Я жив, ребята!

29.11.2012

254

Автор:

Я жив, ребята!

Офицер не поверил, что перед ним начальник штаба 81-го полка. Сказал: «Вас же всех похоронили»

Восемнадцать лет назад — 30 ноября 1994 года — президент страны Борис Ельцин подписал Указ «О мерах по восстановлению конституционной законности на территории Чеченской Республики». Не все сегодня хотят вспоминать об этой войне. Но те, кто прошел через ее горнило, не могут забыть о погибших товарищах, о том, чему были свидетелями. Об этом говорил и наш герой — полковник в отставке Семен Бурлаков.

ЛЕТУЧИЙ ПОЛК

Весной 93 года 81-й мотострелковый полк, в котором он служил, в составе 90-й танковой дивизии был выведен из Германии и прибыл к месту новой дислокации. А вскоре произошла реорганизация и формирование вошло в состав мобильных сил. Боевая готовность — 24 часа.

— Штатная структура «мобильного» полка противоречила всякому здравому смыслу, — поделился Бурлаков. — В нем не было мотострелков, разведчиков, связистов, водителей, не осталось кадровых командиров взводов. В каждой роте было по одному кадровому взводному, остальных призвали после гражданских вузов. Стрелковое оружие находилось только в одной мотострелковой роте. Остальное вооружение, боеприпасы и ГСМ были сданы на склады, находящиеся на значительном удалении от расположения полка.

После осенней проверки решением штаба округа около восьмидесяти подготовленных солдат и сержантов (наводчиков-операторов, механиков-водителей, пулеметчиков, гранатометчиков, снайперов и других специалистов) были переведены в 27-ю миротворческую дивизию.

— Фактически полк был оголен, — продолжил собеседник. — Из учебки пришло пополнение. Но специалистами их нельзя было назвать. Из-за нехватки дизто-плива тем летом прибывшие механики-водители имели слабые навыки вождения боевых машин. Наводчики-операторы БМП-2 не умели стрелять из орудий…

В НАПРАВЛЕНИИ ГЛАВНОГО УДАРА

8 декабря комполка полковник  Александр Ярославцев был вызван в штаб 2-й армии, где и получил директиву.

— Нам предписывалось «привести полк в состояние полной боевой готовности по штату мирного времени», — и быть в готовности к действиям. — продолжил свой рассказ Бурлаков. — Доукомплектование проводилось из частей всего округа, но прибывающее пополнение не было готово к боевым действиям.

Неожиданно 14 декабря в еще «сырой» полк пришел новый приказ: срочно грузиться и отправляться в Моздок. На все давалось несколько суток. В результате события стали развиваться по самому наихудшему варианту. Командиры младшего звена (от отделения до роты) не успели изучить своих подчиненных (сделали они это лишь в Моздоке). Боевые и специальные машины на платформы вынуждены были грузить офицеры и прапорщики даже других частей. На погрузке не хватало самого необходимого.

Лишь после прибытия в Моздок началась ускоренная подготовка полка. Были проведены стрельбы из стрелкового оружия и вооружения БМП. Механики-водители получили практику вождения в колоннах. При этом наш полк на фоне остальных частей Объединенной группировки выглядел несколько лучше.

— Имея такую подготовку, -считает Семен Борисович, — полк мог действовать лишь на вспомогательном направлении, где не ожидалось сопротивления. Тем не менее в конце декабря командующий группировкой генерал-лейтенант Анатолий Квашнин на совещании поставил задачу командиру полка действовать на направлении главного удара. В ответ на наши доводы (неготовность полка) он пообещал дать время на подготовку до 10 января и — десант на БМП. Если эти обещания были бы им выполнены, все было бы иначе. После этого начали планово готовиться к боевым действиям. Однако 30 декабря им приказали: в составе группировки «Север» захватить аэропорт Северный и железнодорожный вокзал, «оседлать» перекресток улиц Хмельницкого и Маяковского, а также блокировать дворец Дудаева.

Подготовка к штурму Грозного проводилась в ночь перед штурмом!

КРЕЩЕНИЕ ОГНЕМ

Ранним утром 31 декабря штурмовые отряды 81-го вошли в Грозный, не встретив вначале сопротивления. Офицер с горечью вспоминал те дни:

— Боевые машины шли без пехоты: обещанные десантники так и не прибыли к началу операции, а «большой» генерал от внутренних войск, несмотря на приказ, отказался дать своих солдат для зачистки города. Наш тыл закрыт не был. Противник постоянно вещал на наших частотах, забивая эфир. На них работал Басаев, называя мой позывной «Султан». Отсутствовало взаимодействие: 131-я Майкопская бригада вместо наращивания усилий на нашем направлении шла по параллельному маршруту. Помимо огневых точек в домах в городе действовали мобильные группы боевиков на машинах (с пулеметами, минометами, гранатометами и огнеметами).

Огонь по ним везде был плотным. Гранатометов у боевиков было так много, что они били из них даже по отдельным солдатам. Когда штурмовой отряд Бур-лакова с боем вышел на привокзальную площадь (где уже стояла техника 131-й бригады), командир полка получил ранение. Командование он передал начштаба.

Уточнив задачу с комбри-гом-131, они заняли оборону рядом с вокзалом. В ночном бою Бурлаков получил ранение в ногу. Несмотря на потерю крови, продолжал руководить боем. Лишь утром 1 января его, после передачи командования подполковнику Виктору Ситникову, перевезли в здание вокзала.

К 16 часам 1 января боеприпасы были на исходе, запасы продовольствия, воды, медикаментов кончились еще раньше. Люди оказались в огненном кольце. Бронегруппы, которые пытались к ним пробиться, были сожжены. Поэтому приняли решение пробиваться из города на БМП полка (свою технику бригада потеряла еще 31-го). Уже в темноте пошли на прорыв.

МЕЖДУ ЖИЗНЬЮ И СМЕРТЬЮ

Я жив, ребята!— Мы уходили разными направлениями, — рассказывал Семен Борисович. — До сих пор не забуду погрузку на боевые машины — под шквальным огнем грузили и раненых, и трупы, и боеприпасы. Везде на нашем пути были устроены завалы, которые прикрывались огнем.

В очередной засаде залпами из нескольких РПГ-7 броня его БМП была пробита. Осколки попали в руку, грудь, голову и глаз Семену Бурлакову.

— В этот момент я потерял сознание. Как вылез из машины — не помню. Очнувшись, увидел, как из гранатометов расстреляли БМП комбрига Савина… Когда пришел в себя, возле меня уже стояли боевики, добивавшие раненых. Один из них дослал патрон в патронник и выстрелил в меня. К счастью, его АКМ дал осечку. От второго выстрела его отговорили, сказав, что незачем тратить патроны на обгоревшие трупы.

Дождавшись ухода боевиков, Семен Борисович где на ногах, а где ползком пошел к своим, ориентируясь на огонь артиллерии. Однако из-за ран и тумана сбился с пути и вышел в Старопромыслов-ский район города.

— Дойдя до оврага, я заметил там женщин… Когда пришел в себя, увидел, что нахожусь в подвале среди русских горожанок и деда-чеченца. Последний снял с себя шерстяные носки и надел их на мои обмороженные ноги.

Информация о живом начшта-ба 81-го полка дошла до Басаева, и он начал охоту на Бурлакова. Рискуя собой, русская жительница Грозного Лидия Семеновна Камынина и ее подруги перетаскивали подполковника Бурлакова из одного убежища в другое, переодев в гражданское.

— Во второй половине января в дом, где меня прятали, зашли два боевика, — вспоминал Бурлаков. — Один из них сказал, что Басаеву уже известно мое убежище и сейчас за мной придут. Однако они сами воевать против нас не хотят и помогут мне выбраться к своим. В обмен я должен сделать так, чтобы их не расстреляли наши солдаты.

Посадив в ЛуАЗ раненого офицера и Лидию Семеновну, чеченцы направили машину до ближайшего российского блокпоста.
Всю дорогу по ним били и свои, и враги. Что смогли доехать, ему не верится и сейчас. Когда добрались до цели, десантники выдернули их из машины и положили на снег. Подошел офицер. Узнав, что я начштаба 81-го, не поверил: «Вас же всех похоронили». Моих спасителей после проверки отпустили, оружия у них не было.

Бурлакова вывезли в полевой госпиталь, где и оказали первую квалифицированную медпомощь. Оттуда его на «вертушке» отправили во Владикавказ.

— Привезли в госпиталь, положили на пол (койки были забиты). Вскоре ко мне подошел какой-то подполковник и стал уточнять, кто я такой. — Когда я назвал себя, он опешил, — усмехнулся Семен Борисович. — Сразу же последовала лавина вопросов. Потом я узнал, что меня официально объявили погибшим (когда войска пробились к месту нашего расстрела, нашли лишь обглоданные собаками трупы), а супруге пообещали прислать закрытый гроб… Могилу отрыли рядом с могилой комбата-1 Эдуарда Перепелкина.

Сюрпризом стала и встреча со своими ребятами из 2-й мотострелковой роты, которые более двух недель выходили к своим. Пришли они в госпиталь, с оружием.

— Когда их попытались разоружить, — рассказал Бурлаков, -едва не произошла перестрелка. Я услышал ругань и вышел. И тут меня узнал замполит Володя Константинов, который вывел группу из окружения.

На этом военная биография Семена Бурлакова не закончилась. Далее был ростовский госпиталь, Самара. После выписки несколько месяцев довелось побыть за штатом, пока по решению зам. командующего ПриВО генерал-лейтенанта Владимира Попова ему не нашлось места в штабе округа. Через два года по медицинским показаниям Бурлаков вынужден был уйти в отставку. Сейчас Семен Борисович работает в охранной фирме.

Комментарии

0 комментариев

Комментарий появится после модерации