— Зачем нужен наставник — вопрос неочевидный. Казалось бы: есть учебный план, рабочая программа. Но педагог и наставник — разные вещи, хоть эти слова и используются порой как синонимы. Педагог — человек, который дает знания. Он читает свой курс, и ему не важно, понимают его или нет. Он может не использовать примеры из личной практики для лучшего усвоения материала.
У меня была учительница математики — очень опытный университетский педагог. Она не учила, а именно преподавала. Писала формулы на доске, и те, кому это было интересно, кто шел дальше по математической специальности, садились ближе и старались услышать и понять. Остальные просто шумели. Тебе дают знания, хочешь — бери. Нет — это твой выбор.
Во время пандемии, когда нас — педагогов по актерскому мастерству, речи, режиссуре перевели на дистант, было непросто. И только наставник смог через экран пробиться к студентам для качественной передачи материала.
Наставник принимает глубокое участие в жизни протеже. Когда мои студенты были на первом курсе, в час ночи я их выгонял из соцсетей. Диалог был примерно следующим: «Я еще пять минут» — «Хорошо, тогда к завтрашнему дню пять докладов на тему этики и дисциплины». Если бы я не был наставником, мне было бы все равно, выспались студенты перед занятиями или нет.
Наставничество подразумевает влюбленность в профессию. Если не затрачивать свои душевные качества, ничего не получится. Это очень индивидуальная история, не массовая и не принудительная.
Одна педагог из архитектурно-строительного института говорила: «У меня есть большой курс, но из них четыре человека останутся в профессии. И, соответственно, им я уделяю больше внимания». Нельзя быть наставником из-под палки: и давать, и брать можно только по собственному желанию. Это работает, когда это нужно двоим.
Не всегда я могу назвать себя наставником только для того курса, на котором я руководитель или мастер. Есть другие ребята, за которыми я наблюдаю, и если они начинают задавать мне вопросы и тянуться ко мне, я становлюсь для них советчиком. «Мы выбираем, нас выбирают».
Наставничество — это не разовая акция. Так не бывает: рассказал один случай из жизни, и студент сразу стал великим актером или режиссером. Это длительный процесс. Со своими педагогами я могу полгода не общаться, но знаю, что в любой момент можно им позвонить, посоветоваться.
Наверное, главная ошибка — слепая любовь к своему протеже. Это приводит к тому, что перестаешь замечать его промахи. Субординация обязательно должна быть. Другая крайность — тотальный контроль. Не надо путать наставничество с отцовством и материнством. У родителей более высокий уровень ответственности. В обучении все-таки небольшая дистанция нужна.
Мне кажется, что я не имею права активно вмешиваться в жизнь моего ученика. Но я могу подтолкнуть его к принятию правильного решения советами, примерами, историями из жизни.
Театральная сфера настолько завязана на морально-нравственных принципах, что наставник не может обойти вниманием этическую сторону развития студентов. Пусть мой ученик будет прекрасно двигаться, уметь анализировать роль, владеть голосом, но без человеческих качеств сложно быть профессионалом в нашей области. Недостаточно научить ходить, петь и плясать. Мне важно передать студенту частицу себя, своего миропонимания.
Наставник должен быть еще и психологом. Если видишь, что твоему подопечному плохо, нужно вовремя подставить плечо. И это в данный момент будет ценнее, чем стихотворение, которое он должен выучить и рассказать.
Раньше я очень ревновал, когда студенты переводились с моего курса к другому преподавателю или вообще уходили из института. Особенно если это были ребята, в которых вложено много сил и времени. Актерская и режиссерская специальность подразумевает эмоциональность, и нам сложно бывает рассуждать с холодной головой. Важно научиться отбросить гнев и разобраться с ситуацией.
А вот если кто-то из учеников что-то делает лучше меня, то возникает уже не ревность, а гордость. Очень радуюсь успехам и всегда говорю: «Это вот мой!» Значит, не зря на него четыре года потратил.
Студент, которого я выпускаю из института, — это мое произведение искусства. Но профессию он все равно получает не в вузе, а в театре, в процессе освоения практики. Когда в зале на него смотрят не мама и папа, а чужие дяди и тети, которые заплатили деньги, и он должен им доказать, что имеет право забрать у них три часа времени. Для меня как наставника это, конечно, большая ответственность. Я вывел в люди этого актера, а что с ним будет дальше?
Когда мои студенты приходят работать в театр «Мастерская», нам с ними, конечно, проще. Мы понимаем друг друга с полуслова, с полувзгляда. В этом есть опасность создания «парникового эффекта», когда артисты работают только с одним режиссером. Куда им дальше расти? Как развиваться? Нашему театру это, к счастью, не грозит, потому что мы часто приглашаем постановщиков со стороны. Таким образом, наши актеры могут продолжить свое образование благодаря новым жанрам, людям, режиссерским почеркам. И вдруг может оказаться, что в данный момент наставник — это не педагог, учивший тебя четыре года, а приезжий постановщик, который полнее раскрыл твою сущность.
Справка
Александр Мальцев в 1999 году окончил Самарскую государственную академию культуры и искусств (кафедра театральной режиссуры), в 2009 году — Высшую школу деятелей сценического искусства при Российской академии театрального искусства, в 2010-м — Высшую школу международного бизнеса в Самарском государственном экономическом университете. Как режиссер работал в Областном драматическом театре имени Островского (Республика Казахстан), «Голосова, 20» (Тольятти), самарских театрах «СамАрт» и «Город». Участник и лауреат Международного фестиваля «Земля. Театр. Дети» (Евпатория), международной программы Class Act. Является художником и композитором многих спектаклей. Главный режиссер театра «Мастерская».
Фотографии предоставлены спикером
Культура
Город
Культура
Комментарии
0 комментариев