18.10.2020
130
97-летний москвич Владимир Владимирович Кудряшов — последний ныне здравствующий ветеран Большого театра из труппы, находившейся в годы Великой Отечественной войны в эвакуации в нашем городе. Самарский журналист и краевед Виталий Добрусин решил связаться с ним, случайно увидев упоминание знакомой фамилии в одной из спортивных газет. Дело в том, что на пенсии ветеран был заместителем начальника билетно-рекламного отдела в обществе «Динамо». Долгое время по разным причинам договориться о беседе не удавалось. Но вот на днях с помощью московских коллег встреча наконец состоялась. Съемочной группе медиахолдинга «Самарские судьбы» удалось выяснить подробности творческой биографии Кудряшова военных лет.
Накануне Великой Отечественной у юного танцовщика Володи Кудряшова, казалось, все было впереди. В июне 1941 года он только что окончил балетную школу при Большом театре и, к несказанной радости, был зачислен в труппу. А буквально через неделю гитлеровские войска вероломно напали на Советский Союз. Парень сразу решил отправиться на фронт. Однако вышел сталинский указ — артистов Большого на фронт не брать, они пригодятся стране после победы.
Ситуация осложнялась, но репетиции не прекращали. После занятий балетом были дежурства на крышах и рытье укреплений. Наконец в октябре сообщили, что театр эвакуируют в Куйбышев: 16-го к часу дня надо прибыть на Казанский вокзал, с собой взять маленький чемоданчик. Погрузили в плацкарт, два паровоза потянули состав. Поезд длиннющий — 23 вагона. Последний — с продуктами.
Молодой танцовщик устроился на верхней полке в плацкартном вагоне, в котором также ехали три великих дирижера — Борис Хайкин, Александр Мелик-Пашаев, Самуил Самосуд и два великих композитора — Арам Хачатурян и Дмитрий Шостакович. В пути были девять дней — постоянно пропускали военные эшелоны. А когда раздавалась команда «воздух!», все дружно выбегали из вагонов и прятались под насыпью.
Кудряшову как самому молодому и легкому на подъем приходилось часто бегать в последний вагон за кипятком и сухим пайком для всей компании. А еще подбирать калоши за погруженным в себя Шостаковичем. Он постоянно снимал их на перроне перед тем, как зайти в поезд. Душой компании был, конечно, веселый и добродушный Хачатурян. А Дмитрий Дмитриевич сидел больше молча в уголочке и что-то записывал на нотной бумаге. Возможно, продолжал работу над начатой еще в Ленинграде Седьмой симфонией. Позже юному танцовщику доведется услышать ее куйбышевскую премьеру.
В Куйбышеве Владимиру больше всего запомнилась необыкновенная скученность людей. Ведь помимо Большого в центр города эвакуировали дипкорпус, семьи членов ЦК, деятелей культуры, науки. Артистов поселили в двух освобожденных от занятий школах — 81-й и 32-й. Кудряшова вместе с другими балетными разместили в последней. Классы разделили на комнаты перегородками из простыней.
Отдельное жилье давали только особо выдающимся деятелям культуры, которым разрешали вызвать к себе семью. К примеру, такая возможность была дана Шостаковичу. Ему выделили двухкомнатную квартиру. По доброте душевной он откликался на просьбы всех московских родственников. В итоге в его «двушке» стало проживать аж 17 человек! Маленький сын композитора вынужден был спать на рояле. При этом даже художественному руководителю балетной труппы Большого Асафу Месереру и его сестре, известной приме-балерине Суламифи, не удалось взять к себе в Куйбышев престарелого отца. Деда Майи Плисецкой эвакуировали в Кинель-Черкассы.
Холостяку Кудряшову пришлось 22 месяца прожить в клетушке из простыней.
Очень много работали. Репетировали спектакли — старые и новые, выступали в госпиталях и на предприятиях, выезжали с концертными бригадами в прифронтовую зону.
В здании нынешнего университета Наяновой в годы войны располагался госпиталь для самых тяжелых раненых — ампутантов. Артисты Большого были у них постоянными гостями. По воспоминанию летчика Алексея Маресьева, находившегося там на лечении, один из артистов посоветовал ему: если хочешь овладеть протезами, учись танцевать на них. Он так и поступил. Позже именно танец на протезах позволил убедить врачебную комиссию в том, что советский ас может вернуться в строй.
Работники театра собирали деньги на эскадрилью самолетов «Советский артист», перечисляли деньги в фонд танковой колонны имени Куйбышева, сдавали кровь для раненых. Участвовали в субботниках по заготовке и разгрузке дров. А еще, когда не были заняты на сцене, парни из кордебалета принимали в гардеробе пальто от зрителей. Никакую работу в тяжелые военные годы они не считали зазорной.
ветеран Большого театра:
— Особо горжусь тем, что был удостоен чести выступать в концерте у здания рейхстага в Берлине 3 мая 1945 года. Накануне вызвали к начальству. Сообщают: «Завтра шефская бригада отправляется в Берлин». Выступать предстояло у подножия рейхстага, над которым уже развевалось Знамя Победы. Летели на Ил-14 — Марк Бернес, Лидия Русланова… Из Большого — бас Максим Михайлов и одна балетная пара — я с Сусанной Звягиной. Метрах в 30 от рейхстага свели два грузовика кузов к кузову, постелили ковры. Принимали нас очень тепло. Даже не представляю, сколько там было солдат. Тысячи! Дымка в воздухе. Война же еще не закончилась. Исполняли мы с Сусанной «Русский танец», который поставил когда-то балетмейстер Василий Вайнонен.
Исторические версии
Исторические версии
Исторические версии
Комментарии
0 комментариев