Своими глазами. Как работает секретный отдел Самарского госархива

10 марта архивисты страны отмечали свой профессиональный праздник.

В этом году исполняется 300 лет, как Петр I издал «Генеральный регламент» — первый в России государственный правовой акт, определивший помимо прочего основы централизованной системы архивного дела.

В честь даты Российский государственный архив в Самаре ненадолго открыл двери секретного отдела, доступ в который для посторонних обычно закрыт. Журналисты «Самарской газеты» вместе с небольшой группой студентов и их преподавателей побывали в отделе репрографии и консервации документов. Что там делают? Реставрируют и сканируют крупноформатные научно-технические документы.

Индивидуальный подход

— У сотрудников архива очень широкий спектр обязанностей. В их числе реставрация документов на бумаге, которые не выдерживают испытания временем, и поэтому им требуется скорейшая помощь, чтобы они сохранились для исследований, для потомков, — вводит в курс дела начальник отдела Елена Ломаско. Входим в просторное производственное помещение, очень напоминающее заводскую лабораторию. Вокруг — чертежи во всех видах и всевозможные емкости. Слегка пахнет «химией», хотя колб и пробирок не видно.

Здесь свои технологии. Нам их представляют реставраторы документов — специалисты, которых в городе по пальцам пересчитать. Это штучная профессия, опыт нарабатывается годами. Опытный реставратор под каждый документ подбирает свою технологическую схему.

Что обычно делают с научно-техническим чертежом, если он обветшал на сгибах и вот-вот порвется? Заклеивают скотчем, полосками кальки, смазанными канцелярским клеем. Эти заклейки для реставраторов — главная головная боль. Мало того, что они со временем разъедают бумагу. По технологии реставрации их надо снять, да так, чтобы вместе с ними не отслоились буквы, цифры, рисунок.

Итак, надо убрать липкую ленту со сгибов. Документ замачивают в емкости, наполненной бензином с высоким октановым числом. Либо в ацетоне или других подходящих составах — это решают специалисты. Если замачивание на сутки не помогает, процесс будут повторяться еще и еще раз, пока лента не снимется легко.

Слой за слоем

Дальше высохший крупноформат надо уложить на новую бумажную основу, чтобы он жил еще долго-долго. В прежние десятилетия подходящую подложку выпускали у нас в области, в Шигонском районе. Так называемая микалентная бумага обладала такими характеристиками, что ее можно было порвать только с одной стороны, а с другой — даже не пытайся расслоить, не получится. Ее под чертежи выкладывали двумя слоями: вдоль и поперек. Шигонское предприятие в 90-х годах ликвидировали, и с тех пор реставраторы пользуются специальной импортной бумагой японского производства. Она еще более надежна и удобна. Но до сих пор в лаборатории висит бобина с той самой, шигонской — на всякий случай, ну и как память.

Полотно бумаги ложится на оргстекло, смазанное специальным клеем. Если документ чертили без синьки, подойдет обойный. Если с синькой, то варят мучной клей. Сверху накладывают смоченный в воде старый чертеж. Сгибы укрепляют конденсаторной лентой. Сверху предельно аккуратно накладывают влажную марлю, и эти слои прикатывают валиком, чтобы не оставалось никаких воздушных пузырей.

После этого стекло со слоями ставят на просушку. На сутки, а то и двое-трое. Когда документ снимут со стекла, у него обрежут кромки и начнется процесс фальцовки — складывания отреставрированного крупноформата по всем правилам. Документ готов к дальнейшему хранению и использованию.

Коллективные решения

Смотрим, как бережно и в то же время быстро, споро работает с чертежом предприятия «Гипрокаучук» одна из старейших реставраторов архива Людмила Чекмарева. Она здесь трудится 27 лет. Невозможно посчитать, сколько реанимировала раритетов за эти годы.

— Всякие задачи приходилось и приходится решать. Были, например, документы с грибком. Так мы сначала его удаляли, бумагу дезинфицировали. Обычно все вместе, коллегиально, принимаем решения, как лучше действовать в таких нестандартных ситуациях. Главная задача — не испортить документ, сохранить его на долгие годы. Хорошо помню, как приходилось реставрировать даже рабочие чертежи кремлевской звезды. Чувствовали тогда свою особую ответственность, — вспоминает Чекмарева. — У нас отдел закрытый. Ведь работаем и с теми материалами, которые до сих пор не рассекречены. Бывают ли особо сложные случаи, когда не можем провести качественную реставрацию? Да, бывают. Всем коллективом пытаемся принять верное решение. Если не получается, то бумаги, обезжиренные и обеспыленные, откладываем. Но и до них дойдет очередь, поможем раритетам обязательно.

В архиве до сих пор хранятся чертежи локомотивного депо «Коломенское», сделанные в 1855 — 1965 годах. Они — самая старая техническая документация. Много советских, выполненных тушью, пером и рейсфедером. Их реставрировать сложнее всего, потому что процесс требует смачивания, а тушь при этом растекается.

— Обращайтесь с ценными документами аккуратно — такой совет дают всем наши реставраторы. Потому что знают, как сложно их восстанавливать, — подводит итог начальник отдела. — Времена меняются, человечество стремительно переходит на цифровые носители, но бумажный документ был, есть и будет. Это часть истории нашей страны, научной мысли. Ну а мы, если надо, придем на помощь. Наша штучная профессия не уходит в небытие.