Я родилась в Горьковской области. Во время войны, когда фашисты бомбили Горький (сейчас Нижний Новгород — прим. ред.), моя семья перебралась в деревню Арья Уренского района. Глушь страшная. Поэтому в 1953 году, чтобы я могла полноценно учиться, мы переехали в Куйбышев, в поселок Красная Глинка.
Семь лет прожили в крохотной комнате коммуналки все вместе — бабушка, дедушка, мама, тетя и я. Потом дедушку парализовало, и нам дали отдельную, правда однокомнатную, квартиру на Мехзаводе. Этот дом строило ателье, в котором работали бабушка и мама — одна скорняком, вторая мастером по пошиву легкого платья. Новоселье мы справили в 1961 году. Запомнилось, потому что Гагарин в космос полетел. Больше всех была счастлива я: теперь можно было ходить в музыкальную школу — на Красной Глинке ее просто не было. Я с удовольствием стала учиться играть на баяне и фортепиано.
Окончив школу, я поступила в педагогическое училище на музыкальный факультет, фортепианный отдел. Потом по направлению уехала работать в город Собинку Владимирской области. Преподавала и в общеобразовательной, и в музыкальной школе — специалистов не было, приходилось успевать везде. Попыталась поступить в институт, но меня не приняли, так как тогдашние выпускники обязательно должны были после учебы три года отработать по специальности. В итоге высшее образование я получила только в 47 лет: окончила наш институт культуры, уже будучи директором ДК «Октябрь».
Туда я устроилась, когда, отработав положенное время, вернулась домой. Стоял сентябрь, штат во всех школах и детских садах уже был укомплектован. Я почти отчаялась, когда случайно услышала, что из нашего Дома культуры на Мехзаводе внезапно уволилась преподаватель музыки и хоровой дирижер. Она уехала в отпуск на Дальний Восток и оттуда прислала заявление — замуж вышла. Мне несказанно повезло. Я руководила хором, преподавала фортепиано мальчишкам и девчонкам, которым не хватило мест в музыкальной школе.
«Октябрь» я сразу полюбила. Мы с коллегами друг друга понимали с полуслова, с полувзгляда. ДК был настоящим центром притяжения для детей и взрослых. Сюда иногда приезжали со спектаклями и концертами куйбышевские и столичные артисты, но основная нагрузка ложилась на наши поселковые самодеятельные коллективы. У нас все жанры были: студия пантомимы, ансамбли ложкарей и гитаристов, хор русской песни, танцоры, театральная студия и многое другое.
13 лет я проработала руководителем детского коллектива. Потом стал пропадать голос, отказывали связки. Пришлось перейти на административную работу — заведующей детским сектором. Эти 13 лет я вспоминаю с большим трепетом. Сколько прекрасных специалистов выросло из моих ребят! Некоторые из них сейчас работают в обновленном ДК «Октябрь», в других учреждениях культуры. Мы были как большая семья: коллектив складывался из своих, местных. Для кого-то это неважно, а для меня показатель. Если ученик пошел по стопам учителя, значит, тот сумел стать для него примером. Сейчас в «Октябре» трудятся четыре моих воспитанника, я очень горжусь ими.
Несмотря на то, что в Доме культуры особый график — работать приходится практически без выходных, это не становится помехой для личной жизни. Я со своим будущим мужем познакомилась на Осеннем балу. Родились дочки, которые практически выросли за кулисами. Сидеть с ними было некому, а декрет длился всего три месяца — полтора до родов и полтора после. Обычно на время выступлений я оставляла ребенка в костюмерной с кем-то из сотрудников. Как-то, помню, за младшей дочкой не уследили, и она выбежала на сцену. Я аккомпанирую, вокалистка поет песенку Красной Шапочки, полон зал заводчан. И моя Светочка бежит через всю сцену с криком «Мама! Мама!».
В общем, девчонки росли со мной. Летом вместе выходили на праздники двора. Младшая в коляске, старшая за подол держится, пока я дирижирую. Так все работали. Мы, весь коллектив «Октября», были оптимистами, энтузиастами и любили жизнь во всех ее проявлениях. Работники культуры такими и должны быть — зажигательными, чтобы вести за собой людей. Сейчас у меня уже трое взрослых внуков. Все очень интересные: они росли в творческой атмосфере и сами стали творческими людьми.
Директором Дома культуры я стала в 1988 году и возглавляла его до 2013-го. При этом у меня не было высшего образования, я не состояла в партии. Еще совсем недавно такое и представить нельзя было, но… Во времена перестройки правом выбирать руководителя законодательно наделили трудовые коллективы. Коллеги по предложению профкома меня и выбрали, так как до этого я четыре года работала заместителем директора.
Мне досталось, наверное, самое сложное время в истории «Октября» — 90-е годы, рубеж веков. Завод, которому принадлежал Дом культуры, перешел на коммерческие рельсы, а мы оказались никому не нужны, как и другие объекты соцсферы — стадион, турбазы, профилакторий. ДК даже хотели продать, чтобы выплатить зарплату рабочим. Его приходили смотреть, в том числе представители церкви, которые планировали переоборудовать здание под храм.
Мы искали варианты, как все сохранить. Числились филиалом завода, одним из заводских цехов, потом стали частью социально-бытового отдела, пришедшего на смену ЖКО. А завод-то в долгах. Нам отключали воду, свет, отопление. Батареи полопались, посыпались потолки, начал гнить мокрый паркет. Но мы работали, дети и взрослые продолжали заниматься, пока светло, не снимая курток. У нас просто не было выбора: поселок был оторван от города, не было столько транспорта, как сейчас, и не у всех была возможность возить ребят на занятия в другие поселки или в город.
Сотрудникам полгода не платили зарплату. Многие ушли — не потому, что не нравилась работа, а потому, что нужно было кормить семью. Постепенно здание пришло в аварийное состояние — несмотря на то, что в 1985 году предыдущий директор Владимир Рубцов при поддержке руководства завода начал капитальный ремонт. В «Октябре» тогда поменяли паркет, открытые ниши по периметру, где часто собирались любители выпить, превратились в закрытые коридоры. Отремонтировали сцену — она у нас была замечательная. Каждый год мы ее циклевали, покрывали лаком. А потом все стало рушиться, на это было больно смотреть.
Но мы все равно работали, проводили праздники. Местные жители их очень любили — приходил весь поселок. Один раз в 90-е годы администрация района своевременно не выделила средства на проведение Масленицы. Мы не смогли купить призы, подарки, оформить площадь. Гулянья перенесли на неделю. Так у нас чуть революция не
случилась. Люди пришли, кричали, грозились побить окна. Мы сидели в ДК, и у нас зубы от страха стучали. А на 9 Мая к нам даже из соседних поселков приезжали, такие мы делали замечательные концерты. Дом культуры для Мехзавода — это особое место, центр общения и досуга. Очень радостно, что сейчас его восстановили. От всей души желаю всем своим коллегам успехов в творчестве и благодарных зрителей.
Страничка истории
«Самарская Газета» была основана антрепренером самарского театра Иваном Новиковым. Все доходы, приносимые ею, поначалу использовались исключительно на театральные дела. В 1894 году Новиков продал «Самарскую газету» местному купцу Костерину. Новый издатель привлек к сотрудничеству в ней ряд прогрессивных журналистов.
В «Самарской газете» начиналась литературная карьера Максима Горького. Он приехал в Самару в 1895 году по совету Владимира Короленко никому не известным писателем. Сначала вел отдел «Очерки и наброски», а затем и отдел фельетона «Между прочим». С марта по октябрь 1895 года был редактором. На страницах «Самарской газеты» опубликовано свыше 500 различных его публицистических произведений и свыше 40 рассказов.
С 1896 до начала 1900-х годов в газете работал Скиталец (настоящее имя — Степан Гаврилович Петров). Он продолжал эстафету, принятую от Горького — вел отдел фельетона «Самарские строфы», печатал свои стихи.
На страницах газеты в разные годы печатались Николай Гарин-Михайловский, Алексей Бостром, критик Василий Чешихин-Ветринский. Сюда присылали свои произведения Владимир Короленко, Александр Куприн, Дмитрий Мамин-Сибиряк.
Культура
Город
Культура
Комментарии
0 комментариев