сирены, чтобы еще и воздействовать на психику. Улетят самолеты — идут в атаку отборные фашистские войска. Мы несколько дней держали оборону, а потом фашисты обошли Новгород, уничтожили переправу через Волхов и Малый Волоховец. И мы оказались в ситуации, что нас могут окружить. Все из окопов ринулись в реку, и многие в ней погибли. А я плавать не умею. И человек 10 таких же, как я, пошли вдоль реки. Увидели, как командир переправлял раненых на лодке. Мы все уцепились за эту лодочку, никому не хочется попасть к фашистам. А он выхватил наган, выстрелил в воздух и сказал: «Даю слово командира, я переправлю и вернусь за вами, ребята». И он действительно вернулся.

 

Затем мы снова заняли оборону, но уже на другой стороне Волхова. И не пропускали немцев очень долго, не давали им возможности бросить все силы на Ленинград. В начале 1944 года мы начали бои за освобождение Новгорода. Этот город был очень хорошо укреплен. Поэтому некоторые части шли в лоб, а другие, в том числе и из нашей дивизии, должны были перебраться через озеро Ильмень. Орудия тащили на лошадиной тяге. Чтобы копыта не стучали по льду, их обмотали соломой, накинули на лошадей белые попоны. Все мы были в маскхалатах и на лыжах. И еще нас сопровождали аэросани. Мы застали немцев врасплох и захватили несколько населенных пунктов на другом берегу озера Ильмень. И начались тяжелые бои с большими потерями. 20 января 1944 года Новгород был освобожден. И мы устремились освобождать Ленинградскую область. 27 января была полностью снята блокада Ленинграда.

 

 

— После прифронтовых курсов подготовки и переподготовки политсостава меня направили в 285-ю стрелковую дивизию парторгом стрелкового батальона. Уже в звании младшего лейтенанта. 285-я дивизия освобождала Прибалтику. Здесь мы попали в 21-ю армию, которая до войны формировалась в Куйбышеве. Мы освобождали Польшу, Домбровский угольный бассейн, Силезию, Германию. В Берлин наша армия не входила, мы шли южнее. И в последние дни войны нас перекинули в Чехословакию, чтобы взять в кольцо группировку, которая не хотела сдаваться, несмотря на подписание акта о капитуляции. День Победы мы встретили на марше. Выпили немножко и начали палить изо всех видов оружия, которое было в пехоте. А закончили мы войну 12 мая. Солдат начали эшелонами отпускать на Родину. А офицерский состав должен был войти в центральную группу войск, которая находилась в Вене. И там решалась твоя судьба: отправят тебя домой или еще куда-нибудь. Сначала я попал в 111-ю гвардейскую танковую дивизию, которая стояла недалеко от Будапешта. Затем был направлен в Московский военный округ. Я просил, чтобы меня уволили — ведь был на тот момент всего лишь лейтенантом. Семья была в тяжелом положении. Мать и два моих младших брата были эвакуированы из Смоленска в Большеглушицкий район Куйбышевской области, в село Кобзевка, колхоз имени Чапаева. Средний брат добровольцем окончил ускоренный курс пехотного училища на Красной Глинке, воевал в Сталинграде. Младший работал в колхозе. Мать болела. Но меня не отпустили, и я прослужил в армии до 1961 года, уволившись уже в чине майора. В 1946 году мы расписались с Ольгой Михайловной. Она местная, из Куйбышева. А в Ленинграде училась в мединституте. Попала в блокаду, но выжила. В Куйбышев мы и вернулись в последние годы службы.

 

 

— В 1961 году я окончил исторический факультет Куйбышевского педагогического института. И пошел в отдел кадров. Выяснилось, что учителей-историков в городе много. Мне предложили пойти работать в Куйбышевский краеведческий музей. Директором тогда был бывший член военного совета Приволжского военного округа генерал Константин Сорокин. Я стал заведующим отделом истории советского периода, два раза строил экспозицию, которая была высоко оценена. Проработал почти 15 лет. Затем меня позвали создавать народный музей истории профессионально-технического образования области. Я руководил музеем 20 лет, до выхода на пенсию. Сейчас от совета ветеранов Железнодорожного района прихожу в школы, встречаюсь с молодежью, стараюсь рассказать правду о войне: какая тогда была молодежь, с какими трудностями нам пришлось столкнуться. Но мы все-таки выдержали и отстояли нашу Родину.

 

Дважды награжден медалью «За боевые заслуги», дважды орденом Отечественной войны, а также орденом Красной Звезды, медалью «За оборону Ленинграда», медалью «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.» и еще 20 медалями. 15 лет проработал заведующим отделом истории советского периода областного краеведческого музея. 20 лет возглавлял народный музей истории профессионально-технического образования Самарской области.