— Диализ — это один из видов заместительной почечной терапии: искусственная возможность внепочечного очищения крови. Она необходима, когда почки по какой-то причине перестали выполнять свою функцию и развивается хроническая почечная недостаточность. Заместительная почечная терапия делится на три вида: гемодиализ, перитонеальный диализ и трансплантация почки.
В зоне риска пациенты с сахарным диабетом, артериальной гипертензией, нефритами различных этиологий, мочекаменной болезнью. Но и это не все. Острое повреждение почек, требующее применения диализа, развивается при самых разных состояниях — травмах, отравлениях, различных хирургических патологиях, неконтролируемом применении лекарственных препаратов. И новая коронавирусная инфекция добавила нам работы.
Всего в Самарской области заместительную почечную терапию получают около 1 500 пациентов, и было бы странно полагать, что пандемия их не коснется. Люди с хроническими заболеваниями, в том числе страдающие от почечной недостаточности, в случае развития COVID-19 подлежат обязательной госпитализации. В двух учреждениях здравоохранения региона, в Самаре и Тольятти, на базе временных инфекционных госпиталей были организованы подразделения гемодиализа. Ковид-госпиталь в больнице имени Середавина — это 1 190 коек. Открылись мы ровно год назад, 17 апреля 2020 года.
За это время в госпитале прошли лечение 216 человек с COVID-инфекцией, нуждающихся в проведении диализа.
— Сейчас уже сложно вспомнить, как мы работали до коронавируса, — так все поменялось. В апреле больницу перепрофилировали на помощь людям, пораженным новой инфекцией. Тогда мы не знали, что это за болезнь, как с ней справляться. Перестраивались в авральном режиме.
При этом наш центр нефрологии и диализа продолжал работать, ведь невозможно оставить хронических пациентов без помощи. Есть люди, которым остро необходимы процедуры, есть те, кто только начинает свою «диализную жизнь». В нашем центре более 60 аппаратов искусственной почки, где пациенты трижды в неделю по четыре часа получают жизненно необходимые процедуры. Если была возможность, мы перенаправляли людей в другие учреждения, которые считались «чистыми». Экстренную нефрологическую помощь оказывали Клиники медицинского университета, больница имени Пирогова.
Часть врачей и медсестер остались обеспечивать диализ тем, кто в этом нуждается каждодневно, помогали коллегам из других диализных центров. Другие стали сотрудниками ковид-госпиталя, и необязательно по своему профилю. Кто-то из моих коллег перепрофилировался в терапевта, кто-то — в инфекциониста. Я сам четыре месяца отработал в приемном отделении. Невообразимый поток «скорых». Машины выстраивались в очередь. Пациентов сортировали по степени тяжести: кого-то отправляли лечиться домой амбулаторно, кого-то оставляли в больнице.
Мы все проходили краткосрочные курсы, изучали течение COVID-19. Рекомендаций было очень много, они менялись по мере поступления новой информации. Сейчас актуальна десятая редакция. Оперативно получили сертификаты об усовершенствовании, внедряли новые методы лечения. Умнели и учились в процессе. При этом параллельно работали врачами диализа в «красной зоне». Начинали с одной искусственной почки, потом их стало три, в итоге дошли до четырех аппаратов.
Чтобы понять принцип диализа, представьте чайный пакетик, только с одной стороны мембраны — кровь пациента, с другой — специальный раствор, куда переходят все лишние и токсичные вещества. При этом технология подразумевает использование огромного объема воды высочайшей очистки. На самом пике второй волны, в ноябре-декабре, у нас одномоментно было до 36 пациентов с хронической болезнью почек. Наш диализный блок работал ежедневно в круглосуточном режиме, чтобы их поддерживать.
— Почему ковид-госпиталь больницы Середавина назывался многопрофильным? Здесь работали врачи всех специальностей: эндокринологи, реаниматологи, пульмонологи, хирурги и многие другие. Самое современное оборудование, операционные. Именно к нам везли самых тяжелых больных. Они могли получить консультацию узких специалистов самого высокого уровня, способных лечить сложнейшее сочетание этой инфекции и любой иной патологии. При COVID-19 это особенно важно, так как он может ударить в любое слабое место организма.
Возрастные пациенты, люди с хроническими заболеваниями — наш контингент. Скрытую патологию почек имеют многие. Почка — очень сложный и мощный орган. Она может работать, как говорится, на последнем издыхании. Когда чуть ли не половина ее клеток погибла, только тогда это ощущается. Серьезные симптомы — отеки, высокое артериальное давление — могут появиться уже ближе к финальной стадии поражения. К тому же почки — парный орган. Они могут менять друг друга, тянуть. Мы видели немало пациентов, которые узнавали о своем серьезном диагнозе уже в госпитале.
COVID-19 — агрессивный вирус. Нам еще предстоит его изучить. Возникает много разных последствий — усталость, одышка. Какие-то мы научились контролировать, купировать. Есть потрясающие наработки — российские, зарубежные. Врачи всего мира трудятся в этом направлении, мы все на связи, используем любой опыт. Мы научились четко отличать людей, которые нуждаются в госпитализации, от тех, кто может лечиться дома, умеем прогнозировать ход заболевания, оценивать риск развития тяжелых осложнений.
Иммунитет человека несовершенен. Порой организм в борьбе с вирусом начинает уничтожать сам себя. Развивается крайне тяжелый и опасный вариант течения болезни — так называемый «цитокиновый шторм», когда потерявшая тормоза иммунная система пациента начинает сжигать себя вместе с вирусом. Мы научились прерывать даже такое — можно назвать это ноу-хау.
Я очень горжусь своими коллегами. Они все показали себя как герои. Я говорил и продолжаю говорить им: «Ребята, вы лучшие». Они это знают.
— Несмотря на стоимость препаратов, некоторые из которых достаточно дороги, все лечение ведется по полису ОМС, то есть оно полностью бесплатно для пациентов. Диализ тоже давно переведен в систему обязательного медицинского страхования. Высокотехнологичная медпомощь сегодня доступна всем. У нас лежали люди, которых принято называть випами, и самые простые горожане. Никакой разницы, всех лечим одинаково.
Но чудес не бывает. Мы все из плоти и крови. Иногда говоришь с пациентом в приемнике, он адекватный, дышит. Ничего не предвещает беды. А утром узнаешь, что он в реанимации или погиб. Случалось и наоборот: казалось бы, безнадежных больных через пару недель выписывали с выздоровлением.
Отдельная история — открытый в инфекционном госпитале маленький роддом. Настоящая победа жизни над смертью.
Это год научил многому. Было несколько увольнений сразу. Люди честно сказали: боимся заразиться. Несколько человек ушли в процессе. Я никого не осуждаю. Не все способны вынести по четыре часа в очках и скафандре. Потом четыре часа вроде отдых — но надо заполнить документы. При этом ты обезвоженный, уставший, обессиленный. Я себя не помню в тот период. Ну, поспал тревожно — и опять в горнило. Три захода за сутки.
Мы стали одной командой, начиная от завотделениями до лифтеров, которые понимали, куда они везут человека. Доставить больного с этажа на этаж — это тоже подвиг. Все очень здорово поддерживали друг друга. Банально звучит, но мы понимали: кто кроме нас? Врачи готовы к экстремальным ситуациям. Но привыкнуть к этому нельзя.
— Многие думают, что опасность миновала. Перестали носить маски, мыть руки. Рано! Ничего не закончилось! И никто не отменял сезонные инфекции. Профилактика — общее дело. Человеческое легкомыслие может стоить жизни другим людям — пожилым, больным, с ослабленным иммунитетом.
Мы все очень надеемся, что коронавирус станет еще одним из сезонных ОРВИ, которые мы можем контролировать. Но пока этого не случилось. Никогда раньше в истории человечества не было такого количества людей, которые нуждались бы в одновременной госпитализации на койку с кислородом. Первую и вторую волну преодолеть было очень непросто. Сейчас наблюдается некий спад, проводится вакцинация. Но в прогнозах третья волна заболеваемости. Так что расслабляться пока нельзя.
Я всем рекомендую сделать прививку от коронавируса. Дело добровольное, но надо понимать, что это необходимо для собственного здоровья, для безопасности близких людей.
Страничка истории
«Самарская Газета» была основана антрепренером самарского театра Иваном Новиковым. Все доходы, приносимые ею, поначалу использовались исключительно на театральные дела. В 1894 году Новиков продал «Самарскую газету» местному купцу Костерину. Новый издатель привлек к сотрудничеству в ней ряд прогрессивных журналистов.
С февраля по декабрь 1894 года в газете работал писатель Евгений Чириков. Здесь он печатал свои небольшие рассказы, фельетоны и «Очерки русской жизни» за подписью Е. Валин.
В «Самарской газете» начиналась литературная карьера Максима Горького. Он приехал в Самару в 1895 году по совету Владимира Короленко никому не известным писателем. Сначала вел отдел «Очерки и наброски», а затем и отдел фельетона «Между прочим». С марта по октябрь 1895 года был редактором. На страницах «Самарской газеты» опубликовано свыше 500 различных его публицистических произведений и свыше 40 рассказов.
С 1896 до начала 1900-х годов в газете работал Скиталец (настоящее имя — Степан Гаврилович Петров). Он продолжал эстафету, принятую от Горького — вел отдел фельетона «Самарские строфы», печатал свои стихи.
На страницах газеты в разные годы печатались Николай Гарин-Михайловский, Алексей Бостром, критик Василий Чешихин-Ветринский. Сюда присылали свои произведения Владимир Короленко, Александр Куприн, Дмитрий Мамин-Сибиряк. С 1894 года в «Самарской газете» начинает работать Николай Ашешков, известный своими народническими взглядами. На страницах издания появляются серьезные экономические статьи. К этому времени относится начало творческого пути Александра Смирнова. Он пишет литературно-критические материалы, театральные рецензии, выступает и как поэт, работает над очерками по истории Самарского края.
Город
Медицина
Медицина
Комментарии
0 комментариев