Киберспортивный психолог NAVI: Качественная игра высокого уровня — как крутой сериал от Netflix

За киберспортом на мировой арене давно уже следят так же массово, как и, например, за соревнованиями по большому теннису или футболу. Призовые на турнирах достигают миллионов и даже десятков миллионов долларов. 
Киевская Natus Vincere много лет участвует в престижных турнирах. За NAVI болеют по всему миру, но особенно любят их в СНГ. Поэтому она и стала самой популярной киберспортивной командой в странах ближнего зарубежья в 2019 году. Мы были приятно удивлены, когда узнали, что  психологом у NAVI работает Глеб Сурабекянц из Самары. Он рассказал sgpress.ru, как попал в эту сферу, чем помогает игрокам и какие сложности у них появились во время пандемии.

Первые шаги к профессии, учеба и мысли о киберспорте

У меня всегда была склонность к глубокому самоанализу. Как и многие психологи, изначально я хотел разобраться, почему я чувствую то, что чувствую, понять механизм влияния на настроение и причины своих собственных проблем. Поэтому после первого технического образования, в котором я себя не видел, пошел работать в клинику: устроиться помогла подруга детства. На собеседовании рассказал, что не знаю, что мне делать дальше, кем быть, что все пути ведут к психологии, и попросил меня взять “кем-нибудь”. 

Психологического образования у меня тогда не было, я вёл расписание сотрудников, выполнял обязанности заместителя директора, сидел на телефоне “горячей линии”: оказывал первичные консультации, собирал анамнез, описывал клиенту примерно его проблему и переориентировал его на консультацию к профильному специалисту. Еще параллельно с этими функциями занимался маркетингом: настраивал интернет-рекламу, делал интервью на телевидение для сотрудников, разрабатывал новый сайт клиники. Я проводил в клинике очень много времени: общался с опытными коллегами, участвовал в супервизиях, обсуждениях клиентских случаев,  черпал знания и понемногу разбирался в теме. 

Когда  устроился в клинику, уже понимал, что моя жизнь будет связана с психологией и почти сразу поступил в СамГУ на психфак. У меня уже было первое высшее и работа в клинике — поэтому выбрал очно-заочную форму. В психологии, как и в любой другой специальности, есть огромный разрыв между теорией и реальностью, и я понял, что актуальную информацию придётся получать от своих коллег. В университете я понял, как функционирует психика, анатомия и физиология центральной нервной системы, усвоил базу, но большую часть навыков и важных знаний я получил на работе. Позже стал присутствовать на консультациях в качестве ассистента, записывал и наблюдал. Тогда я понял, почему когнитивно-поведенческая психотерапия является золотым стандартом психотерапии. На моих глазах менялось самочувствие клиентов, я изучал инструменты, которые применяют коллеги, чтобы помочь клиенту. Возможно, этот опыт — самое ценное, что я изучил за всю жизнь. Он дал мне фундамент. 

В тот период я и сам начал ходить к психологу, чтобы разобраться с собой — это так же важно, как и обращение к любым другим врачам. Профессионал для эффективной практики должен поддерживать и свое психологическое состояние. На третий год работы я окончил университет. Мне дали возможность начать практику консультирования сначала под контролем коллег, а затем и самостоятельно. Спустя 3,5 года работы в клинике я встал перед выбором, что делать дальше. Понял, что статично сидеть в кабинете мне пока рано и я к этому ещё не готов. Хотелось опробовать психологию на прочность разными способами — и принял решение развиваться самостоятельно. 

Далее больше двух лет я трудился в компании интернет-маркетинга: устроился на должность аккаунт-менеджера, строил с клиентами долгосрочные отношения. Спустя полгода мне доверили самых сложных и проблемных заказчиков, а со второго года повысили до заместителя руководителя отдела. Я проводил семинары по стрессоустойчивости, систематически работал с сотрудниками как корпоративный психолог. Помогал им разбираться, как взаимодействовать с клиентами, разрабатывал стратегии мышления и поведения в стрессовых ситуациях.Также продолжал общение с коллегами по прошлой работе, вёл нескольких клиентов в клинике.

Параллельно с этим стал углубляться в спортивную психологию в традиционном спорте, а потом и в киберспорте. Я с детства любил компьютерные игры, мой отец этим увлекался — и компьютер в доме появился еще году в 1993. Когда в 1999 году на весь мир прогремел Counter-Strike, мы стали регулярно играть в него вместе с друзьями и “зависли” там на много лет.

В компании было много коллег, кто тоже интересовался киберспортом, мы вместе смотрели стримы, соревнования, турниры. Это даже сподвигло меня собрать новый компьютер, чтобы начать играть более основательно. Я ещё не мог предположить, что моя жизнь будет связана с киберспортом, но однажды во время просмотра игры я вдруг испытал какое-то непреодолимое желание поучаствовать во всём этом в роли психолога. Я пообещал себе сделать всё возможное, чтобы работать спортивным психологом в Natus Vincere. Они участвовали во всех крупных турнирах, были на слуху. Я проникся историями игроков и сам не заметил, как стал сопереживать команде. Начал изучать NAVI, в течение года наблюдал, делал заметки, отмечал особенности поведения игроков, переводил с английского профессиональную литературу, брал консультации у спортивных психологов из традиционного спорта, интересовался игроками и их жизнью, смотрел интервью. Во многом меня вдохновила история известного спортивного и киберспортивного психолога Мии Стеллберг — она ранее работала с олимпийской сборной Финляндии, а затем помогла стать легендарной команде Astralis в начале их пути. С ней они выиграли свой первый Major, а затем уже без неё выиграли ещё два. Позже она помогла прийти к повторной победе на International в Dota 2 команду OG. В СНГ таких ярких примеров психологов в киберспорте ещё не было, и я подумал: “почему бы не попробовать мне?”. Я провёл очень большую подготовительную работу и предположил , что как профессионал могу многое дать этой команде.

Начало работы с NAVI, прогресс и основные задачи

В 2018 году прошел чемпионат мира Major, на котором у NAVI произошло обидное поражение в финале — и я подумал, что наверняка руководство сейчас займется поиском психолога. На тот момент доминировала датская команда Astralis — у них уже были киберспортивный психолог, физиотерапевт, диетолог. То есть целый штат сотрудников, обеспечивающих эффективную работу спортсменов. У NAVI не было психолога, и я понял, что пришло время. Я составил свое видение ситуации, расписал план того, что надо делать. 

Сама организация базируется в Киеве, поэтому я написал тренеру в социальной сети. Высказал, какие я вижу проблемы у команды, объяснил, с чем это может быть связано и как я могу это исправить  Ему моя инициатива и идея в целом понравились, он перенаправил меня к директору — по итогу с руководством мы согласовывали все около полугода. Кроме меня были и другие люди — но сошлись все же на моей кандидатуре. Мое стремление было подкреплено хорошей концепцией и научно-доказательной методологией, которые я предлагал проверить.

В итоге в мае 2019 года поехал в Мадрид на boot camp — это когда состав съезжается на несколько недель и с утра до вечера тренируется, делая перерывы только на сон. Я начал работать с игроками, все отреагировали положительно — как ребята, так и руководство. С тех пор я с ними уже полтора года. 8 месяцев назад назад мы выиграли очень крупный турнир — и пару месяцев были на первом месте мирового рейтинга, это самый продолжительный срок за 2020 год среди команд. Сейчас стабильно держимся в первой пятерке, но выступления плавают. Во многом нестабильность связана с пандемией. 

Эта работа отлична от специфики классических психологов: если в традиционной индивидуальной терапии специалисты нацелены больше на улучшение самочувствия клиента, то спортивная психология больше ориентирована на общекомандную задачу, и на умение показывать высочайший результат несмотря на внешние и внутренние обстоятельства. Хотя, конечно, улучшение самочувствия игрока — это также одно из важнейших направлений работы, но акценты расставляются иначе.  

Задача любого психолога — научить своего клиента лучше распоряжаться своим умом. В спорте это проявляется особенно ярко. И моя главная задача — помочь игрокам взять управление мозгом на себя. Аналогичные принципы применимы и к различным помогающим профессиям, в которых любая ошибка может стоить чьей-то жизни — врачи, спасатели, полицейские. В спорте угрозы для жизни нет, но уровень напряжения во время соревнования и цена ошибки, которая может привести к поражению, эквивалентны.

Я занимаюсь с группой спортсменов, которые должны показать свой наилучший результат, раскрыть свой потенциал на ответственных играх. Всё начинается с целеполагания: “что я хочу?”, “как я планирую этого достигнуть?”, “в какие сроки?” Получив ответы на эти базовые вопросы, можно переходить к разработке стратегий по снижению стресса. Нужно научить спортсмена понимать оптимальное боевое состояние, погружаться в свой эталон боеготовности. Есть много сильных игроков, но лишь единицы добиваются высочайших достижений, потому что совладать с собой — непростая задача, и нужно, чтобы это сделала вся команда.

Также важно улучшать взаимоотношения в коллективе — чтобы они были искренними и открытыми, а конфликты, которые так или иначе возникают, решались. Любой психолог имеет дело с механизмами психики, и мы понимаем, на что нужно влиять, чтобы стало лучше. Но в спорте акцент именно на общекомандную задачу, на то, как быть стабильным спортсменом. Мне необходимо иметь хорошее понимание игры и того, что именно делает команда в каждый момент времени, но глубоко в нюансы стратегий я не погружаюсь — этим занимается тренер.

Главное — повлиять на спортсменов до игры, потому что во время нее я мало что могу сделать. В Counter-Strike аналогией футбольных таймов являются игровые карты, каждая из которых играется до 16 раундов. Чтобы победить в игре, необходимо выиграть 2 карты, а в финалах крупных турниров — 3 карты. В промежутке между картами мы проводим калибровку психологического состояния, чтобы сыграть следующую карту лучше. В индивидуальных занятиях я делаю упор на развитие когнитивных и поведенческих алгоритмов, объясняю, что и в каком порядке нужно делать, чтобы снизить стресс во время игры и вне ее. Это можно назвать навыками саморегуляции. Например, обучаясь работе с мышлением, спортсмен может снижать влияние стресса и удерживать фокус внимания на своей стратегической задаче, не действуя импульсивно при принятии решений, через дыхательные техники можно замедлить или активировать организм, а медитативные упражнения помогают погрузиться в боевое состояние. Большое внимание мы сейчас также уделяем организации своего времени, питанию, улучшению режима дня, самодисциплине. Само собой, очень важно комплексно работать с самооценкой, потому что в спорте ее всегда нужно поддерживать на стабильном уровне — даже когда у игрока что-то не получается.

В день соревнования всё сводится к к предматчевой подготовке: человек мог не выспаться, переживать о чем-то, и он должен понимать, как ему быстро войти в свое продуктивное состояние. И, конечно, я помогаю с личными вопросами — игроки могут обращаться ко мне по любым темам.  Для парней иногда я являюсь психологом, иногда воспитателем, иногда строгим папой или даже доброй мамой, потому что они могут себя вести как капризные дети — нужно способствовать их взрослению и становлению. Наша команда — большая семья, где тренер — требовательный батя в плане игровой подготовки, а я помогаю ему в плане психологической. 

Пандемия, личные ощущения и критика

Я по-прежнему живу в Самаре, но постоянно путешествую: турниры и тренировочные сборы проходят в разных странах. Правда, сейчас из-за пандемии все играют и работают из дома. Для нас это не очень хорошо: игроки опытные, мирового класса. Они привыкли к разъездам, большой аудитории, стадионам, болельщикам, азарту — и отсутствие всего этого влияет на результаты. Им легче раскрыть потенциал именно в полноценных условиях. Сейчас я стараюсь на сборах и во время обсуждений чаще вспоминать офлайн-времена, расставлять акценты и важность турниров, помогаю воссоздать атмосферу стадионов, визуализировать ее. Во время пандемии все турниры идут подряд, и у игроков размываются границы между играми. Помогают медитации: мы пытаемся вспомнить зрителей, окружение, представить в руках кубок — то есть задействовать органы чувств, чтобы воспоминание проявилось в теле, чтобы ты ощутил это физиологически. Это как представить, что кусаешь дольку лимона: нашему мозгу не обязательно по-настоящему проживать что-либо, чтобы получить эмоциональную и телесную реакцию.

Звездная болезнь не мешает: мы очень амбициозны, капитан Александр Костылев — лучший игрок мира, мечтает привести команду к статусу лучшей в мире, парни голодные до побед. Ещё многое нужно выиграть, чтобы вписать себя в историю. Сейчас киберспорт приравнивается к классическим видам спорта, конкуренция огромная. За последний год не было команды, которая бы доминировала над остальными — в турнирах выстреливают разные. Мы боремся за доминацию и за то, чтобы действительно стать мировой топ-1 командой. Здесь не до звездной болезни, нужно очень много тренироваться. 

Нельзя предугадать, какие эмоции я испытаю от победы. Иногда она приносит облегчение, ребята сделали то, что должны были. Бывают матчи-качели, когда в конце я радуюсь, что мы преодолели все и выиграли. Досадно, если матч оказывается сложнее, и тратятся лишние силы. Иногда не хватает сил радоваться — так вовлеченно следишь и стараешься скорректировать атмосферу в команде. Если проигрываем, я злюсь на себя: анализирую, что я мог сделать лучше, что пропустил, почему не дотянули. На последнем ESL Pro League мы дошли до финала и выигрывали 2:0 по картам, и были в одном раунде от победы на турнире, но в итоге проиграли финал 2:3. Было чувство опустошения, но это естественно — ничего не остается, кроме как принять это, а потом снова взяться за работу. 

Многие фанаты после проигрышей писали раньше под нашими видео негативные комментарии. Например, год назад на ютубе выходило небольшое интервью со мной, которое у меня взяли во время турнира — по нему можно было сделать ложные выводы о специфике моего дела. Фанаты тогда были разочарованы нашим результатом, и стали негативить. Конечно, это меня расстраивало, хотелось показать, что я в команде работаю не зря. Но в начале 2020-го у нас укомплектовался состав, мы стали хорошо себя показывать, на ютубе стали выходить блоги, где игроки обо мне положительно отзывались — и аудитория стала более благосклонной. По мере своего профессионального роста я стал проще к этому относиться, комментарии стали чаще позитивными, а фанаты меня полюбили, стали делать добрые мемы. Да и изначально хейт был не лично ко мне, а из-за проигрышей команды в целом. Сейчас мне пишут подписчики, в свободное время я стараюсь им отвечать и не пренебрегать интересом к моей работе. Мне кажется, это доля работы психолога крупной организации. Зрители и болельщики, особенно те, кто пишет с добрым посылом — также часть культуры, и в ответ на их благодарность мне тоже часто хочется написать что-то позитивное.

По сути, сейчас мне удалось стать одним из первопроходцев в области психологии киберспорта именно в СНГ, причем сразу с одной из сильнейших организаций. Спорт — это форма искусства, зрители любят, когда состав играет круто, красиво, драматично. И в какой-то степени я тоже занимаюсь искусством — стараюсь сделать так, чтобы красота взаимодействия игроков приносила результаты. Многие поэтому и любят спорт —  им интересно смотреть, как у других что-то получается лучше всех. Зрители наблюдают за историей участников и команды, их развитием, сопереживают им. Смотреть качественную игру высокого уровня — как смотреть крутой сериал от Netflix. Я тоже часть этой истории — только не снаружи, а внутри.

Когда наша команда достигнет всего, что мы планируем, я хочу сделать много полезного для мира. Например, запускать разговорные стримы на Twitch и безвозмездно делиться с людьми знаниями и навыками о том, как поменять жизнь в лучшую сторону. Идея стриминга мне нравится тем, что люди сами могут прислать тебе донат, если хотят, и нет нужды что-то “продавать”. Можно быть своего рода онлайн-преподавателем психологии и делиться с людьми актуальной и научно обоснованной информацией. 

Итоги года

Мы заканчиваем год в топ-3 мирового рейтинга по итогу года. На сегодняшний день по итогам последних трёх месяцев можно сказать так: есть три команды и все остальные, которые очень близки, но чуть ниже по уровню игры. Мы среди трёх, играем с ними наравне, обыгрываем, проигрываем, но к сожалению, немного не хватило, и заканчиваем год на третьем месте. Если бы это было кино, то оно бы закончилось неоднозначно, но, так как мы говорили, что это сериал, то скоро после Нового года будет новый сезон, и мы вернёмся ЕЩЁ СИЛЬНЕЕ.

Страничка истории

«Самарская Газета» была основана антрепренером самарского театра Иваном Новиковым. Все доходы, приносимые ею, поначалу использовались исключительно на театральные дела. В 1894 году Новиков продал «Самарскую газету» местному купцу Костерину. Новый издатель привлек к сотрудничеству в ней ряд прогрессивных журналистов.

С февраля по декабрь 1894 года в газете работал писатель Евгений Чириков. Здесь он печатал свои небольшие рассказы, фельетоны и «Очерки русской жизни» за подписью Е. Валин.

В «Самарской газете» начиналась литературная карьера Максима Горького. Он приехал в Самару в 1895 году по совету Владимира Короленко никому не известным писателем. Сначала вел отдел «Очерки и наброски», а затем и отдел фельетона «Между прочим». С марта по октябрь 1895 года был редактором. На страницах «Самарской газеты» опубликовано свыше 500 различных его публицистических произведений и свыше 40 рассказов.

С 1896 до начала 1900-х годов в газете работал Скиталец (настоящее имя — Степан Гаврилович Петров). Он продолжал эстафету, принятую от Горького — вел отдел фельетона «Самарские строфы», печатал свои стихи.

На страницах газеты в разные годы печатались Николай Гарин-Михайловский, Алексей Бостром, критик Василий Чешихин-Ветринский. Сюда присылали свои произведения Владимир Короленко, Александр Куприн, Дмитрий Мамин-Сибиряк. С 1894 года в «Самарской газете» начинает работать Николай Ашешков, известный своими народническими взглядами. На страницах издания появляются серьезные экономические статьи. К этому времени относится начало творческого пути Александра Смирнова. Он пишет литературно-критические материалы, театральные рецензии, выступает и как поэт, работает над очерками по истории Самарского края.